Кровные братья - Ричард Чизмар

и стащил восемьдесят долларов из маминого кошелька. Хуже того, в тот день к нам позвонил мистер Лестер, отец его девушки. Он сообщил, что та не появлялась сегодня в школе, и спрашивал, нет ли её с Билли.

На следующее утро отец обо всём проинформировал инспектора. Тот ничем не смог помочь, велев нам ждать, пока брат образумится и сам вернётся. Больше сделать было ничего нельзя, и следующие две недели мы провели в тревожном ожидании, без каких-либо новостей. Однажды в воскресенье, когда родители вернулись из церкви и читали газету на крыльце, в доме раздался телефонный звонок. Это был Билли. Он уверял, что понимает, какую глупость натворил, но Синди была беременна и ужасно боялась отца; и что да, он сволочь, и что им шикарно в Калифорнии, и у них даже есть работа и дом, а вокруг полно друзей, и они с Синди так любят друг друга...

Мать прерывала его слезами и криком. А Синди Лестер вернулась домой спустя полгода. Одна. Оказалось, что в Лос-Анджелесе на неё напали по дороге домой, изнасиловали и избили, из-за чего ей пришлось пролежать три дня в больнице с сильными порезами и ушибами. Там же она потеряла ребёнка. Билли, невзирая на все мольбы, отказался возвращаться вместе с ней, и они расстались.

В течение последующих трёх лет Билли дал о себе знать ровно семь раз по телефону и ещё трижды - в коротких письмах. Почтовые конверты были проштампованы в Калифорнии, Аризоне и Орегоне. Пару раз он просил денег. На четвёртом году позвонила полиция. Билли арестовали в Калифорнии за распространение наркотиков, теперь уже кокаина и героина. Наняв ему достойного адвоката, родители полетели на суд, и увидели, как он был приговорён к семи годам тюрьмы.

Я к нему не поехал. И ни разу не навестил, хотя мать с отцом ездили к нему по два раза в год. Я не поехал, даже когда он сам попросил об этом в письме. Я просто был не в состоянии. Родителям казалось, что я его возненавидел, но это было не так. Чтобы не случилось, он был мне братом, просто теперь он находился на своём месте, а я на своём. У каждого из нас была своя жизнь. Но и до конца простить его я тоже не мог. Только не после всех тех страданий, что он причинил семье. Родители потратили все деньги, заработанные и отложенные на старость; а сколько позора и унижений нам пришлось испытать...

Кто-то постучал костяшками по стеклу, и я так вздрогнул от неожиданности, что стукнулся головой о потолок салона. Снаружи раздался смех, заглушённый ветром, но по-прежнему узнаваемый. Это был Билли. И я не смог не улыбнуться в ответ, когда в окне показалось его ухмыляющееся лицо.

5

Мы молча обнялись. Дверь машины осталась открытой, двигатель продолжал работать, ветер истошно выл. Не в силах больше выносить его запаха, я, наконец, выпустил Билли из рук. Потом, отступив на пару шагов, мы внимательно рассмотрели друг друга.

- Господи, поверить не могу, - сказал я.

- Знаю, я тоже, - ответил он, покачав головой и вновь улыбнувшись.

- Ну, давай говори. В чём дело? Что там за проблемы...

Билли прервал меня жестом.

- Погоди секунду. Дай хоть на тебя поглядеть, - сказал он.

Дрожа от холода, мы простояли так ещё с минуту. Братья Фостер снова вместе. Он сильно покрупнел с тех пор и был наголо выбрит, но в целом остался таким же - голубоглазым, розовощёким, со всё той же дурацкой улыбкой.

- Как тебе моя стрижка? - спросил он, словно читая мои мысли.

- Отлично, - ответил я. - У кого подстригаешься?

- А, у одного чёрного быка из Техаса. Мотает пожизненное за убийство. Хотя в целом нормальный мужик.

Подождав моего ответа и не дождавшись, он рассмеялся каким-то сиплым и подлым смехом.

- Как там старики-то? - спросил он.

Я пожал плечами.

- Да как обычно, нормально всё у них.

- А Сара с девчонками?

Моё сердце ёкнуло, будто невидимая рука поднялась от земли и схватила меня за яйца.

- Мать с отцом про них много рассказывали. Даже фото посылали, - пояснил он.

Я хотел было ответить, но у меня перехватило дыхание.

- Близняшки они, да? Так... Им по четыре года... Зовут Кейси и Кейти, если я верно помню.

Я силой втянул в себя воздух и громко выдохнул.

- Веришь, я даже таскаю с собой их фотку. Ну ту, где они на качелях качаются, в таких голубых платьях...

- Пять лет, - сказал наконец я, едва ко мне вернулся голос.

- А?

- Им по пять лет. Исполнилось в октябре.

- На Хэллоуин родились, что ли, да? Ты погляди. А помнишь, как мы колядовали с тобой? Или когда заночевали в отцовской палатке во дворе у старого Майера? Вот было время...

Я кивнул. Естественно, я всё помнил: и как мы наряжались чёрти во что, и как смотрели ужасы, лёжа на диване, с одним стаканом газировки на двоих и миской попкорна с маслом; помнил все страшные истории, что мы рассказывали друг другу перед сном. И вдруг мне стало его жалко. Одет в тряпьё, улыбается как дурак, воняет как от помойки... Теперь я чувствовал себя виноватым.

- Я не сбежал, если что, - сказал брат. - Меня досрочно выпустили две недели назад.

- Надо же, рад слышать.

- Неделю проторчал в Лос-Анджелесе, повидался с друзьями. Потом автостопом до границы штата. Оттуда шёл пешком.

- До сих пор не верится. То есть ты теперь к родителям? Что с ними будет!

- Вот как раз об этом я и хотел поговорить, Хэнк. Давай-ка пройдёмся немного...

И я последовал за ним.

5

Уже прошло четыре месяца, а мне до сих пор его не хватает. Каждый день я листаю газеты и смотрю новости. Но в них ничего нет. Где-то дважды в неделю езжу к мосту. Подолгу стою у машины, глядя, как мимо гремит река, и вспоминаю наше простое и счастливое детство. Боже, как я всё-таки скучаю по своему брату.

........................................................................................................................................

Билли хотел денег. Просто и ясно, как всегда. Сначала он пытался мне врать. Говорил, что завёл семью, - буквально на следующий день, как вышел, - что хочет всего лишь встать на ноги. Я не купился, и брат рассказал мне правду, или, по крайней мере, близко к ней. Он