Мстислав Великий. Последний князь Единой Руси - Василий Седугин

В 1076 году русская рать перешла границу, соединилась с войсками польского короля Болеслава, а затем переправилась через реку Одру. Здесь уже начинались чешские земли. В ожесточенном сражении объединенные силы добились блестящей победы над чешско-немецкими войсками. Несмотря на уход польских войск, король которых заключил мир за спиной русского князя, полки продолжали двигаться в глубь Чехии, взяли приступом ряд крепостей и городов и добились почетного мира. Русы возвращались на родину с честью, отяжеленные добычей и дарами.

Во время похода двоюродные братья крепко сдружились. Быстрый в движениях, пылкий в словах, Олег пришелся по сердцу спокойному и рассудительному Мономаху, а в основательном и благоразумном Мономахе Олег видел пример и опору в жизни.

В 1076 году внезапно скончался князь Святослав. Из-за границы возвратился Изяслав и по согласованию с братом Всеволодом стал главой Руси. И тотчас почти все Святославичи лишаются своих княжеств и переводятся в малозначительные и отдаленные владения или остаются совсем без земли – «изгоями». В числе изгоев оказался Олег Святославич, которого Изяслав выгнал из Владимира-Волынского и отправил в Чернигов под надзор Всеволода.

В Чернигов приехал Владимир Мономах, чтобы свидеться с отцом, женой Гитой и двоюродным братом и милым другом Олегом, с которым прошел боевой путь по западным странам. Оба чрезвычайно обрадовались друг другу, вместе пошли на пир, затеянный Всеволодом; пир был в разгаре, они присоединились к нему, мало кем замеченные.

Двоюродные братья внешне совсем не были похожи друг на друга. Владимир Мономах был невысок, приземист, крутолоб, большеглаз, с крупным горбинкой носом, волосы рыжеватые и кудрявые. Во всем его облике было что-то крепкое, прочное, основательное. В то же время Олег Святославич был высок ростом, красив лицом, с лихими голубыми глазами, волнистые светлые волосы его красиво ниспадали на плечи. Весь вид его выдавал характер пылкий, даже вспыльчивый, это был человек безумной храбрости и безрассудной смелости.

Братья долго преданно смотрели друг другу в глаза.

– Ну, рассказывай, как жил эти годы, – наконец произнес Олег.

– Ох, лучше не вспоминать, – вздохнул Владимир Мономах. – Заартачился полоцкий князь, со своей дружиной напал на Новгород, и великий князь послал меня с дружиной на Полоцк. И знаешь кого дал в союзники? Половецкое войско! Этих угрюмых, узкоглазых, молчаливых хищников на низких мохнатых лошаденках. До чего же надо дойти в ссорах и междоусобицах русским князьям, если на своих же русских наводить исконных врагов?..

Мономах замолчал, сухими невидящими глазами стал смотреть куда-то в угол, как видно, еще переживая картину нашествия кочевников на полоцкие земли...

– Полоцк мы взяли приступом, – продолжал он глухим голосом, – а потом началось разграбление русских земель. Сердце кровью обливалось, когда в степь двинулся огромный половецкий обоз, полный всякого добра, связанных русских пленников, которых продадут на невольничьих рынках Крыма, Византии... И это мы, русские князья, вершим своими руками! Грабим сами, а главное – позволяем грабить хищникам-кочевникам!

Олег долго молчал, потом какими-то странно потемневшими глазами посмотрел на Мономаха и вдруг заговорил горячо, напористо:

– Разве это одна несправедливость творится на Руси? А лишать отчих владений? Это как расценить? Я только что был князем. Владел пусть захудалым Владимиром, но я там был полным хозяином, мог поступать так, как хочу. Потому что я с рождения – князь! А что сейчас? Изяслав отнял все, сделал меня изгоем. Я живу в Чернигове, в своей бывшей отчине. Здесь я увидел свет, крестился в соборе Спаса, в этом же соборе лежат останки моего отца и старшего брата. Я вырос в этих краях, я знаю каждую тропку в черниговских лесах, потому что в детстве бегал за грибами и ягодами. На черниговских стенах с мечом в руках отстаивал родной город от врагов. А кто я теперь? Никто! Князь-изгой! Меня содержат здесь как пленника, за моим каждым шагом следят люди твоего отца, который хозяйствует на земле моих предков! Это-то как вынести?

«Что у кого болит, тот о том и говорит», – подумал Мономах, ответил:

– Это временно. Вгорячах великий князь отослал тебя подальше от Киева, чтобы подумать, какое княжество отдать во владение. Не надо горячиться. Не ты первый, не ты последний. Нас, рюриковичей, столько расплодилось, что на всех уже не хватает княжеств. Скоро на Руси будут жить одни рюриковичи, – пошутил он и взглянул в лицо Олега в надежде, что и он поддержит или хотя бы поймет его шутку. Но тот был мрачен и по-прежнему непримирим, проговорил глухо:

– Настоящее бесчестье происходит на Руси. Как является новый великий князь в Киев, так сразу устраивает великий передел Руси в пользу своего рода. Так было раньше, так случилось и сейчас. Изяслав вместе с твоим отцом поделили страну между собой, а Святославичи получили жалкие, отдаленные уделы или, как я, превратились в бездомных бродяг. Вот только что мне сегодня рассказали: Изяслав изгнал из Новгорода моего брата Глеба, тот бежал в Заволочье, за Северную Двину. А на его место знаешь кого посадил? Сына своего, Святополка. Вот так! А ты говоришь!..

– Ладно, брат, давай выпьем. Чуточку потерпи, думаю, все уладится.

С тяжелым чувством уходил с этого пира Владимир Мономах. А наутро к нему в горницу вбежал гридень и, задыхаясь, сообщил страшную весть:

– Олег бежал из Чернигова! Прихватил с собой всю черниговскую казну, дорогие заморские золотые и серебряные сосуды, все-все самое ценное!

– И куда направлялся? – спросил пораженный Владимир.

– Говорят, в Тмутаракань, к двоюродному брату Борису. Напоследок поклялся, что скоро вернется с войском и с боем возвратит себе отчий черниговский престол!

Мономах сразу понял, что на Руси начинаются новые великие междоусобия, потому что поднимается весь род Святославичей, род упрямый и жестокий, который в достижении своих целей не остановится ни перед чем, а возглавит его Олег Святославич, полководческие таланты которого он, Мономах, высоко ценил.

Изяслав и Всеволод завтракали, пригласили присесть Мономаха. Отец, бросив искоса взгляд на сына, спросил:

– Слышал новость?

– Про Олега?

– И что думаешь по этому поводу?

Мономах положил ложку возле себя, ответил не спеша:

– Вскорости надо ждать с войском под Черниговом. Я бы подтянул киевскую и переяславскую дружину и встал на его пути.

Братья рассмеялись, а Изяслав ответил:

– Не надо из мыши делать кота. Достаточно пошевелить мне одним пальчиком, как этот Олег окажется где-нибудь в Муромских лесах или еще дальше. Не забывай: в наших с твоим отцом руках сегодня без малого вся Русь!

Отец согласно кивал головой.

Владимир хотел возразить, что Олег не смирится, ему наплевать, каков перед ним противник, но подумал, что это будет выглядеть непочтительно к старшим, великому князю и отцу... А через пару месяцев неожиданно для всех с конными отрядами и половецкими ордами к границам Руси вышли Олег и Борис и стремительно двинулись на Чернигов. Всеволод был застигнут врасплох, кое-как успел собрать свою дружину и двинулся навстречу. 26 августа 1078 года на реке Сожице он был разбит наголову и с немногими людьми бежал в Киев. Олег без боя занял Чернигов. В то же время половцы волчьей стаей рассыпались по черниговской земле, грабя города, села и погосты. Стон стоял на черниговской земле. «Олег же и Борис пришли в Чернигов, мня, что одолели уже, а земле Русской много зла сотворили, пролив кровь христианскую, за которую взыщет с них Бог, и ответ дадут они за погубленные души христианские», – писал летописец.

Владимир Мономах в это время был в своем владении, в Смоленской земле. Получив известие о нападении Олега и Бориса на Чернигов, он поднял дружину и повел в Киев на соединение с войсками других князей. Он ехал и думал, что началась необычная война, война с Олегом, с братом и другом, с крестным отцом его первенца, Мстислава, война страшная – братоубийственная...

Чернигов затворился наглухо и отказался сдаться. На помощь ему спешили новые войска – одно из Тмутаракани, его вели Олег и Борис, другое – половецкая конница. Однако объединенная русская рать во главе с великим князем Изяславом удачным маневром отсекла половцев и 3 октября 1078 года около села Нежатина Нива встретилась с тмутараканцами. Силы были неравны, поэтому Олег стал уговаривать Бориса пойти на переговоры с князьями:

– Не пойдем против них, не можем мы противостоять четырем князьям, но пошлем со смирением к дядьям своим.

Однако Борис, отличавшийся самонадеянным и недалеким умом, ответил ему с явной насмешкой:

– Смотри, я готов и стану против всех!

Он сам повел в бой тмутараканскую рать. Изяслав не замедлил бросить навстречу ему киевскую дружину. Закипел жестокий встречный бой. Борис был убит, его силы были разгромлены и бежали. Однако в разгар боя небольшая группа южан прорвалась сквозь строй и напала на великого князя. Один из воинов нанес Изяславу смертельный удар в спину...