Обжигающий север - Алена Медведева

– Нам пора. Опоздать мы не можем!

Идти мне было сложно, ноги от страха и слабости подрагивали, к тому же нужного направления не знала. Видимо поэтому, спустя несколько минут старх остановил меня, ухватив за руку в районе локтя, и, выдвинувшись немного вперед, повел за собой. Думая только о том, как бы не рухнуть и не навлечь на себя гнев жуткого старха, сосредоточенно переставляла ноги, стараясь поспевать за его размашистыми шагами.

Нас сопровождал один из охранников, ведя каким-то коротким путем. В результате примерно через полчаса за нашими спинами с вибрирующим гудением сомкнулась последняя дверь изолятора, а меня сразу обдало резким порывом холодного ветра, мгновенно остужая.

Когда команду выгоняли с задержанного звездолета, никому вещи с собой взять, разумеется, не дали – зачем они смертникам? Поэтому на данный момент все, что у меня было, – это порядком испачканная и местами порванная одежда, надетая на собственное тело.

– Ждем, – прозвучал жесткий голос старха где-то надо мной.

Чего – спрашивать не стала: было безразлично. А сейчас стало еще и холодно: леденящая стужа отчаяния в душе и порывы пронизывающего ветра снаружи не способствовали возникновению любопытства. Внезапно огромная мужская рука, притянув к теплому боку, опустилась поверх моего плеча, заключив меня под мышкой у жуткого гиганта. А сверху опустилась пола его плаща, укрывая от ветра. Меня мгновенно обдало жаром его тела – стархи, жители ледяных планет, отличались более высокой теплокровностью. Даже у моего отца так было, хотя старх он, по мнению окружающих, был слабый. А вот у меня уровень теплокровности выше стандартного человеческого никогда не поднимался. Но сейчас я очень благодарна за это тепло, сразу почувствовав, что начинаю отогреваться.

Ожидание не затянулось. Вскоре я различила вдалеке гул двигателей, поняв, что приближается какой-то транспорт.

– Идем, – меня, так и не выпустив из теплого убежища, подтолкнули в нужном старху направлении.

А я шла, думая только о том, что теперь всегда должна буду повиноваться ему. Куда мы опять двигались? Какая разница? Через дюжину метров меня и вовсе обхватили за плечи согревающей рукой и, приподняв, куда-то внесли. Сзади снова лязгнула, с шипением смыкаясь, дверь. А потом почти сразу зашумели двигатели, и я ногами ощутила вибрацию пола. Мы улетали.

– Бронь? – раздался рядом незнакомый голос.

– Да, кабинка, – я почувствовала, что другой рукой старх что-то достал из кармана. – Вот документы на груз.

– Куда?

– На Иволон, – мне стало совсем худо.

Если до этого было страшно и жутко, то тут резко обдало беспросветным отчаянием. Иволон – ресурсная планета в созвездии Эйды, я слышала о ней. Мужчины в команде, когда срывались, часто кричали: 'Сдохнешь, как на Иволоне'. Планета с вечной зимой, запредельным морозом и гелием-3. Самое востребованное топливо, именно из-за которого разрабатывали суровую для жизни большинства рас планету. Вот только кто? Кто мог выжить в условиях жуткого холода, отсутствия жизни и ресурсов? Стархи... Я сглотнула. Вот только я не старх, совсем не старх, а потому сдохну там непременно... А может, оно и к лучшему.

Мой хозяин, подняв руку и откинув плащ, выпустил из теплого плена и сразу легонько подтолкнул вперед.

– Иди за мной.

И я послушно пошла, других вариантов у меня нет. Не озираясь и не осматриваясь вокруг – было безразлично, ведь у меня впереди – Иволон. Тупо уставившись на металлический пол под ногами, несколько коридоров и пролетов просто шла за ним. Он остановился, и я тоже замерла его тенью. Подняв голову, увидела, что нахожусь в пассажирском отсеке, и сразу поняла, о какой кабинке шла речь. Мне доводилось пару раз видеть такие рейсовые пассажирские крейсеры. Дешевые места – индивидуальные спальные кабинки. Не каюты, нет – именно кабинки. В отсеке, напоминающем по форме рукав, по обеим сторонам в три этажа располагались эти кабинки. Узкие, предназначенные для сна, коробки. Он сказал 'кабинка'... Значит, или двуспальная, или... нам с этим гигантом придется тесниться в одноместке. До Иволона не меньше недели полета, и все это время – с ним рядом, в замкнутом тесном пространстве кабинки. Сердце сжалось, заходясь в глухом мучительном стоне. Может быть, он меня и купил, чтобы скрасить себе дорогу?

И кто он? Рабочий с гелиевых шахт? Судя по тому, что путешествовал в дешевой кабинке общего сектора, – да. Я обреченно сникла.

– Иди за мной, – он решительно шагнул внутрь длинного отсека, я послушно -следом.

Мы шли вдоль безликих кабинок, единственной отличительной особенностью которых порядковый номер на отодвигающейся боковой крышке. И за каждой из них наверняка кто-то был.

Он остановился, я – тоже. Сверив что-то с бумажкой в руке, дернул крышку кабинки напротив. Открыв полностью, обернулся ко мне и сказал:

– Наша. Залезай внутрь и раздевайся. Одежду свою в ногах оставь. Я сейчас вернусь. Поняла? – он бросил на меня всего один жесткий взгляд, но меня словно порывом ледяного холода обдало. Начинается...

Кивнула и головы уже не подняла. Старх быстро развернулся и зашагал в обратном направлении. Без меня он перемещался гораздо быстрее. Помня об ошейнике и последствиях неподчинения, полезла внутрь своей будущей пыточной. Кабинка оказалась двухместной. Изначально, значит, планировал 'обзавестись' кем-то. Хотя, такой огромный мужчина мог и просто для своего удобства взять. И хорошо, что самым нижним ярусом располагалась: выбираться быстрее и не страшно, что под ним проломится. Я старалась думать о чем угодно, но только не о том, что сейчас предстоит. Стянула свой обычный корабельный костюм – эластичную куртку и свободные штаны с множеством карманов, в которых всегда таскала необходимые мелочи. Компактно свернула все и, как он велел, убрала в ноги. Осталась в одном белье, не зная, снимать ли его или пока оставить. Он как-то не детализировал степень раздетости, поэтому рискнула оставить хоть что-то на себе.

Внутри спальной кабинки мой рост позволял находиться в сидячем положении, не сгибаясь. Обнаружив в изголовье карман с подушками, матрасом, одеялом и простеньким набором постельного белья, решила застелить, надеясь, что старх не будет из-за этого недоволен. Быстро управившись, с чувством радостного облегчения легла вдоль боковой стены и укрылась одеялом. Пусть у меня есть только несколько минут, но хотя бы их использую для отдыха. Тело немилосердно ломило от усталости, измученные мышцы тянуло до боли, а ступни жгло уколами 'сотен игл'. Такой измученной я себя никогда еще не ощущала. Но я никогда и не была так близко к краю.