Две Цены (СИ) - Йенч Вацлав

— Чем будешь заниматься теперь? — спросил как-то вечером, во время очередных посиделок, Карнаж, сдабривая вопрос полной кружкой дешевого вина. Этим вечером она вернулась какой-то подозрительно оживленной и в её янтарных глазах сверкала непонятная решимость, поэтому «ловец удачи» решил разузнать побольше, ведь соискателей в вольнице было куда больше, чем требовали предложения нанимателей.

Сперва она молчала, потягивая вино и удивляясь в очередной раз тому, что от принесенной бутылки «ловцу удачи» досталось всего лишь пара глотков.

— Знаешь, — начала наемница, глядя мутными глазами на Феникса. — Ты первый из тех, кому не интересно знать моего имени и одновременно любопытна моя жизнь. Вдобавок ты не пристаешь, а угощаешь, при этом сам не пьешь почти. Ты что ли пожалел меня?

— Да, — невозмутимо ответил Карнаж, проглатывая ту малость, которую налил себе для вида.

— А это, стало быть, чтобы я не чувствовала себя пьянчужкой? Ведь это их удел нарезаться в одиночку.

— Разумеется, — усмехнулся полукровка и подлили себе еще немного. — Тебя оскорбила моя жалость?

— Если бы ты встретился со мной раньше, я бы изрубила за такое на куски! Но времена меняются.

Усмешка пробежала по губам «ловца удачи». Ему приходилось слышать подобное неоднократно, но редко чьи угрозы доходили до дела.

За окном смеркалось. Дни были здесь поразительно однообразными и слово «отлеживаться» обретало тут чуть ли не прямое значение. Разговоры, выпивка и драки в большом трактире, расположенном посреди корней двух дубов-гигантов — вот и все развлечения, которыми могло похвастать это место. Особенно с тех пор, когда имперские фальшивомонетчики и контрабандисты перестали использовать вольницу, как перевалочный пункт.

Вечерний прохладный воздух приносил с собой через окно гавканье собак, крики стрижей и разговоры из оживающего с наступлением ночи трактира.

— На самом деле я хочу пойти вместе с отрядом убийц драконов, — вдруг грохнула кружкой по столу наемница. — Ведь я уже достаточно повоевала и кое-что умею. Хочу отомстить и проверить, насколько толста чешуя у этих летающих тварей, чума их забери!

— За леса Роккар? — Феникс понимал, что задает глупый вопрос, но хотел удостовериться.

— Да! За мой дом, который сожгли во имя перемирия! Решили все за нас на правах сильных. Ну что ж, пусть почувствуют, каков кинжальный удар в спину от слабого и униженного противника! Ты же сам полукровка, должен меня понять.

— У меня свои причины, но адресат мести тот же, — «ловец удачи» сжал мешочек с пеплом на груди.

— Вот и отлично! — обрадовалась наемница.

Он впервые увидел её улыбку, пусть пьяную и кривящую не лишенное приятности лицо, но улыбку.

— Кто набирает отряд? — деловито поинтересовался Карнаж.

Куда и как отправляться Феникс знал, потому что не раз видел подобные экспедиции в Шаргарде. Их там собирали втихаря короли Сильвании и Фелара, после чего отправляли в дальнее плавание, огибая Материк и высаживая наемников с кораблей в Пепельные Пустоши на северном побережье.

— Один гном по имени Тард, убийца драконов, в трактире внизу. Он с дружками прибыл только сегодня, но говорят, что скоро отправляются. Еще летом гонцы проехались по вольницам и всюду оставляли в надежных руках приглашения августейших особ на драконью охоту. Так что желающие собрались быстро.

— Так чего же мы ждем?! — Карнаж вскочил и подошел к двери, закидывая за спину меч. На залатанной ран’дьянской куртке снова сверкали перья феникса в серебряных кругляшах креплений на спине. У полукровки на этот случай их имелся целый пучок, завернутый в кусок ткани на дне торбы. Конечно, куртка была коротка и осенью еще согреет, а зима не за горами, но «ловец удачи» не привык менять своих вкусов до последнего, отчего и оставил свой гардероб прежним, немного подлатав штаны, вспоротые ножами в кабацких драках.

Копну потемневших с наступлением осени волос, ставших багряного цвета, пришлось подкорнать, на манер ларонийских стрижек, которые обычно носили воины, натирая волосы специальным составом. Прическа получилась не ахти, так как найти в вольницах хорошего парикмахера было невозможно, но выглядела весьма оригинально, хоть и оставалась довольно длинной, лишь сдобренная отнятым у горе-парикмахера ларонийским составом в качестве компенсации едва ли довольного клиента.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я с тобой, — наемница поднялась следом, прихватив саблю.

Они вышли на деревянную площадку у ствола, пройдя к ней по широкой ветви, и плавно спустились вниз, вставив ноги в петли на веревках с противовесом на другом конце. Окна старого трактира приветливо светили в вечерних сумерках среди массивных корней старых дубов. Дверь была немного приоткрыта, и из-за нее доносились крики и музыка. Карнаж остановился так, чтобы льющийся из-за порога свет не достигал его ног. Он не прятался и не скрывался ни от кого в этот раз. Просто задержался, давая знак наемнице идти без него. Полуэльфка пожала плечами и вошла внутрь, распахнув дверь. Феникс отступил от вылившегося потока света.

Странное предчувствие…

Он стоял, слушая окружающие его звуки, прислонившись спиной к небольшой пристройке. Длинные острые уши едва заметно дергались, по привычке чутко реагируя на особенно резкие пьяные выкрики. На небе зажигались одна за другой первые звезды. Ветер оставил в покое лес и завывал теперь там, в степях за обрывом. Такой вольный, дикий, непокорный.…

После долгого времени, проведенного в вольнице, не сразу удавалось снова влиться в русло. В голове Карнажа тускло мелькнуло воспоминание, словно огонек свечи в окне для блуждающего в ночи путника. Что-то родное, любящее и до боли знакомое. Кто-то, кто ждет. Далеко. Потрескивающие поленья в очаге под котелком с похлебкой, теплая кровать, крыша над головой… Одна и та же, каждый день, которая вскоре станет знакомой до тошноты всеми трещинами на балках и сучками на струганных досках. И все же тепло разливалось в груди при воспоминании о том месте и о тех, кто там остался.

Он ведь всерьез думал вернуться, как и всякий, окажись он на пороге смерти. Минутная слабость. Все равно потом ни с кем не хотелось делить эту дорогу, по которой гоняли его время и нужда. Зачем? И так сыщется много попутчиков, что точно так же по вечерам разводят костры у трактов, спят на земле, подложив под ребра мха и укрывшись небом. Или, как сейчас, весело кутят вместе за столами, а если будет кому сыграть могут и спеть, и сплясать, так как много слышали и видели песен и танцев. Только наутро, может через день, через два или месяц, нужно снова выйти на тракт, сесть в седло и, ударив пятками в бока коню, ехать дальше. И неважно куда — дальше: на запад, на юг, на восток или север. Бывает, неделю словом перекинуться не с кем, и в дождь проливной холод пробирает до костей в насквозь мокрой одежде. Велико ли приключение потом больному валяться в бреду и некому даже кружку воды подать? А встретишь кого по пути и, вроде бы, есть с кем поговорить, но не всегда найдется что сказать или послушать. Чего слушать, если истории по сути одинаковы? Один рассказывает сразу вроде бы и за себя, и за собеседника. Карнажу иногда казалось, что он не слышал в таких рассказах ровным счетом ничего нового. Однако, как различны они бывают в своих красках, если повествуют о том, что приключилось до этой большой дороги, до широкого тракта, куда каждого вывела своя тропинка. Все они, эти тропки, были разнообразны, узкие или широкие, тернистые или свободные, огибающие холмы и чащи, либо вскарабкивающиеся и продирающиеся насквозь. После этих рассказов бывает, что находишь того, кто раньше дышал тебе в спину, не окликая, шел рядом, не поворачиваясь, или впереди, не оглядываясь, а встретиться довелось только на этой Большой Дороге, словно столкнуться лоб в лоб в тесном коридоре, когда разминуться уже никак.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Ловец удачи» с шумом выпустил воздух через ноздри и шагнул в пятно света у порога трактира. Скрип досок пола поглотили шум разговоров и музыки.

Заведение, хоть и располагалось наполовину под землей, но могло похвастать внушительными размерами, да и посетителей в этот вечер было много. Но Карнаж недолго осматривался в поисках того, кого искал. Он сразу узнал Тарда.