Собрание сочинений в четырех томах. Том 2. Песни.1971–1980 - Владимир Высоцкий

Александру Назаренко

и экипажу теплохода «Шота Руставели»

Лошадей двадцать тысяч в машины зажаты —И хрипят табуны, стервенея, внизу.На глазах от натуги худеют канаты,Из себя на причал выжимая слезу.

И команды короткие, злыеБыстрый ветер уносит во тьму:«Кранцы за борт!», «Отдать носовые!»И – «Буксир, подработать корму!»

Капитан, чуть улыбаясь, —Всё, мол, верно – молодцы, —От земли освобождаясь,Приказал рубить концы.

Только снова назад обращаются взоры —Цепко держит земля, всё и так и не так:Почему слишком долго не сходятся створы,Почему слишком часто моргает маяк?!

Всё в порядке, конец всем вопросам.Кроме вахтенных, все – отдыхать!Но пустуют каюты – матросамК той свободе еще привыкать.

Капитан, чуть улыбаясь,Бросил только: «Молодцы!»От земли освобождаясь,Нелегко рубить концы.

Переход – двадцать дней, – рассыхаются шлюпки,Нынче утром последний отстал альбатрос…Хоть бы – шторм! Или лучше – чтоб в радиорубкеОбалдевший радист принял чей-нибудь SOS.

Так и есть: трое – месяц в корыте,Яхту вдребезги кит разобрал…Да за что вы нас благодарите —Вам спасибо за этот аврал!

Капитан, чуть улыбаясь,Бросил только: «Молодцы!» —Тем, кто, с жизнью расставаясь,Не хотел рубить концы.

И опять будут Фиджи, и порт Кюрасао,И еще черта в ступе и бог знает что,И красивейший в мире фиорд Мильфорсаун —Всё, куда я ногой не ступал, но зато —

Пришвартуетесь вы на ТаитиИ прокрутите запись мою, —Через самый большой усилительЯ про вас на Таити спою.

Скажет мастер, улыбаясьМне и песне: «Молодцы!»Так, на суше оставаясь,Я везде креплю концы.

И опять продвигается, словно на ринге,По воде осторожная тень корабля.В напряженье матросы, ослаблены шпринги…Руль полборта налево – и в прошлом земля!

Благодать или благословеньеНиспошли на подручных твоих —Дай нам, Бог, совершить омовенье,Окунаясь в святая святых!

Исцеленьем от язв и уродстваБудет душ из живительных вод, —Это – словно возврат первородства,Или нет – осушенье болот.

Все пороки, грехи и печали,Равнодушье, согласье и спор —Пар, который вот только наддали,Вышибает, как пули, из пор.

Все, что мучит тебя, – испаритсяИ поднимется вверх, к небесам, —Ты ж, очистившись, должен спуститься —Пар с грехами расправится сам.

Не стремись прежде времени к душу,Не равняй с очищеньем мытье, —Нужно выпороть веником душу,Нужно выпарить смрад из нее.

Здесь нет голых – стесняться не надо,Что кривая рука да нога.Здесь – подобие райского сада, —Пропуск тем, кто раздет донага.

И, в предбаннике сбросивши вещи,Всю одетость свою позабудь —Одинаково веничек хлещет,Так что зря не выпячивай грудь!

Все равны здесь единым богатством,Все легко переносят жару, —Здесь свободу и равенство с братствомОщущаешь в кромешном пару.

Загоняй по коленья в парнуюИ крещенье принять убеди, —Лей на нас свою воду святую —И от варварства освободи!

Моим друзьям – поэтам

Кто кончил жизнь трагически, тот – истинный поэт,А если в точный срок, так – в полной мере:На цифре 26 один шагнул под пистолет,Другой же – в петлю слазил в «Англетере».

А в 33 Христу – он был поэт, он говорил:«Да ни убий!» Убьешь – везде найду, мол.Но – гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,Чтоб не писал и чтобы меньше думал.

С меня при цифре 37 в момент слетает хмель, —Вот и сейчас – как холодом подуло:Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэльИ Маяковский лег виском на дуло.

Задержимся на цифре 37! Коварен Бог —Ребром вопрос поставил: или – или!На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо, —А нынешние – как-то проскочили.

Дуэль не состоялась или – перенесена,А в 33 распяли, но – не сильно,А в 37 – не кровь, да что там кровь! – и сединаИспачкала виски не так обильно.

«Слабо стреляться?! В пятки, мол, давно ушла душа!»Терпенье, психопаты и кликуши!Поэты ходят пятками по лезвию ножа —И режут в кровь свои босые души!

На слово «длинношеее» в конце пришлось три «е», —Укоротить поэта! – вывод ясен, —И нож в него! – но счастлив он висеть на острие,Зарезанный за то, что был опасен!

Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр, —Томитесь, как наложницы в гареме!Срок жизни увеличился – и, может быть, концыПоэтов отодвинулись на время!

Я помню райвоенкомат:«В десант не годен – так-то, брат, —Таким, как ты, – там невпротык…» И дальше – смех:Мол, из тебя какой солдат?Тебя – хоть сразу в медсанбат!..А из меня – такой солдат, как изо всех.

А на войне как на войне,А мне – и вовсе, мне – вдвойне, —Присохла к телу гимнастерка на спине.Я отставал, сбоил в строю, —Но как-то раз в одном бою —Не знаю чем – я приглянулся старшине.

…Шумит окопная братва:«Студент, а сколько дважды два?Эй, холостой, а правда – графом был Толстой?А кто евонная жена?…»Но тут встревал мой старшина:«Иди поспи – ты ж не святой, а утром – бой».

И только раз, когда я всталВо весь свой рост, он мне сказал:«Ложись!.. – и дальше пару слов без падежей. —К чему две дырки в голове!»И вдруг спросил: «А что, в Москве,Неужто вправду есть дома в пять этажей?…»

Над нами – шквал, – он застонал —И в нем осколок остывал, —И на вопрос его ответить я не смог.Он в землю лег – за пять шагов,За пять ночей и за пять снов —Лицом на запад и ногами на восток.

Чтоб не было следов, повсюду подмели…Ругайте же меня, позорьте и трезвоньте:Мой финиш – горизонт, а лента – край земли, —Я должен первым быть на горизонте!

Условия пари одобрили не все —И руки разбивали неохотно.Условье таково: чтоб ехать – по шоссе,И только по шоссе – бесповоротно.

Наматываю мили на карданИ еду параллельно проводам, —Но то и дело тень перед мотором —То черный кот, то кто-то в чем-то черном.

Я знаю – мне не раз в колеса палки ткнут.Догадываюсь, в чем и как меня обманут.Я знаю, где мой бег с ухмылкой пресекутИ где через дорогу трос натянут.

Но стрелки я топлю – на этих скоростяхПесчинка обретает силу пули, —И я сжимаю руль до судорог в кистях —Успеть, пока болты не затянули!

Наматываю мили на карданИ еду вертикально проводам, —Завинчивают гайки, – побыстрее! —Не то поднимут трос как раз где шея.

И плавится асфальт, протекторы кипят,Под ложечкой сосет от близости развязки.Я голой грудью рву натянутый канат, —Я жив – снимите черные повязки!

Кто вынудил меня на жесткое пари —Нечистоплотны в споре и в расчетах.Азарт меня пьянит, но, как ни говори,Я торможу на скользких поворотах.

Наматываю мили на кардан,Назло канатам, тросам, проводам, —Вы только проигравших урезоньте,Когда я появлюсь на горизонте!

Мой финиш – горизонт – по-прежнему далек,Я ленту не порвал, но я покончил с тросом, —Канат не пересек мой шейный позвонок,Но из кустов стреляют по колесам.

Меня ведь не рубли на гонку завели, —Меня просили: «Миг не проворонь ты —Узнай, а есть предел – там, на краю земли,И – можно ли раздвинуть горизонты?»

Наматываю мили на карданИ пулю в скат влепить себе не дам.Но тормоза отказывают, – кода! —Я горизонт промахиваю с хода!

Сон мне снится – вот те на:Гроб среди квартиры,На мои похоронаСъехались вампиры, —

Стали речи говорить —Всё про долголетие, —Кровь сосать решили погодить:Вкусное – на третие.

В гроб вогнали кое-как,А самый сильный вурдалакВсе втискивал, и всовывал,И плотно утрамбовывал, —Сопел с натуги, сплевывалИ желтый клык высовывал.

Очень бойкий упырекСтукнул по колену,Подогнал – и под шумокНадкусил мне вену.

А умудренный кровососВстал у изголовияИ очень вдохновенно произнесРечь про полнокровие.

И почетный караулДля приличия всплакнул, —Но я чую взглядов сериюНа сонную мою артерию:А если кто пронзит артерию —Мне это сна грозит потерею.

Погодите, спрячьте крюк!Да куда же, черт, вы!Я же слышу, что вокруг, —Значит, я не мертвый!

Яду капнули в вино,Ну а мы набросились, —Опоить меня хотели, ноОпростоволосились.

Тот, кто в зелье губы клал, —В самом деле дуба дал, —Ну а на меня – как рвотноеТо зелье приворотное:Здоровье у меня добротное,И закусил отраву плотно я.

Так почему же я лежу,Дурака валяю, —Ну почему, к примеру, не заржу —Их не напугаю?!

Я ж их мог прогнать давноВыходкою смелою —Мне бы взять пошевелиться, ноГлупостей не делаю.

Безопасный как червяк,Я лежу, а вурдалакСо стаканом носится —Сейчас наверняка набросится, —Еще один на шею косится —Ну, гад, он у меня допросится!

Кровожадно вопия,Высунули жалы —И кровиночка мояПолилась в бокалы.

Погодите – сам налью, —Знаю, знаю – вкусная!..Ну нате, пейте кровь мою,Кровососы гнусные!

А сам – и мышцы не напряг,И не попытался сжать кулак, —Потому что кто не напрягается,Тот никогда не просыпается,Тот много меньше подвергаетсяИ много дольше сохраняется.

Вот мурашки по спинеСмертные крадутся…А всего делов-то мнеБыло, что – проснуться!

…Что, сказать, чего боюсь(А сновиденья – тянутся)?Да того, что я проснусь —А они останутся!..

Мне в ресторане вечером вчера