Подумай дважды - Лиза Скоттолини

Она выключила двигатель, взяла свою сумку с одеждой, сумочку Бенни и вылезла из машины, с треском захлопнув дверцу. Мимо нее, разговаривая, прошли двое мужчин, она опустила голову. Эллис очень надеялась, что не столкнется с кем-нибудь из соседей Бенни, потому что ее сестра-близняшка никогда не одевалась так хорошо. Она подошла к дому Бенни, трехэтажному кирпичному строению с блестящими черными жалюзи, поднялась по ступенькам крыльца и вставила ключ в замочную скважину. Он легко сработал, и, открыв парадную дверь, она вошла в дом и прикрыла за собой дверь. Нащупав выключатель, Эллис щелкнула им и остановилась как вкопанная. Она забыла одну вещь. У Бенни был большой пес, ее любимец.

Она оцепенела, когда этот пес поднял голову, лежащую на лапах, встал и медленно подошел к ней. Его когти цокали по твердому паркету, голова была вскинута, а глаза с удивлением и злобой смотрели на Эллис. Он и не думал вилять хвостом, и вид у него был весьма мрачный. Пес понимал, что эта девушка не Бенни, как бы она ни выглядела.

И через секунду он зарычал.

Глава 4

Мэри Ди Нунцио собиралась провести уик-энд на берегу, но она буквально умирала от желания встретить свою таинственную родственницу, вдову Фиореллу Букатини, которая приехала из Италии навестить их. Все собрались на кухне ее родителей. Сколько бы людей ни приходило к обеду, родители никогда не ели в столовой, которая была предназначена для Рождества, Пасхи или других великих событий в жизни Иисуса Христа.

В кухне стояла духота, потому что родители Мэри не доверяли кондиционерам, микропечам и любым другим изобретениям, которые были сделаны после первого пришествия Мессии. На каминной полке стояли фотографии Святой Троицы — Френка Синатры, ДжФК[4] папы Иоанна в окружении пальмовых ветвей. У семьи Ди Нунцио была кухня «давно забытых времен», и никакой иной Мэри себе не представляла.

В воздухе витали запахи свежего базилика, жареных фрикаделек и ризотто, из радиоприемника доносился голос Тони Беннета, но его никто не слушал, все разговаривали друг с другом. У отца Мэри, Мариано Мэтти Ди Нунцио, сели батарейки в слуховом аппарате, так что он орал, беседуя с приятелем Энтони о Филли. Мать, Вита, стояла у духовки в своем цветастом домашнем платье, помешивая булькающую в горшке подливку и жестикулируя деревянной ложкой во время разговора с лучшей подругой дочери Джуди Каррье. Джуди с давних пор считалась почетным членом семьи Ди Нунцио, несмотря на ее светлые волосы, голубые глаза и вздернутый нос, хотя сама она шутила, что ее принимают в доме потому, что она может дотянуться до самой верхней полки.

Внезапно все повернулись на звук шагов — кто-то спускался по лестнице. Мэри невольно воскликнула:

— Ма, это Фиорелла, королева ведьм!

— Баста! — Карие глаза матери блеснули за толстыми стеклами очков. — Никаких шуточек! У донны Фиореллы большая мощь, она самая сильная стрега[5] в Абруццо!

— Не сильнее, чем ты, ма. — Мэри не нравилось, когда мать считала, что у нее силы меньше, чем у кого-то.

— Si, si,[6] именно так. У ее мужа был рак. Донна Фиорелла прогнала его, пфф — и нету!

— Но ведь он же умер, не так ли?

— Si, его сбил грузовик.

— Вит, я голоден! — закричал отец, поправляя пластмассовую скобку слухового аппарата за ухом. Ради такого случая он надел белую рубашку с короткими рукавами и мешковатые черные брюки. — Почему она так долго идет?

— Тс-с-с, Мэтти, — сказала мать, замахнувшись ложкой, как смертельным оружием.

— Я никогда не встречала королеву колдуний, — шепнула Джуди.

— Она вовсе не королева колдуний, — в унисон ответили Мэри и ее отец, но слышно было только одного из них. Всю жизнь, будучи членом профсоюза кровельщиков, ее отец не разделял народных верований своей жены, но так сильно любил ее, что смирялся с ними. Они были вместе целую вечность, и Мэри считала своих родителей Чангом и Энгом,[7] символом крепкого семейного союза.

— Ты думаешь, она выглядит как стрега Нонна? — спросила Джуди. — Маленькая старая дама в ортопедических ботинках?

— Можешь не сомневаться, — улыбнулась Мэри. — Я бы хотела, чтобы Бенни была здесь. Ей стоило бы хоть немного познакомиться с волшебством Ди Нунцио. Может, имей я при себе волшебницу, это помогло бы мне стать партнером.

Джуди рассмеялась:

— Она, наверное, все еще работает. Почему бы нам не позвонить ей? Должно быть, ей понравится вкусная домашняя еда.

— Не-а, она слишком занята. Она не сможет прийти.

— Мария, тс-с-с! — цыкнула на нее мать. Она приводила в порядок прическу, присев в углу у зеркала, стараясь прикрыть места, где волосы поредели. Женщина едва успела уложить их на место, как в дверях появилась Фиорелла Букатини и приняла подобающую позу.

При виде ее болтовня смолкла и воцарилось молчание.

Глава 5

Бенни перестала стучать по крышке. Она тяжело дышала, лицо побагровело, сердце отчаянно колотилось. В ящике стало душно и жарко. Руки болели, а кулаки были сбиты до крови. Она истекала потом, и блузка прилипла к телу. Ею овладела паника, с которой она не могла справиться. Почему Эллис так поступила с ней?

Бенни лихорадочно вспоминала все происшедшее. Она считала, что была единственным ребенком в семье, пока несколько лет назад из тюрьмы не позвонила Эллис. Она сказала, что ее обвиняют в убийстве и что ей нужен адвокат. Бенни никогда не сможет забыть, как увидела ее в первый раз — за исцарапанной стойкой в комнате свиданий, где они не могли даже прикоснуться друг к другу. Эллис была в оранжевом комбинезоне, у нее были короткие волосы медного цвета, грубо подстриженные тюремным парикмахером. Тем не менее Бенни с удивлением поняла, что видит свое зеркальное отражение. Она была ошеломлена, но Эллис говорила спокойно и уверенно. Ее слова перевернули жизнь Бенни.

Рада увидеться с тобой. Мы ведь близнецы.

В суде Бенни удалось доказать невиновность Эллис, но куда труднее было документально подтвердить, что они с Эллис в самом деле близнецы. Ее мать Кармела Росатто была единственной родственницей Бенни, но, когда Эллис появилась в ее жизни, здоровье матери настолько ухудшилось, что ее пришлось положить в больницу, где она вскоре впала в кому. Бенни никогда не встречала отца, некоего Уильяма Уинслоу, который провел с ними слишком мало времени, чтобы успеть жениться на ее матери, и ей пришлось разыскивать его, чтобы проверить историю Эллис. Все оказалось правдой. Их мать родила двоих детей, но оставила при себе только одну девочку, потому что не могла справиться с депрессией. Она оставила Бенни и отдала Эллис на удочерение. Так что для Бенни Эллис оказалась незнакомкой, которая внезапно стала членом ее семьи.

Бенни испытывала очень странные чувства, когда узнала, что у нее есть сестра-близнец, словно нашла что-то потерянное, о чем не имела представления. Она не могла даже вспомнить встречи с отцом, всю жизнь она прожила с матерью, вдвоем они противостояли миру и одиночеству. На первых порах мать работала секретаршей, но со временем ее душевное заболевание окончательно взяло верх — оно завладевало ею как ползущая тень, которая к концу дня становится все длиннее. Пока мать еще была в состоянии высказывать просьбы, она получала профессиональную помощь, и Бенни могла водить ее на прогулки, но потом она настолько ослабла, что дочери приходилось тащить ее на себе, девушка помнила вереницу врачей и больниц, которые экспериментировали с лекарствами и дозировками и наконец прибегли к электрошоку.

Все время, пока мать все больше и больше теряла способность соображать, Бенни заботилась о ней, забывая обо всем остальном, даже о школе. Известие о том, что на свет появились двое детей-близнецов и она не одна, помогло Бенни понять, почему ее мать тронулась рассудком — она не могла справиться с тем, что отказалась от своего ребенка. Бенни сама в немалой степени испытывала такое же чувство вины, когда в ее жизнь вошла Эллис. Бенни пыталась как-то компенсировать Эллис то, что мать оставила именно ее, но сестра появлялась в ее жизни и исчезала неожиданно, принося с собой лишь бесконечные хлопоты. У них были достаточно бурные отношения, но после одного крупного скандала Эллис наконец решила попытаться искупить свои грехи. Они заключили мир, и Бенни нашла сестре работу в компании.

Что до твоей жизни, то с ней покончено.

И теперь Бенни никак не могла понять, почему все это произошло. Она ровно ничего не предчувствовала, ей и в голову не могло прийти, почему сестра может так поступить, никаких явных причин для этого не было, кроме, может быть, давней ревности. Расплата. Давняя обида. Она лихорадочно размышляла, но не могла понять, как она позволила этому случиться. Она должна была быть настороже. Ей стоило бы все понимать лучше. В самом начале их отношений было время, когда она вообще не доверяла Эллис, еще до того, как заглянула в темные глубины ее души. И теперь поняла, что была права.