Дайкин. Идущий на свет (СИ) - Коротков Александр Сергеевич

Недовольный прочитанной лекцией Нэйс промолчал, и взгляд старика переместился на второго спутника — молодого мага, которому на вид нельзя было дать больше двадцати двух. Тот в обществе старших товарищей предпочитал помалкивать и за всю поездку произнес не больше трех десятков слов. Под взглядом Стиана парень несколько стушевался, но прочистил горло и произнес:

— Все указывает на то, что где-то неподалеку кто-то пытается подчинить себе силу Тьмы. И определенных успехов уже добился.

— Правильно, Адриан, — ободряюще улыбнулся Стиан. Молодой Пес Великого улыбнулся в ответ, довольный похвалой. — Не зря Настоятель отзывается о тебе как о лучшем за этот год выпускнике Академии Пламени. Лет через пять ты можешь стать отличным «полевиком». А если будешь поумнее меня, то вообще займешь теплое местечко в Академии, вместо того чтобы мотаться по свету до седой башки.

У Адриана было свое мнение на этот счет, он как раз-таки грезил оперативной работой, а не протиранием штанов в Академии. Но почтительно промолчал. Иначе лекция по дороге до самых развалин, а потом и на добрую половину обратного пути обеспечена. Есть за стариком такой грешок — любит поучать молодых. За последний месяц Адриан вполне усвоил это. Лекций в Академии он наслушался на всю жизнь вперед, и теперь предпочитал набираться практического опыта. Нэйс, легко угадав мысли молодого товарища, ухмыльнулся.

Это была третья подобная проверка за четыре недели. Каждый раз все заканчивалось одинаково. Один раз они наткнулись на кучку молодых идиотов, которые наслушались бабкиных сказок и с помощью парочки зарезанных свиней и энтузиазма пытались создать приворотное зелье. Когда всех троих за шкирку приволокли к родителям — те быстренько срезали несколько свежих прутков с ближайшей ивы. Самое действенное средство для вправления мозгов. Теперь все трое минимум пару недель будут болезненно морщиться, садясь на лавку.

Второй случай был посерьезнее, но тоже ничего особенного. В одном из не самых презентабельных районов Горинфа поссорились хозяева двух конкурирующих кабаков. Один из владельцев не придумал ничего лучше, кроме как попытаться навести порчу на недруга, чтобы в случае безвременной кончины последнего присвоить его дело себе. В отличие от безмозглой молодежи, у него это почти получилось. Древесный еловый амулет он две недели поливал собственной кровью. Если бы добавил жертвенной крови и подбросил недругу, тот бы в лучшем случае тяжело заболел, а в худшем — умер. Амулет и так уже начал фонить тьмой. Это уже классифицировалось как попытка использования темной магии с целью убийства. Поэтому нечистый на руку трактирщик отправился прямиком в застенки крепости Псов Великого.

Подъехав к развалинам, все трое спешились. Вход в подземелье не был замаскирован и найти его не составило труда. Темный провал зиял с восточной стороны. Первым пошел Нэйс. В прошлом ученик Серебряного Барса, он был самым сильным бойцом и всегда больше полагался на умение обращаться с клинком, чем на благословения, магические щиты и силы света. Вторым стал спускаться Стиан. Старик мог быстро создать останавливающие чары и подарить рубаке пару драгоценных секунд для успешного отражения неожиданной атаки. Адриан в данном случае выступал… Нет, не пятым колесом в телеге, а подмогой в случае непредвиденной ситуации. Сам себя он успокаивал именно так.

Вокруг были голые, покрытые плесенью и мхом стены, насквозь проржавевшие скобы для факелов, которыми явно никто не пользовался несколько веков. Парочка похабных надписей, наверняка оставленных кем-то из деревенских мальчишек, не побоявшихся сунуться в «логово некромансера». «Дани у козла нюхал», и что-то про Марту и ее любовь с лесным троллем. Очень информативно.

Затхлый воздух щекотал ноздри. Адриан подумал, что они пришли не по адресу и стоит поискать в самой деревне. Но тут, не дойдя пару метров до очередного поворота, Нэйс резко остановился, будто принюхиваясь. Стиан и Адриан приблизились к нему. В воздухе появился тяжелый металлический запах. Пахло кровью. Переглянувшись, Стиан призвал доступные ему крохи магии, его ладони засветились мягким жемчужным светом. Нэйс покрепче перехватил клинок, а Адриан начал перебирать в памяти благословения, доступные его только начавшему развиваться дару. За поворотом оказался довольно большой зал. В отличие от коридоров, здесь в скобах на стенах имелись факелы, и Стиан зажег два из них. В дальнем углу зала был каменный постамент — увиденное заставило всех троих пораженно застыть. На постаменте лежала обнаженная черноволосая девушка, практически полностью обескровленная. При жизни она наверняка была очень красива, теперь же высохшее тело вызывало лишь жалость. Умерла она примерно три дня назад, но прохлада подземелья замедлила разложение. Кровь сцедили из ран на запястьях, щиколотках и шее. Она стекала по специальным желобам в отвратительные на вид, смердящие тьмой сосуды, сейчас пустые. Миазмы тьмы были столь велики, что от них перехватывало дыхание, так что Стиан не удивился, когда услышал позади звуки опорожняющегося желудка. У него самого к горлу подкатил предательский комок. На правах старшего он скомандовал:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Назад! Выбираемся отсюда. Нужно сообщить Совету. Ни с чем подобным мы не сталкивались уже лет триста.

Нэйс повернулся, и тут на него сверху прыгнул человек. Мелькнул широко раскрытый рот и Нэйс заорал от боли. Стиан всадил атаковавшему в лоб сгусток света. Это подействовало, человек отцепился от плеча Нэйса и поднял на старика белесые буркала. Стиан не поверил своим глазам — перед ним был мертвяк! Тварь, которую никто не встречал последние пять веков, со времен ухода Великого! Нэйс подобрал оброненный меч и с разворота проткнул немертвого насквозь. Клинок вышел из спины на две ладони, но на мертвяка это не произвело впечатления. Он рывком приблизился к Нэйсу, впился в шею и вырвал из нее огромный кусок. Крепыш, булькая и захлебываясь кровью, упал. Мертвяк подскочил к остолбеневшему Стиану и оторвал ему голову.

Адриан смотрел на происходящее и не мог поверить. Фантастически быстрая и живучая тварь, о которой никто ничего не слышал прорву времени, играючи убила его товарищей и повернула свой мутный взгляд в его сторону. Трясущимися руками Адриан попытался создать единственное доступное ему боевое заклинание, и тут мертвяк прыгнул. Понимая, что это конец, Пес Великого смотрел на летящую к нему смерть. Узкий луч света вырвался из его ладони, врезался в тварь, отчего та не долетела всего-то полметра, упала к ногам неофита и осталась лежать. Глотая ртом воздух, Адриан стоял над мертвяком, переводя взгляд с него на растерзанных товарищей. Потом попытался приподнять голову нежити за волосы, верхняя часть черепа неожиданно легко отделилась и повисла в руках парня, словно срезанная чем-то очень острым. Например, лезвием из чистого света. Его снова вывернуло. Немного придя в себя, Адриан бросился к выходу. В голове пульсировала одна-единственная мысль: «Надо рассказать Совету!»

Убегая, Пес Великого не оборачивался и поэтому не видел, как, казалось бы, мертвая девушка поднялась со своего ужасного ложа и с шипением схватилась за горло…

Глава 3

Спустившись в общий зал, я направился к барной стойке. Отправиться в убежище я всегда успею. Для начала нужно было обдумать имеющуюся информацию и решить, что делать дальше. Поэтому, усевшись на высокий стул, я кивнул Манушу, и тот без лишних слов нацедил мне пузатую кружку светлого эля. От закусок я отказался. Желудок после «скромного обеда» у Юзефа был битком набит, и если эль без проблем найдет себе местечко, то с закусками такой уверенности не было.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что нового, Мануш? О чем народ поговаривает?

У кого, как не у бармена, наливающего пиво разномастным представителям не самых честных профессий, было интересоваться последними новостями? Цыган всегда охотно делился со мной фактами и слухами, благо, знал, кто я такой и чей ученик.

— Это мне у тебя стоит спросить, что нового, учитывая, что со вчерашней ночи в Горинфе одним бароном стало меньше, — пропищал Мануш и многозначительно хмыкнул. Несмотря на внушительные габариты и устрашающий вид, у бармена был высокий, я бы даже сказал, писклявый голосок. Такое несоответствие многих смешило. Впрочем, желающих открыто посмеяться над цыганом уже давненько не находилось. Последний шутник, выдавший какую-то похабную шуточку по этому поводу, потом три недели мог изъясняться только мычанием. Со сломанной челюстью много не наговоришь.