Зверь. Мое наваждение - Лана Легкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Егор, я принесу чай тебе в комнату. Хорошо?
– Ага, – отзывается он. – Спасибо.
– Привет, пацан.
– Меня зовут Егор.
– Да что ж такое, – шепчу себе под нос, но не одергиваю брата. Переходный возраст.
– Что с ним опять? – недовольно интересуется Женя. Он садится на место Егора, берет бутерброд, кривится. – А ничего посущественней нет?
– Я только пришла со смены.
– А что так поздно? – Женя нехотя поднимается со стула и заглядывает в холодильник. – Ресторан же работает до часа.
– Ты только не ругайся…
– Не понял, – он смотрит на меня хмуро. – Ты что, работала в том блядовнике?! – спрашивает он зло и довольно громко.
– Тише! – прошу я, заливаясь краской. – Там нормальные условия…
– Ну, конечно! – он громко хлопает дверкой холодильника. – Нормальное место, куда мужики приходят потрахаться. Ты серьезно?!
– Жень, иногда нужно наступить на горло своей гордости, – цитирую Ольгу Сергеевну. Парень замолкает. – Там отлично платят. Нас никто не трогает. Поверь, в Первом зале я получала больше пошлых комплиментов за смену, чем сегодня во Втором. Я в душ и отдыхать. Еще одна смена сегодня, – говорю, а у самой руки подрагивают. Сейчас я отчасти понимаю Егора – и у меня пропал аппетит.
– Стой!
Женя перехватывает мою руку.
– Что ты делаешь? – я вскрикиваю, проливая горячий чай на пальцы. – Совсем с ума сошел?
– Блин, не подумал, – лишь на мгновение парень чувствует за собой вину. – Не задерживайся у пацана, мы еще не договорили.
Я коротко киваю и вхожу в комнату брата.
– Твой завтрак, – ставлю тарелку с бутербродами и чашку с чаем на стол. – Чем занимаешься? – быстро застилаю постель и присаживаюсь.
– Да ничем особенным, – отвечает брат. – Все как обычно. Домашка, а только потом игры.
– Все правильно. Так и нужно планировать свой день, – хвалю я мальчишку. – Когда я отдохну, пойдем гулять?
Наверное, я поступаю неправильно, что не отпускаю Егора гулять одного. Со дня аварии меня не отпускает страх, что с братом что-то случится, а меня не будет рядом.
– Договорились.
– Вот и отлично. Я отсыпаться, – треплю братишке волосы.
– Эй, ну хватит этих твоих нежностей, – он поправляет наушники и поворачивается к монитору. – Все, я учусь. Иди уже.
– Не засиживайся только, – прошу и выхожу из комнаты.
Раньше это была общая комната, где мы смотрели телевизор, но после аварии мне пришлось занять крохотную комнатку брата, а его переселить сюда. Здесь можно перемещаться без опасения что-то свалить или упасть самому.
За дверью меня ждёт Женя, и не успеваю я выйти, как он кладет мне в руку телефон.
– На.
– Кто-то звонил? – спрашиваю я.
– Нет. Это ты сейчас позвонишь и предупредишь, что больше не выйдешь на работу.
– Я этого не сделаю.
– Еще как сделаешь!
Женя не дает мне пройти, загораживает собой узкий коридор.
– Не сделаю. Это мой единственный источник дохода. Я нигде больше не получу таких денег с неоконченным образованием. А мне нельзя терять заработок. Егора тут же заберут, – я говорю тихо, поглядывая на закрытую дверь, надеясь, что брат нас не услышат.
– Ему платят пособие.
– Его не хватает на нужные лекарства, и часть я откладываю на реабилитацию. А еще нам надо есть и платить за квартиру. И у меня должно быть официальное место работы, только с этим условием мне позволили взять опеку над братом. Я в душ.
Я кладу телефон на тумбу и обхожу парня.
Стоит мне зайти в ванную, как слышу громкий хлопок входной двери.
Я вздрагиваю.
Обиделся и ушел…
Меня бьет нервная дрожь, трясущимися руками настраиваю воду горячее и шагаю под струи. Просто стою. Минуту. Две. Три. Не знаю, сколько я провела времени без движения, но адреналин перестает бушевать в моей крови, и наваливается усталость. Несколько движений мылом по телу. Насухо вытираюсь полотенцем, заматываю волосы, накидываю на тело халат, иду в свою комнату и падаю на кровать. Я точно пожалею о том, что легла с мокрой головой. Но как же мне лень ее сушить.
Не успев заснуть, я слышу скрип двери, шаги и голос Жени:
– Есь. Ну не притворяйся, что ты спишь.
– Я не сплю, – отвечаю, не открывая глаз.
– Смотри, что я тебе принес.
Я поворачиваю голову и приподнимаю отяжелевшие веки. Женя держит в руках упаковку моего любимого печенья. Слоеные сердечки, посыпанные сахаром. Значит, сходил в магазин, расположенный на первом этаже нашего дома.
– Сердечки, видишь. Это я типа люблю тебя.
Я невольно улыбаюсь формулировке сказанных слов.
– Спасибо, – благодарю и поднимаюсь с постели.
Спать в халате и с полотенцем на голове неудобно.
– Тебе сделать чай, малыш?
– Нет, – отвечаю я.
Слышу за спиной шаги сразу же, как скидываю халат и беру с полочки футболку.
– Не одевайся, пожалуйста, – просит Женя. – Давай не будем ругаться.
Мужские руки ложатся мне на грудь, мнут полушария и болезненно сжимают соски.
– Больно, Жень, – я стараюсь отстраниться.
– Тс-с-с, – Женя шепчет мне на ухо. – Ты такая красивая, – его ладони спускаются ниже, гладят живот, бедра.
– Я очень устала, – веду плечом.
– Знаешь, что все мужики в автосервисе завидуют мне? – спрашивает и прижимается ко мне всем телом. – Ты охренительная просто. Не удивлюсь, если они дрочат на тебя, когда ты ко мне заглядываешь.
– Не говори так, – прошу и пытаюсь вывернуться из объятий. – Это мерзко.
Женя чуть толкает меня.
– Упрись руками, малыш. Упрись в шкаф, – он не дает мне уйти. Гладит меня по пояснице, спускается по внутренней стороне бедра. – Давай, расставь ноги, – касается меня между ног и разочарованно произносит: – Хоть раз мы сделаем это без смазки?..
– Жень, ну хватит! – я дергаюсь. – Егор за стеной.
Парень не слышит меня, одной рукой стаскивает с бедер спортивные штаны, а второй гладит, теребит плоть, трет. Я терплю. Я свыклась с тем, что не могу испытывать удовольствие от секса. Никогда не могла.
– Он всегда за стеной. И пацан уже взрослый, понимает, что мы здесь не в куклы с тобой играем.
Я облегченно выдыхаю, когда Женя убирает руку, но лишь на пару секунд. Он достает из тумбы презерватив, вскрывает упаковку, раскатывает его на члене.
– Черт, смазка почти кончилась, – выдавливает прозрачные капли себе на пальцы и растирает их по моим складочкам. – Ну! – машет головой, чтобы я повернулась спиной.
Я выполняю просьбу.
– М-м-м, – тихо
