Небеса любви - Кэтрин Кингсли

«Возможно, сбежала из сумасшедшего дома», – промелькнуло у Паскаля. А безумная женщина между тем прекратила ползти и снова зашипела. После чего, тяжело дыша, помотала головой. Или, может быть, кивнула.

Несмотря на вполне понятное раздражение – ведь ему помешали медитировать, – Паскаль не мог оставить несчастную в беде. Вскочив со скамьи, он направился к тому участку стены, на котором расположилась странная женщина.

– Мадам, – сказал он, задрав голову и прикрыв ладонью глаза от яркого солнца, – может, вам нужна помощь? Чем я могу вам помочь?

Женщина широко раскрыла глаза и из коленно-локтевого положения стремительно перешла в положение сидячее – словно готовившийся к битве богомол. Казалось, она хотела что-то сказать, – но так ничего и не сказала, лишь издала протяжный вздох. После чего глаза ее закрылись. В следующее мгновение тело ее соскользнуло со стены и с глухим стуком приземлилось у ног Паскаля.

Он тут же опустился на колени – несчастная была очень бледна, что не могло не вызывать тревогу, и быстро расстегнул ее плащ, затем расстегнул лиф платья и ослабил шнуровку корсета. К счастью, пульс хорошо прослушивался.

Убедившись, что женщина жива, Паскаль привычными движениями провел ладонями вдоль контуров ее тела, проверяя, нет ли сломанных костей. Затем сунул руки ей под юбки и ощупал на предмет возможных повреждений ее ноги. Похоже, она ничего не сломала при падении, но относительно повреждений внутренних органов вопрос оставался открытым.

Паскаль уже собрался подхватить несчастную на руки и отнести в лазарет, но тут в голове у него словно что-то взорвалось, все поплыло перед глазами, и он рухнул прямо на женщину, зажимая уши от жуткого визга.

– О господи… – простонал Паскаль; голову его словно сдавило гигантскими тисками.

– Распутник! Чудовище! – орала сумасшедшая, которую он прикрывал сейчас своим обездвиженным телом. – Жалкий притворщик! – Она вдруг столкнула его с себя и, чуть приподнявшись, гневно уставилась на него. – Как вы могли так бессовестно воспользоваться моим обмороком? Как вы вообще посмели вытворять такое с женщиной на территории монастыря?! У вас что, совсем стыда нет?

– Мадам, – слабым голосом проговорил Паскаль, у которого ужасно разболелась голова, – мадам, кто вы такая?

Он всегда старался проявлять сочувствие к больным и немощным и подставлять другую щеку, но у него до сих пор не было опыта общения с сумасшедшими женщинами. Но эта дама уже успела ударить его кулаками по голове, поэтому Паскаль, преодолевая боль, отодвинулся от нее подальше.

– Хотите знать, кто я такая?! – кричала сумасшедшая. – Так вот, я не привыкла к тому, чтобы меня лапали всякие негодяи! И не думайте, что я не стану жаловаться! Еще как стану! И я уверена, ваш аббат будет глубоко разочарован, узнав о том, что вы решили вернуться на путь греха!

Паскаль в изумлении таращился на женщину.

– Мадам, о чем вы?… Вы, должно быть, приняли меня за кого-то другого? Или вы всегда бьете по голове тех, кто заботится о вашем благополучии?

– Ха! – воскликнула Лили. После чего, отвернувшись от «распутника», попыталась вернуть на место пружины корсета. – О моем благополучии вы заботились? Не верю! Очевидно, вы слишком долго были лишены женского общества, если вам понадобилось немедленно оголить первую же женщину, до которой удалось добраться!

– Я вовсе не пытался вас раздеть. Просто хотел убедиться в том, что вы ничего себе не повредили, – ответил Паскаль, призывая себя к спокойствию.

– И для этого вы шарили у меня под юбками?! – закричала сумасшедшая женщина.

– Мадам, вы слишком высокого о себе мнения, если считаете себя настолько неотразимой. Неужели вы и впрямь думаете, что ни один мужчина не устоит перед искушением наброситься на вас, стоит вам потерять сознание?

Сумасшедшая женщина, явно обидевшись, пробурчала:

– Ну… не буду настаивать. Тем более что ваше положение и так незавидно…

– Почему же, мадам? – в раздражении проговорил Паскаль; он сам себя не узнавал – ведь обычно ему удавалось держать себя в руках.

Вместо ответа собеседница указала пальцем куда-то за его спиной. Паскаль оглянулся и увидел спешивших к ним юного Жульена и аббата Дома Бенетарда.

– О боже, нет, – пробормотал Паскаль. – О господи, помилуй меня… – Он медленно поднялся и повернулся к ним лицом, чувствуя, как сердце сковывает леденящее предчувствие.

И предчувствие его не обмануло; в следующее мгновение сумасшедшая женщина закричала:

– Слава богу, вы пришли! Ваш садовник пытался на меня напасть!

Жульен в ужасе взирал на нее, но у аббата самообладания оказалось больше; он повернулся к Паскалю и спокойно заговорил:

– Это правда, сын мой?

– Нет, это не так, святой отец. Я пытался помочь женщине после того, как она упала со стены. Я расстегнул ее одежду и проверил, не повреждены ли кости. – Паскаль понизил голос. – Боюсь, что она… не совсем в своем уме.

– Не в своем уме?! – возмутилась Лили. – С головой у меня все в порядке! А вот вам должно быть стыдно за вашу ложь!

– Раз уж у вас все в порядке с головой, мадам, то, может быть, вы объясните, зачем ползли по монастырской стене и при этом шипели как безумная? – в раздражении проговорил Паскаль. – Мне кажется, что такое поведение нормальным людям совершенно не свойственно.

– Я не обязана ничего вам объяснять, – пробурчала Лили. Она вновь обратилась к аббату: – Будьте любезны, заприте этого мужчину. Я больше не желаю на него смотреть!

– Это не так-то просто, дитя мое, – ответил аббат. – Мы не можем посадить человека под замок, руководствуясь одним лишь вашим желанием. Разве не может быть так, что вы ошиблись и месье Ламартин не имел в отношении вас дурных намерений, а лишь заботился о вашем здоровье?

– Ощупывая мои… – Лили густо покраснела. – Мои ноги и… Ну, вы знаете, что я имею в виду. – Она пристально посмотрела на аббата и добавила: – А если вы не хотите запирать его под замок, то вам, наверное, следует немедленно выгнать его из монастыря. Даже представить не могу, что сказал бы мой отец, если бы я сообщила ему, что вы позволяете такого рода проступкам оставаться безнаказанными!

– А кто ваш отец? – спросил аббат.

– Как это кто?!. Ведь он… – Лили закусила губу и потупилась. – В общем, это не важно.

– Напротив, это очень важно, дитя мое. И, судя по вашим речам, я смею предположить, что ваш отец – человек влиятельный и знатный. Думаю, для всех нас будет лучше, если вы назовете его имя, а также сообщите, откуда вы прибыли.

– Мой отец – герцог Монкрифф, – сказала Лили, глядя в землю. – Но он сейчас живет в Англии, – добавила она, хотя нужды в том не было.

Аббат побледнел, а юный Жульен покачнулся, словно готов был вот-вот упасть в обморок. Да и Паскалю стало не по себе. Ведь всем было известно, что герцог Монкрифф жертвовал аббатству весьма щедрые суммы (более того, самим фактом своего восьмилетнего существования аббатство было обязано покровительству и финансовой поддержке герцога Монкриффа).

Дом Бенетард откашлялся и проговорил:

– Да, понимаю… И как же вас зовут, дитя мое?

– Элизабет Боуз.

– Ах, конечно-конечно… Ваш отец рассказывал мне о вас.

– Неужели? – Лили с вызовом посмотрела на аббата.

– Да, он действительно говорил о вас, – явно желая успокоить девушку, подтвердил аббат. – Вполне естественно, что любящий отец хочет рассказать о своей дочери. Вы не находите?

– Да, конечно, – согласилась Лили. – Вы очень добры, святой отец. – Весь ее запал иссяк, когда она почувствовала, что никто не собирался ее осуждать.

Паскаль же в задумчивости смотрел на странную девицу. Разумеется, он пребывал в некоторой растерянности, но, судя по всему, прекрасно понимал, что аббату лучше знать, что делать в сложившейся ситуации.

А Дом Бенетард довольно долго молчал, потом наконец заговорил:

– Так вот, Элизабет, я могу понять вашу обеспокоенность. Очевидно, вы получили нежное воспитание. Хотя я и могу заверить вас в том, что репутация месье Ламартина безупречна, мы вынуждены отреагировать на вашу жалобу. Полагаю, нам следует обсудить происшествие во всех подробностях. Брат Жульен, – обратился аббат к своему компаньону, – будьте любезны, проводите леди Элизабет к воротам. Вот-вот начнется вечерняя служба, и пребывание женщины на территории монастыря было бы неуместным. Где вы остановились, дитя мое?

– Я поселилась в гостинице «Золотой лев», святой отец.

– Очень хорошо. Я провожу вас туда до начала всенощной. – Аббат повернулся к Паскалю. – Сын мой, приходите ко мне после всенощной. Я убежден, нам удастся найти решение, которое всех удовлетворит.

Брат Жульен быстро направился к воротам. Элизабет Боуз, бросив в сторону Паскаля уничижительный взгляд, едва ли не бегом последовала за Жульеном. Глядя им вслед, Паскаль мысленно усмехнулся. Эти двое представляли собой весьма странную пару: невысокий и худощавый монах – и рослая, статная и, увы, безнадежно безумная девица…