Родственные связи - Amazerak

Болховская всё-таки направила ему рапорт, и директору это не нравилось. Я подумал, вдруг Меншиков тоже не знает, что во время вылазок я ворую энергию? Если так, то плохо. Придётся звонить Марине, просить объяснить ему, как обстоят дела. В том, что проблема будет, в конце концов, улажена, я не сомневался, но прежде предстоял, кажется, не самый приятный разговор.

Я постучался в высокую двустворчатую дверь и заглянул в приёмную. Секретарь, сухопарый очкастый унтер благородного происхождения, разговаривал по телефону. Он жестом велел войти и, прикрыв рукой трубку, сказал негромко:

— Его превосходительство ждёт.

Я зашёл в просторный кабинет, где уже не первый раз общался с генерал-майором на не самые приятные темы, и снова оказался пред лицом этого сурового офицера, один взгляд которого заставлял трястись поджилки у любого курсанта. Сколько ни спрашивал ребят, все его почему-то боялись, а я… как-то не очень.

Меншиков стоял у окна и смотрел на улицу. Высокие окна, обрамлённые тяжёлыми красными шторами, выходили на плац, и директор мог наблюдать за тем, что творится внизу.

— Здравия желаю, ваше превосходительство, — поздоровался я.

Меншиков обернулся:

— Здравствуй, Кирилл. Проходи, садись.

Директор никогда не предлагал мне присесть, разве что в карцер, да и тон его сейчас был не таким грозным, как раньше. Ещё и обратился он ко мне не по фамилии, а по имени, что тоже выглядело странным.

Я уселся перед столом, Меншиков тяжело опустился в большое вращающееся кресло, которое заскрипело под его весом.

— Кирилл, ситуация следующая. Сегодня заходил твой отец. Он подписал все необходимые бумаги. Он забирает тебя из школы.

— Забирает? — я ушам поверить не мог: ожидал всего, что угодно, но только не этого.

— Да, Аркадий Николаевич так решил.

Глава 2

Человек, который назывался моим отцом и который четыре месяца назад отнял у меня всё, что принадлежало мне по праву, и отправил на край света, собирался вернуть меня домой. Новость эта стала ещё большей неожиданностью, чем вчерашний допрос. Я сразу же забыл обо всём, о чём думал по пути в штаб. Остальные проблемы перед лицом новой угрозы моментально уменьшились до размера подсолнечного семечка

Насколько я знал, для аристократов не было никаких препятствия, чтобы забрать своё чадо из спецшколы, по крайней мере, в первые два года. Требовалось всего лишь возместить часть расходов за время обучения — сумма мизерная для крупного промышленника вроде князя Аркадия Скуратова.

А вот почему отец так поступил, оставалось лишь догадываться. Очевидно, это было как-то связано с прогрессом, который он внезапно обнаружил при встрече. Отец понял, что за последние месяцы мой уровень сильно вырос. Я даже предположить не мог, какие этот человек строил на меня планы, но знал одно: без личной выгоды он и пальцем не пошевелит.

Вспомнились и угрозы. Отец не собирался оставлять безнаказанным мой выпад в его адрес, но его мотивы вряд ли ограничивались местью.

В любом случае, Меншиков не имел права препятствовать воле моего родителя, он мог лишь немного отсрочить мой отъезд. Аркадий Скуратов хотел забрать меня уже сегодня, но директор настоял, что нужно уладить кое-какие формальности.

— В общем, так, Кирилл, завтра за тобой заедут. Ты должен к этому времени сдать форму, удостоверение, забрать со склада вещи, получить выплаты. Твой классный наставник скажет, куда идти и что делать. А завтра в семь утра твоя служба заканчивается.

— Вы не знаете, почему отец так поступил? — я решил попытаться хоть что-нибудь выведать. — Может быть, вам он сказал?

— Нет, Кирилл, мне он не объяснил ничего. Ты, помнится, встречался с ним неделю назад. Ты случаем не проболтался о том, какой у тебя уровень?

— Я сказал, что второй, но он понял, что я вру и что уровень у меня гораздо выше.

— Плохо, что так получилось. Но это ваши личные дела, и я не в праве в них влезать. Гораздо больше меня беспокоит другой вопрос. Я не могу позвонить твоим агентам, да и не моё дело им докладывать о каждом твоём шаге, но думаю, о произошедших переменах необходимо сообщить. У тебя есть какие-то контакты?

— Конечно, надо. У меня в вещах хранится телефон. Если можно, я воспользуюсь им и сам сообщу.

— Разумеется. Личные вещи уже можешь забрать со склада. Иди.

Я поднялся, и директор тоже встал с кресла.

— Ну Кирилл, хоть было у нас не всё гладко, но я рад, что ты учился в моём заведении, — директор протянул мне свою могучую ладонь. — Удачи тебе, где бы ты ни оказался. А на этом всё. Прощаемся.

— Благодарю, ваше превосходительство, — я пожал ему руку и вытянулся по стойке смирно.

— Да не за что. Ступай, с Богом.

Когда я вышел из кабинета, в голове царил хаос. Зачем? Почему? Что теперь будет? Все эти вопросы метались в мозгу бешеным роем. Я остановился у окна и выглянул на улицу. Отсюда хорошо просматривались ворота и КПП.

Жизнь в спецшколе текла своим чередом. В учебных корпусах начинались занятия, но мне больше не надо было их посещать, завтра предстояло ехать домой. Вот только радости я от этого не испытывал. Условия здесь оставляли желать лучшего, но это ничто по сравнению с тем, что мне приходилось терпеть в роскошном отцовском особняке.

Собравшись с мыслями, я быстро зашагал к лестнице. Директор прав, надо срочно сообщить Марине о решении моего папаши. Вряд ли СКИФ заинтересован в том, чтобы я оказался во власти князя Скуратова, они должны придумать, как вытащить меня. Теперь вся надежда только на них.

В общаге никого не было, кроме дневального, который скучал возле оружейки. Достав из шкафчика мобильник и сунув его в карман, я выбежал на улицу и отправился на набережную. Уроки уже начались, и территория почти вымерла. Лишь два курсанта чистили снег в аллее.

Марина быстро взяла трубку:

— Привет, Кирилл, я тебя слушаю.

— В общем, новости… срочные. Сегодня отец подписал бумаги, завтра меня забирают из школы, — выпалил я.

Молчание.

— Это странно, — проговорила Марина, выдержав паузу. — Есть мысли, почему он так поступил?

— Ха, да я сам задаюсь этим вопросом. Без понятия. Неделю назад он приезжал сюда, мы с ним виделись и даже… немного подрались.

— Подрались? Зачем?

— Он выпытывал, какой у меня уровень. Я отказался говорить, он мне влепил пощёчину.

— А ты?

— А я пробил ему в челюсть. Ему это, мягко говоря, не понравилось. Но про уровень я ничего не сказал.

В трубке снова повисла тишина.

— Так, я приблизительно поняла ситуацию, — Марина говорила спокойно, словно ничего не случилось. — Для нас твой отъезд домой не желателен.

— Можешь себе представить, для меня — тоже! Я не хочу туда возвращаться, надо валить отсюда.

— Когда тебя забирают?

— Директор сказал, за мной приедут завтра утром.

— Поняла. Вечером я приеду и дам инструкции.

— Ладно, буду ждать. Когда?

— Тебе сообщат.

Разговор с Мариной меня успокоил. Её уверенность и чёткие лаконичные ответы вселяли надежду на лучшее. Она как будто уже знала, что делать, хотя новость для неё тоже стала неожиданностью.

Я убрал телефон и со спокойной душой отправился обратно в общежитие. Дел предстояло много.

Разумеется, и капитан, и мой взводный, и мои соседи по комнате узнали о моём скором отъезде. Все были удивлены столь внезапными переменами. Капитан вёл себя сдержанно, поблагодарил меня за службу, Гаврюшин тоже не выказал сильных эмоций, просто пожелал удачи в новой жизни, а Серёга и Никита тут же ударились в расспросы. Особенно усердствовал Серёга. Он почему-то решил, что отец вернёт мне фамилию и наследство. Считал, что мне повезло. Ага, если бы…

К шести часам я сдал форму и прочие вещи, вернул из хранилища свой чемодан. До отбоя оставалось ещё много времени, я хотел найти Якута, Соню и Лиду и попрощаться с ними. Но не успел. Дневальному позвонили с КПП, сказали, чтобы я должен придти.

Фонари освещали одноэтажное здание пропускного пункта, ворота и дорогу. На площадке перед КПП стоял бежевый «Буревестник». Марина, как и обещала, приехала, чтобы дать инструкции. На ней сегодня были короткое чёрное пальто, чёрные брюки, чёрные перчатки, а на лице читалось невозмутимое спокойствие.

Я уселся рядом. Хотелось сразу же засыпать мою наставницу вопросами, но промолчал. Сама всё скажет.

— Отъедем подальше, — Марина выкрутила руль, автомобиль развернулся и выехал на дорогу. Добрались до перекрёстка и здесь, рядом с ржавой покосившейся автобусной остановкой, Марина