Мое стихийное бедствие. 1 часть - Дарья Тоин

скидываю босоножки и аккуратно разворачиваюсь.

Дамир обхватывает талию, помогая перелезть к нему на колени. Гордо проходится взглядом по моей фигуре, не убирая ладоней.

И что, Нина? Стоило ли отказывать тогда в клубе, если итог тот же? Только теперь без шанса передать эстафету другой.

Тесно.

— У тебя глаза потрясающие… но грустные, правда?

Он бережет мою голову, наклоняя к себе ближе. Выдыхает в меня и все также жутко улыбается.

Нет. Это не принуждение. Обычная прелюдия.

Скользит огромными ладонями по едва скрывающей что-то ткани и замирает на бедрах, удобнее усаживая на себя и раздвигая ноги еще больше. Так, что следом улыбка становится еще опаснее, донося до моих ушей шепотом:

— Моя шикарная девочка, нравлюсь же, но все равно дрожишь. Еще не согрелась?

Правильный ответ почти как в "Морозко".

— Дамир, слушай, прости, я…

Ожидаемо не дает договорить, резко притягивая голову к себе, и затыкает рот своими поцелуями. В этот раз уже неплохо, даже хочется закрыть глаза и постанывать.

— О, моя горячая. — Шепчет, на миг оторвавшись. — Сразу бы так…

Бедра пытаются сжаться, когда его пах раз за разом пульсирует прямо в меня. Большой. И целуется хорошо. Это вообще здорово?

Что на это было бы в ленте?

"Закрой глаза и получай удовольствие"

Сколько я ни с кем не занималась сексом? Месяц? Два? Может, даже три, если учесть, как единственный официальный бывший ломался и сбегал на свою работу… Уже можно влюбляться в ожидании неплохого, а может и шикарного естественного процесса в салоне шикарной тачки? Ну, так, разово. Я в этом не спец, конечно. Дамир ждет большего, но что тут сложного, верно?

— Ммм… — левая задирает платье и слегка сдвигает трусики, пока меня прошибает от его касаний.

Я натягиваюсь струной, запрокидывая голову так, что, если что, можно симулировать, в панорамный люк рассматривая какое-нибудь созвездие, шумно глотая воздух, как рыба, выброшенная на берег. А небо сегодня красивое, звездное. Венера бы заценила и выдала бы мне лекцию о каком-нибудь там созвездии…

— Хорошая моя…

Пальцы сводит, заставляя его охватить и вцепиться в плечи. Надо бы остановить… надо бы… надо бы не позволять с самого начала. Надо бы быть не здесь и надо бы выйти три минуты назад. Чего я жду? Что Котов вернется и вытащит меня? С какой радости? Дура совсем, видимо.

Дамир тяжело выдыхает мне в грудь и тут же проводит языком полоску к ключицам. Выходит красиво, и пора уже забыться.

— Давно никого не было, или просто такая отзывчивая?

Хватает выдоха только на "Да", когда он касается губами шеи, продолжая играться с плотью внизу, нежно поглаживая, слегка надавливая и тут же отпуская, до сих пор не проникая внутрь.

Любовь? Давно в нее не верю. Не верить — это лучшее, что может позволить себе такая как я. Секс? С парнем, впервые увидевшим и захотевшим? А кому я еще могу быть нужна? Даже просто на ночь.

В очередной раз моих активных движений бедрами он не выдерживает, слегка вводит один палец и тут же вынимает его, поднося к своим губам, заставляя смутиться, но все же вырвать его руку и прикрыть глаза, рискнув аккуратно притянуть к своим и поцеловать его указательный, слегка обхватив губами и втянуть в себя солоновато сладкий привкус.

Вспышка. Ожидаемо. Он напрягается и стонет подо мной, потеряв на миг бразды правления. Тут же давит на газ, заставляя мотор взреветь и зарычать. Нас двоих потряхивает от рокота восьмисот кобыл под капотом. Хочется отстраниться закрыть глаза и просто смеяться сквозь слезы. Но он не поймет.

— Дамир…

— Аллах, как красиво ты сказала.

Я глотаю ком и только тогда шепчу то, что хотела сказать.

— Дамир, пожалуйста, отвези меня.

Распахивает глаза, не веря услышанному. Они у него красивые — на такие молиться можно, какого бога бы он не почитал: густые длинные ресницы, и сам цвет радужки удивительный, даже сейчас вижу темную кромку, сковывающую что-то яркое, янтарное.

— Ко мне? К тебе?

— Я хочу закончить на этом…

Заставляет себя смеяться.

— Шутишь?

— Нет.

— Не хочешь продолжить?

Какой смысл врать? И какой ответ правильный?

— Хочу, но тогда едва ли мы доедем до дома. У меня утром защита диплома, извини.

Смеется искреннее, и голос впервые выдает глубоко спрятанный акцент. Шикарный…

— А ты все больше мне нравишься, Нин. Любая другая сейчас либо бы прыгала на мне, либо ревела, давя на жалость.

Отдаляюсь к рулю.

— С тобой бы это сработало?

Тот сковывает губы, будто ругая за вопрос, накручивая мои светлые локоны на пальцы и тихонько их стягивая.

— Конечно. Я никого не насилую, ты не заметила?

Заставляю себя улыбнуться. Долго смотрит и наконец сдается, отпуская волосы.

— Ладно. Аллах с тобой, куда тебя отвезти?

Называю адрес Светиной квартиры. Да-да, пора бы съехать, а не ошиваться у "его пока еще жены". Не успеваю утонуть в мыслях, как Дамир опять вырывает меня к себе:

— Я почему-то думал, что ты богатая девочка с богатыми предками…

Глаза и правда красивые.

— Так и есть.

Приподнимает бровь, поправляет черную рубашку, помогает пересесть обратно, отвлекает от самобичевания простым жестом: снимает наконец джинсовку. Да, я засматриваюсь на него. Должно быть стыдно? Не знаю.

— Тогда что это за район? — Спрашивает, зачем-то накидывая на меня свою куртку.

Даже не сразу вспомнила, что нужно ответить, пытаясь понять, что это был сейчас за жест доброй воли.

— Будем считать, что меня наказали и сослали родители.

Забавно, меня смущает его прямой взгляд, будто ему и правда интересен этот разговор.

— К бабушке?

— Пусть будет "к бабушке".

Улыбнулся куда искреннее.

— За что? Ты у меня плохая красная шапочка?

Даже не спешу поправить.

— Тогда уж розовая.

— Ммм, тогда я серый волк?

— Точно не охотник.

Кивнув, взял руку, проведя подушечками пальцев по тыльной стороне моей ладони, и уточнил, будто я могла передумать.

— Нин, точно хочешь закончить?

Киваю в ответ.

— Право твое.

Каким сейчас ты его считаешь?

Нина

Думала, что он разозлится и, в лучшем случае, будет молчать всю дорогу, если вообще довезёт. Но даже просто вывернув руль на главную, Дамир выдохнул, опять посмотрев на меня, улыбнувшись.

— Сколько тебе лет, малыш?

Ухмыльнулась, закинув по прежнему босые ноги на кожаное черное сиденье