Шамиль (СИ) - Рой Лия

Я забываю о том, кто я, где нахожусь и с кем вступаю в интимную связь. Чем больше поцелуев, тем более размытыми становятся все эти условные, мирские границы.

Похоть вытесняет мысли одну за другой, и я прихожу в себя лишь в тот момент, когда мужчина проникает в меня одним сильным и быстрым движением. Крик вырывается из горла, я подаюсь вперед и пытаюсь соскользнуть с его члена, который, кажется, разрывает все изнутри. Боль лучами расходится по всему телу, вызывая судороги, от которых я заваливаюсь на бок.

Этого было мало. Слишком быстро, слишком грубо он проникает внутрь, не дав времени привыкнуть, принять, возжелать еще сильнее.

- Какого черта, - рычит супруг, непонимающе обводя взглядом свое орудие, переводя взгляд с него, на меня и обратно. – Ты что, зашитая, что за хуевый цирк ты тут исполняешь?

Черные глаза полыхают гневом, я успеваю заметить это даже сквозь пелену слез, что заволокла мои глаза.

- Пожалуйста… - зачем-то шепчу я, отползая подальше и на счастье, Шамиль больше не ловит меня, не пытается притянуть к себе. Мне хочется верить, что он не будет продолжать дальше эту экзекуцию. Как мне ее выдержать?

Я подтягиваю колени к груди и закрываюсь всей позой, желая отгородиться от остального мира, укрыться от своего палача. Боль не утихает, чувствую, как по бедрам стекает что-то липкое и после осознания, что это моя кровь, начинаю тихонько выть.

Когда приходит время почувствовать новое прикосновение – вздрагиваю всем телом. Страшно, что супруг может захотеть продолжения, захочет взять меня до конца, но облегченно выдыхаю, когда понимаю, что ничего такого дальше не будет.

Шамиль хочет вытереть кровь с бедер и промежности, пытается сделать это, но получается из рук вон плохо, потому что я хнычу и постоянно закрываюсь. В конечном итоге он бросает это дело, накрывает мое тело простыней и через несколько секунд ложится рядом. Еще через пару минут, комната погружается во тьму. То ли супруг выключает ночники, то ли я начинаю засыпать. И лишь перед тем, как провалиться в глубокий сон, краем сознания распознаю его слова:

- Если ты меня обманула, если ты не девственница, а просто зашитая шалава, обещаю – я заставлю тебя пожалеть, Ульяна.

Плевать. На все плевать, пускай думает, что хочет. Мне же хочется сбежать из реальности. Любыми путями.

Глава 2

Я просыпаюсь, когда время уже переваливает за полдень. Понимаю это по залитому солнечными лучами полу. Мне тяжело разлепить глаза, я издаю сдавленный стон. Болит все тело: голова, спина, все, что находится ниже.

Когда я открываю глаза, то обнаруживаю себя в одиночестве. В спальне больше никого нет. Подушка рядом смята, но кажется, дражайший супруг ушел давно.

Воспоминания вчерашней ночи потоком обрушиваются на сознание. Я краснею, хныкаю и утыкаюсь лицом в эту самую подушку, через секунду понимая, что она все еще хранит чужой запах.

- Боже…

Я не этого ожидала, не так себе все представляла… брак, первый секс, первого мужчину…

Это все какой-то кошмар, от которого нужно только проснуться…

Как меня угораздило оказаться там, где я оказалась? Как же так вышло? Далеко от Москвы, от дома, от друзей, родни, от всего, что привычно… А, впрочем, спрашивать ведь нужно было бы у этой самой родни…

Стоит начать с того, что я почти не помню своих родителей. Они разбились на машине, когда мне не было и семи. Меня воспитали тетя и дядя по папиной стороне, но жила я ни в чем не нуждаюсь. По крайней мере, в плане денег. Отец оставил достаточно, чтобы обеспечить мне достойное будущее, только вот он наверняка не думал, что его единственная дочь окажется разменной монетой в играх его брата и какого-то неандертальца. Что окажется едва не рабыней в чужом доме, в чужом городе, вдалеке от всего и всех, кто смог бы ее защитить.

Дядя Дима точно знает, что семья Шамиля – это восточные люди со своими уставами, обычаями и традициями, которые зачастую непонятны нам, русским, выросшим в столице или больших городах. Свобода воли, свобода мысли, свобода действий. Здесь все это не работает.

Здесь действуют другие законы.

Тут играют по другим правилам.

Дядя это знает наверняка, но бизнес оказывается важнее.

Важнее меня – живого человека, родной крови, в конце концов.

Разумеется, я протестую. Кому захочется выходить замуж за незнакомого человека? Сердце мое не занято, но я планирую закончить обучение в столице, а затем уехать за границу – получать второе высшее. Там же остаться жить…

Не могу сказать, что люблю Москву, скорее, она привычна во всех смыслах этого слова, но держаться там особо не за что. Я подумываю о том, чтобы перебраться в Австрию или Чехию… Может быть, в Америку. Пока не знаю, главное, чтобы подальше отсюда, подальше от холодов. 

Глупые планы, слепые грезы…

Если бы только у меня был доступ к оставленным отцом деньгам…

К сожалению, папа в попытке защитить меня, указал в завещании, что доступ к денежным средствам у меня появится лишь с двадцати пяти лет. Опекуном был дядя Дима, в случае его смерти, тетя Инга. Родитель боялся альфонсов, проходимцев, боялся, что не сумею правильно распорядиться деньгами из-за небогатого жизненного опыта и чересчур юного возраста. И слишком доверял своему брату.

Последнее заканчивается для меня весьма и весьма плачевно.

Именно благодаря дяде Диме я оказываюсь в далеком горном селе, не имея никаких прав, кроме разве что права ублажать своего дражайшего супруга.

Шамиля я впервые нормально вижу уже на самой свадьбе. До этого лишь мельком несколько раз, когда он появляется у нас в доме, приходит разговаривать с дядей. По правде говоря, все могло быть гораздо хуже. Внешне… именно внешне, он мне даже нравится. Высокий, статный, темноволосый, с правильными чертами лица и почти черными глазами. У него оказывается чертовски приятный голос, сильные жилистые руки, пленительный взгляд и какой-то необъяснимый шарм. Однако никто не дает мне возможности влюбиться в него с первого взгляда. Или со второго. Может быть, так бы и произошло, если бы уготованное им и дядей «рабство».

При «ближайшем рассмотрении» Шамиль оказывается обычным тираном, грязным похотливым животным, которое требует свое.

И, в конечном итоге, берет.

Супруг не пытается познакомиться со мной по-настоящему, не решает поговорить со мной, не спрашивает по доброй ли воле я оказалась в его доме, в его жизни, на этой идиотской свадьбе, где все вокруг ведут себя, как минимум, странно. Он просто приходит и делает все, чтобы получить низменное удовольствие. Это у него оказывается в приоритете. 

Ни дядя, ни мой супруг не рассматривают меня в качестве личности со своим мнением, мыслями, чувствами и эмоциями. В лучшем случае, для обоих я являюсь фигурой в шахматной партии.

Но если дядя теперь уже далеко, то с Шамилем мне предстоит прожить остаток дней? С этим грубым, неотесанным мужиком, который даже не считает нужным поговорить со мной? Который смотрит на меня, словно я какой-то второй сорт?

Ну уж нет. Черта с два я дам пользоваться собой и дальше. Я не знаю, что именно входит в его планы, чего он хочет и какое место я занимаю во всей этой игре, но у меня тоже есть свои желания.

И я собираюсь ему о них заявить.

 Раз эта треклятая свадьба уже позади, раз все нелепые церемонии выполнены, а традиции – соблюдены, значит, впереди обычная, рутинная жизнь. Значит, у меня должен появиться шанс выбраться отсюда.

Пока что я не знаю, как снова окажусь в столице, какого-то четкого плана нет, он пока что не успел оформиться, но я обязательно это исправлю. Я обязана это сделать.

До свадьбы я до последнего верю, что смогу уговорить тетю Ингу или дядю Диму передумать, но не выходит. Затем я всю дорогу из столицы стараюсь найти возможность поговорить с Шамилем, но все карты ложатся против меня. Рейсы на самолет оказываются разными, мы добираемся до его родного города порознь. Я прибываю раньше, Шамиль – намного позже, уже к самому торжеству.