Час до полуночи - Вадим Астанин

— Море Спокойствия.

— В точности, — Крейг отложил газету.

«Текущие события» на экране сменились «Экстренными новостями». Бармен добавил звук. Показывали старт научной экспедиции к Тритону. Корреспондент брал интервью у астронавтов. Астронавты ослепительно улыбались в объектив телекамеры и приветственно махали руками. Корреспондент был деловит и серьёзен. В завершении репортажа оператор дал общий план. Астронавты в оранжевых скафандрах выстроились на пандусе. Корреспондент скороговоркой вещал о героизме, предназначении и бремени белого человека, напряжённо указывая на корпус ракеты, зажатый причальными фермами. Астронавты гуськом полезли наверх, один за другим исчезая из кадра. Оператор развернул камеру. Корреспондент сорвался с места и побежал к гостевым трибунам. Изображение космодрома рывком поменялось. Красивая женщина-репортёр, стоя на фоне дымящихся развалин, взволнованно повествовала о серии взрывов, произошедших в различных частях страны: «… как минимум десять подтверждённых случаев за последние три недели. Полиция отказывается давать комментарии, но, судя по информации, полученной от не называемого источника, силовые ведомства почти утратили контроль над ситуацией. До сих пор остаются неизвестными ни исполнители, ни организаторы террористических атак, жертвы которых, по самым приблизительным оценкам, составляют от двух до семи тысяч человек. Такой разброс в количестве погибших объясняется тем, что все террористические акты совершались либо в час пик, либо при большом скоплении народа. Объектами нападения становятся супермакеты, кинотеатры, офисы крупных компаний, выставки и корпоративные съезды. Также неизвестен тип применяемой террористами взрывчатки. Очевидцы преступления рассказывают о всплеске нестерпимо яркого света, крутящейся воронке, опоясанной огненным кольцом, пожирающей всё вокруг себя, искривляющемся пространстве и необычайном физическом состоянии, при котором свидетели как-бы находились единовременно и неразрывно в прошлом, настоящем и будущем, с чем связаны не поддающиеся логическому объяснению случаи предсказания очевидцами грядущих, близких и достаточно отдаленных по времени событий. Со слов того же не называемого источника, во всех десяти нападениях было применено взрывное устройство, изготовленное по технологии создания так называемых нестабильных черных микродыр, рабочий образец которого был украден из Агентства по разработке передовой оборонной техники Министерства обороны несколько лет назад. Источник описывает его как компактный плоский ранец для скрытого ношения под верхней одеждой, оснащённый выносным кнопочным детонатором. Устройство разрабатывалось по заказу Командования специальных операций Сухопутных войск и предназначалось для вооружения армейских диверсионных подразделений. Если предположения источника верны, мы имеем дело с превосходно законспирированной и отлично подготовленной террористической организацией…»

— Нереальная история, — заметил Крейг, подцепляя ножом масло и саркастически хмыкнул. — Откровеннейшая ложь, — он погрозил репортёрше, — всем известно, что обокрасть Агентство невозможно.

— То есть ты сомневаешься, что из Агентства выкрали прототип оружия и веришь тому, что оно сделано на основе распадающихся чёрных дыр?

— Оглянись вокруг, Деккер. Электродвигатели в машинах питают от аккумуляторов размером с мизинец. Аккумуляторы обеспечивают запас хода в полторы тысячи километров и заряжаются через обыкновенную электророзетку. Роботы добывают гелий-3 на Луне и никто ими не управляет, потому что они укомплектованы эвристическими чипами квантовой памяти «RISk.semiconductor». Эти самые чипы производит Россия в «Российском Центре Инноваций «Скол-ко-во»» и продаёт вместо нефти, газа, пеньки, мёда, воска, дёгтя и креозота. Проблема стабильного удержания пучка плазмы в магнитном поле решена, благодаря чему построен «ТОКАМАК-80», самый безопасный термоядерный реактор, работающий на гелии-3. Атомные станции выводятся из эксплуатации и заменяются на термоядерные, что даёт практически неисчерпаемый ресурс дешёвой энергии. Исчезла угроза энергетического кризиса и опасность загрязнения природы радиоактивными отходами. За пределами Солнечной системы обнаружена планета с пригодными для жизни условиями и к ней прямо сейчас отправляется пилотируемый корабль, оборудованный каким-то хитрым приводом, позволяющим развивать сверхсветовую скорость. В нынешнем мире происходит столько необыкновенных вещей, что поневоле начинаешь доверять слухам. Если возможен полёт к звёздам, то вполне допустима и бомба из нестабильной чёрной дыры. Почему бы и нет?

Крейг продолжает витийствовать, но я его не слушаю. Я наблюдаю за барменом. Бармен разговаривает с клиентом. Лицо у бармена недовольное. Клиент стоит ко мне боком. На нём спортивная ветровка с накинутым на голову капюшоном, широкие брюки и ботинки на толстой подошве. Бармен нервно трёт стойку тряпкой. Он явно растерян. Клиент опирается локтем о стойку. В его кулаке зажат некий предмет. Бармен убирает тряпку. Клиент опускает руку и начинает ритмично постукивать кулаком. Бармен отступает к кассе. Лицо бармена отражает мучительную внутреннюю борьбу.

— Чёрт побери, — внезапно догадался я, — его же грабят!

Вот так, с виртуозной наглостью, вымогают у бармена деньги и бармен, думается, собирается выполнить требование злодея. Чем же он был напуган? Парень не вооружён, если только не прячет оружие в кармане. Но его руки… Что руки? Его руки на виду… Правая на барной стойке. Конечно, не исключено, что парень левша. Хотя, левый карман вроде бы не оттопыривается, но ветровка чересчур свободная. Не по размеру на парне ветровка… Ветровка. Ветровка у него не по размеру, ветровка скрадывает фигуру, не ветровка, а балахон, под которым без труда скрыть энное количество взрывчатки. Динамитные шашки, к примеру, или связку ручных гранат. Вот оно! Парень обвешан взрывчаткой как рождественская ёлка! И в кулаке у него… В кулаке у него выносной детонатор. Нажмёт на кнопку — и всему крышка… Разнесёт всё и вся в клочья! Поэтому бармен не в меру уступчив… А если представить вдруг, что на парне надет пресловутый компактный ранец и сидящие в кофейне люди, не подозревая того, гипотетически находятся в эпицентре взрыва невероятной мощи… И я, между прочим, в их числе… Что же мне делать?

Убрав осторожно руку под стол, я расстегнул кобуру и снял пистолет с предохранителя. Мысль металась в сознании вспугнутой ласточкой: «Пистолет в нашем деле не помощник». Прикрыв кобуру полой куртки, я неспешным шагом пошлёпал к выходу, следя краем глаза за парнем и барменом. Я старался двигаться как можно более естественно, но каждый шаг доставался мне с большим трудом. Мне чудилось, что я не иду, а тащусь, что к моим щиколоткам прицеплены чугунные ядра, двухпудовые по весу, никак не меньше, что моя шаркающая походка меня выдаёт и налётчик уже раскусил мой замысел: проходя рядом, неожиданно наброситься на него и разоружить.

Попутно я старался лихорадочно вспомнить, что нам преподавали на курсе психологической подготовки: «четыре типа личности… правила коммуникативного контакта… прежде договоритесь, что вам не причинят вреда… лицом к лицу… тогда, когда установлен контакт и достигнуто доверие… беседа не больше, чем с одним террористом… прямой контакт глазами… не поворачивайтесь спиной… следите за пространством, от вашего приближения зависит уровень давления… и наиглавнейшее: ВСЕГДА ИМЕЙТЕ ПЛАН ПО СПАСЕНИЮ!.. … … У МЕНЯ НЕТ ПЛАНА ПО СПАСЕНИЮ! Господи, если бы у меня был пистолет, то я бы застрелился…»

До парня оставалось несколько шагов. Я внутренне напрягся. Хрустальный звон китайских мелодических палочек, подвешенных над входом на секунду отвлёк меня от решительного броска. В кофейню входили полицейские из уличного патруля, снимая защитные шлемы. Я растерялся… и повернул к стойке.

Парень угощался куревом. Неполная пачка «Блэк Пенни» лежала между ним и барменом, и бармен прямо-таки жёг парня презрительным взглядом насквозь, пока тот тащил из початой пачки сигарету и щелкал зажигалкой, высекая огонь. Оказывается, в руке он сжимал зажигалку, дешёвую пластиковую зажигалку, с наклейкой, изображающей Чёрного Плаща, запускающего шутиху.

Бармен посмотрел на меня.

— Пачку «Сайлема», — сказал я, кладя на стойку кредитку, — и зажигалку. Дайте вот эту, с Микки-Маусом.

Вербовщик

Я выбрался из машины и закурил. Сигареты были никакие, наполовину синтетические наполнители и ароматизаторы, наполовину мелкая табачная крошка, завёрнутая в жёлтую папиросную бумагу. Цена им была восемь центов за пачку и продавались они повсюду, в каждой придорожной забегаловке, на каждой заправочной станции, в каждом платном туалете. Ими были забиты все торговые автоматы вдоль трассы и ядовито-жёлтые скомканные пачки были щедро разбросаны по кюветам и обочинам шоссе. Я бы с удовольствием выкурил что-нибудь получше этих омерзительно-кислых на вкус «гвоздиков», но сигарет других марок здесь попросту не было, а свои, купленные в городе, я уже все давно скурил. Последние нормальные сигареты закончились в ста километрах до этого места, и, выбросив в открытую форточку сожжёный до самого фильтра окурок, я клятвенно обещал не прикасаться к местной дешёвой отраве. Моей силы воли и терпения хватило ненадолго. Километров шестьдесят я кое-как справлялся с нарастающим желанием немедленно закурить при помощи никотиновой жвачки, но муки лишенного допинга организма вынудили меня остановиться и нарушить клятву. Зашвырнув купленный блок на заднее сиденье, я с остервенением нажал на педаль газа, выплескивая в скорость накопившееся раздражение и недовольство собой за проявленную слабость. Я гнал не останавливаясь, но через через сорок километров не выдержал и сдался окончательно. Трясущимися руками я разодрал пластиковую упаковку, выдернул из пачки желтый овальный цилиндрик, щёлкнул зажигалкой и втянул в легкие солидную порцию дыма. Вторую сигарету я докуривал без спешки, наслаждаясь самим процессом. Затягиваясь, я смаковал вкус дыма, не обращая внимания на гадкое послевкусие и повышенное слюноотделение. Виной тому были синтетические компоненты в табачной смеси. Я курил, плевался слюной буро-коричневого цвета и был счастлив как верблюд, без приключений добравшийся до листьев (или что там у него вместо листьев) саксаула. Предположим, колючек. Меня окружала природа. Не слишком загаженная и потому очень привлекательная. Я стоял на пригорке, с которого открывался великолепный вид на окружающую меня живописную окрестность. Впереди, по ходу движения, в метрах тридцати от моей машины, находилась придорожная забегаловка, именуемая в народе грубо и незамысловато — «тошниловка», длинное одноэтажное здание, и обязательная автомобильная стоянка перед ним. Огромная вывеска над карнизом обещала недорогие обеды и натуральную выпивку. Стоянка была пуста, только у разбитой и перекошенной бензоколонки тёрся обтрепанный бродяга с тощим походным рюкзаком на плече. Видимо, дожидался попутки. Или того, кто не откажется оплатить ему завтрак. Серая лента шоссе сбегала с пригорка в низину и прямо устремлялась к далёким холмам, рассекая надвое бугристую равнину, усеянную пятнами всклоченной растительности. Лёгкий ветерок овевал мое лицо, неся запах пыльцы, цветущих садов, болотной затхлости, свежескошенной травы и испаряющейся с листьев утренней росы. Кучевые облака неспешно плыли в небе, отбрасывая на землю обширные полосы тени. Я забрался в машину и въехал на стоянку. Бродяга всё так же топтался у колонки, напряжённо вглядываясь в пустое шоссе.