Жизнь Атиши - Александр Берзин

По пути в Индию посланники встретили мальчика, который спросил о цели их путешествия. Когда ему ответили, он очень обрадовался и сказал: «Ваш поиск увенчается успехом, если вы всегда будете повторять эту молитву: “Я поклоняюсь и следую в надежном направлении Авалокитешвары. Я прошу, чтобы Дхарма Победоносного процветала в Тибете”». Когда его спросили, кто он, мальчик сказал, что они узнают, когда придет время.

В конце концов поздней ночью путешественники достигли уединенного монастырского университета Викрамашилы и сделали привал возле ворот. В комнате над воротами жил Гьяцонсенг, тибетец, который сопровождал царя Еше О во второй миссии. Услышав людей, говорящих на его родном языке, удивленный Гьяцонсенг посмотрел вниз, увидел группу, расположившуюся около ворот и спросил, зачем они пришли. Тибетцы взволновано рассказали свою историю и даже раскрыли, что на самом деле целью их миссии было пригласить Атишу в Тибет. Гьяцонсенг предупредил их, чтобы они не говорили о своей цели так откровенно. Он посоветовал им оставить золото с мальчиком, караулящим ворота, а к нему прийти утром. Путешественники так и сделали, а маленький мальчик сказал им, чтобы они отдыхали и доверились ему.

На следующий день рано утром мальчик разбудил их и спросил, зачем они пришли. Когда они все рассказали, он сердито ответил: «Вы, тибетцы, слишком много говорите! Вы должны хранить это в тайне, иначе у вас будут препятствия. Важные вещи должны делаться не в спешке, а медленно, осторожно и в тайне». Затем он вернул им золотые монеты и провел через огромные монастырские владения.

По пути путники встретили старика, который поприветствовал их и спросил, откуда они и зачем пришли. Снова они не попытались ничего скрыть, и старик поругал их: «Если вы продолжите так же опрометчиво, вы никогда не достигните цели. Не рассказывайте о своем намерении никому, кроме Атишы». Затем он предложил показать им комнату Гьяцонсенга. Хотя старик медленно шел с посохом, никто не мог поспеть за ним, так как он тоже, как и маленькие мальчики, с которыми они встречались раньше, был эманацией Авалокитешвары, наблюдающего за их миссией.

Тибетцы разработали план действий. Гьяцонсенг посоветовал им говорить, что они пришли изучать санскрит: «Наш старший настоятель монастыря, старейшина Ратнакара, – руководитель Атиши и очень высоко его ценит. Если он услышит о вашем настоящем намерении, он позаботиться о том, чтобы вы даже никогда не встретили Атишу».

Следующим утром они явились к настоятелю монастыря и подарили ему половину своих золотых монет. Они сказали, что в прошлом много их земляков отправилось в Индию, чтобы пригласить в Тибет таких образованных мастеров, как Атиша. Однако они пришли обучаться, чтобы самим получить образование. Достопочтенный старейшина, почувствовав огромное облечение, сказал: «Конечно, учитесь. Не поймите меня превратно. Дело не в том, что у меня нет сострадания к Тибету, просто среди наших учителей Атиша – мастер с особенно высоким постижением, особенно если речь идет о бодхичитте. Если он покинет Индию, нет надежды, что учения Будды сохранятся на их родине». Тем не менее, настоятель был все еще очень недоверчив к этим иностранцам и воспрепятствовал их встрече с Атишей.

Тибетцы, уверенные, что их уловка сработала, начали посещать уроки, намереваясь выжидать какое-то время. По прошествии нескольких месяцев состоялась важная монастырская церемония. Так как все были обязаны присутствовать, путешественники надеялись, что наконец они на мгновение увидят Атишу. Они ждали, наблюдая, как съезжались многие великие мастера. Некоторые, подобно знаменитому Наропе, пришли в окружении огромной свиты. Перед другими шли слуги с цветами и благовониями. Наконец прибыл Атиша. Он был одет в старое оборванное одеяние, а к его поясу были привязаны ключи от молельной комнаты и склада. Тибетцы были чрезвычайно разочарованы его невыразительным видом и спросили Гьяцонсенга, могут ли они пригласить другого, более впечатляющего мастера. Гьяцонсенг сказал им: «Нет, у Атишы особые близкие связи с Тибетом, и, несмотря на его вид, он единственный, кого вы можете позвать».

В конце концов тайная встреча состоялась. Нагцо одарил Атишу золотыми монетами, сложенными на круглой тарелке для подношения мандалы, и рассказал ему историю об упадке святой Дхармы в Тибете. Рассказывая о самопожертвовании царя Еше О и повторяя слова дяди и племянника, Нагцо умолял Атишу пойти с ними.

Атиша сказал им, что они очень добры и он не сомневается в том, что те тибетские цари на самом деле бодхисаттвы. Атиша сказал, что понимает, какие беды постигли Страну снегов, и поступок царя его искренне восхищает, но тибетцы должны понять: он уже в возрасте и у него много обязанностей в качестве хранителя монастырского склада. Он надеется, что их золото можно будет вернуть и посланники смогут отправиться домой. «Однако, – сказал он им, – я должен посоветоваться с моим личным йидамом».

Этой ночью Атише в чистом видении явилась Тара и сказала, что его путешествие увенчается успехом: он принесет большую пользу тибетцам и найдет среди них ученика, с которым у него есть особая близкая связь. Это будет упасака, человек с обетами мирянина, и он еще больше распространит Дхарму. «Но, – сказала она ему, – если ты останешься в Индии, то доживешь до девяноста двух лет, если же отправишься в Тибет – то лишь до семидесяти двух». Теперь Атиша был уверен: ему нужно идти с тибетцами и, если он действительно сможет помочь другим, это стоит того, чтобы пожертвовать двадцатью годами своей жизни. Он нашел несколько искусных методов и отпросился у своего проницательного настоятеля.

Сначала он попросил разрешения совершить паломничество на восток, юг, и запад Викрамашилы. Ему разрешили, и Атиша посетил несколько святых мест. Затем он спросил, можно ли ему совершить такое же путешествие на север, но старейшина, почувствовав его скрытый мотив, отказал.

Тибетские посланники пали духом и решили, что единственной надеждой было рассказать настоятелю всю правду. Непоколебимый старейшина притворился разгневанным, и тибетцы немедленно упали на колени и стали умолять о прощении. «Я уже говорил, почему не хочу отдавать вам Атишу, – начал настоятель, – но так как Тибет столь сильно нуждается в нем, я разрешаю ему поехать в вашу страну на три года. Тем не менее, вы должны пообещать, что вернете его в Индию, когда придет время». Обрадовавшись, тибетцы дали слово.

Реформирование и восстановление Дхармы в Тибете

Таким образом, в возрасте пятидесяти трех лет, Атиша начал длинное путешествие в Страну снегов. В пути переводчик Гьяцонсенг заболел и умер. Опечаленный, Атиша заявил: «Теперь мой язык отрезан!» Затем Нагцо смиренно поклонился перед ним и сказал: «Пожалуйста, не беспокойтесь. Хотя мой санскрит не идеален, он, несомненно, улучшиться. Есть и другие тибетцы, которые, возможно, способны служить вам».

В Непале они встретили великого переводчика Марпу, Раскрывающего глаза (Mar-pa Lo-tsa-ba) (1012 – 1099 гг. н.э.), который третий раз следовал в Индию. Атиша попросил Марпу стать его переводчиком, но Марпа отказался, извинившись: «Мой учитель пожелал, чтобы я посетил Индию три раза. Сейчас я должен совершить последнее путешествие». Они также встретили пожилого переводчика Ринчена Зангпо, но и он не мог помочь. «Как вы можете видеть по моим седым волосам, – сказал он, – я очень стар. Я работал всю жизнь, даже не имея возможности для углубленной практики». И Атиша пошел дальше, вынужденный полагаться на ограниченный опыт Нагцо.

После двух лет путешествия группа в конце концов прибыла в Верхний Тибет (sTod, западный Тибет) в город Нгари (mNga’-ri), столицу царства Еше О. Домохозяева и монахи устроили великое шествие и пригласили Атишу остаться в уединенном монастыре поблизости. Индийский мастер был в восторге от такого интереса к учениям Победоносного и очень удивился количеству тех, кто носит одеяния духовного искателя. Собралось много ученых людей со всего Тибета. Атиша был так впечатлен глубиной их вопросов относительно сутр и тантр Мудрого Будды, что был в недоумении, почему они прошли через столько трудностей, чтобы пригласить его, если здесь уже было столько мастеров. Но когда он спросил ученых, как эти два набора предохраняющих средств (учений Дхармы) составляют единое целое, они не смогли ответить. Теперь Атиша знал цель своей миссии.

Однажды царь Джангчуб О попросил учение для людей Тибета. «Мы пока не хотим получать учения о тех методах, которые так обширны и глубоки, что мы не сможем усвоить их», – сказал он. «Нам нужно только то, что укротит наши умы и позволит справляться с ежедневным импульсивным поведением (кармой) и его плодами. Пожалуйста, научите нас методам, которыми вы сами пользуетесь».

Атиша был так восхищен простотой и искренностью этой просьбы, что в последующие годы обращался к царю «мой превосходный ученик». Если бы тот попросил о продвинутых уполномочивающих посвящениях в системы тантрических божеств или практиках наделения особыми силами, Атиша был бы гораздо менее доволен. Таким образом, он провел в Нгари три года, давая разъяснения, позднее собранные в «Светильник на пути к просветлению» (Byang-chub lam-gyi sgron-ma, санскр. бодхипатхапрадипа), прообраз всех последующих текстов по этой теме.