Фонд - Айзек Азимов

Гаал не знал, светит ли солнце, и поэтому не представлял себе — день на дворе или ночь. Спросить об этом ему было неловко. По-видимому, вся планета жила под металлической крышей. Считалось, что он только что позавтракал, но на многих планетах пользовались стандартной шкалой времени, вообще не принимавшей в расчет неудобные чередования ночи и дня.

Сначала он направился туда, где висел указатель «Солярий», оказавшийся всего лишь комнатой, где можно было погреться под ультрафиолетовой лампой. Помешкав несколько минут, он возвратился в главный вестибюль «Луксора».

— Где я могу купить билет на планетарную экскурсию? — спросил он администратора отеля.

— У меня.

— А когда она начинается?

— Вы немного опоздали, она уже началась, а следующая только завтра. Купите билет, мы забронируем вам место.

— Вот как…

Завтра — это поздно, ему нужно будет явиться в Университет.

— А нет ли у вас какой-нибудь обзорной площадки? Я имею в виду, на открытом воздухе.

— Разумеется есть, если пожелаете, можете купить у меня билет. Однако подождите — проверю, не идет ли дождь. — Он нажал кнопку и стал читать слова, побежавшие по матовому экрану. Гаал читал вместе с ним.

— Погода хорошая, все в порядке, сейчас ведь сухой сезон, — сказал администратор и добавил, вероятно, для поддержания разговора: — Сам я не часто бываю на открытом воздухе, в последний раз — года три назад. Один раз посмотришь и достаточно, все понятно. А вот и ваш билет. Специальный лифт за вестибюлем. На нем написано «На смотровую площадку». Садитесь в него, вот и все.

Лифт этот был нового типа, из тех, что движутся благодаря гравитационному отталкиванию. Гаал вошел первым, за ним остальные пассажиры. Лифтер нажал кнопку. На какое-то мгновение Гаал повис в воздухе, поскольку сила притяжения исчезла, а затем, когда лифт заскользил вверх, все увеличивая скорость, он опять почувствовал свой вес, хотя и не полностью. Потом лифт затормозил — и его снова подбросило в воздух. Гаал вскрикнул.

— Засуньте ноги под нижние перила! Вы что, не в состоянии прочитать надпись?! — накричал на него лифтер.

Другие пассажиры поступили именно таким образом и теперь улыбались, глядя, как он безуспешно пытается добраться до стены и ухватиться за нее. На полу лифта, в метре друг от друга, находились два ряда хромированных приспособлений, прижимавших к полу обувь пассажиров. Он заметил их, войдя в лифт, но не понял, для чего они.

Кто-то протянул ему руку и помог опуститься на пол.

Когда лифт наконец остановился, он, задыхаясь, выдавил из себя слова благодарности.

Гаал вышел на открытую террасу, залитую таким ярким светом, что пришлось зажмурить глаза. Незнакомец, который помог ему в лифте, не отставал от него ни на шаг.

— Здесь много кресел, — любезно заметил незнакомец.

— И в самом деле, — ответил Гаал, отдышавшись. Он машинально уже было направился к ним, но затем остановился.

— Если не возражаете, я минутку постою у перил, я бы хотел чуть-чуть посмотреть, — сказал он.

Незнакомец добродушно махнул рукой в знак согласия, и Гаал, перегнувшись через перила, доходившие ему до груди, увлеченно стал рассматривать открывшийся ему пейзаж.

Земли не было видно. Она была полностью застроена людьми. Сооружения одно сложнее другого. Повсюду до горизонта один лишь металл, серого или почти серого цвета. Гаал знал, что металл покрывает сушу. И все это застыло в неподвижности, лишь несколько прогулочных аэромобилей неторопливо скользили по небу; настоящий же транспорт, перевозивший миллиарды людей, скрывался под этим металлическим покрытием, своего рода кожей планеты.

Не было видно и земли: ни земли, ни зелени, ни каких-либо живых существ, кроме людей. Он смутно припоминал, что находящийся на Транторе Императорский Дворец, расположен посреди участка настоящей зелени в сто квадратных миль, засаженного деревьями и цветами всех цветов радуги — оазиса среди металлической пустыни, — но с обзорной башни его видно не было. Дворец мог находиться и в десяти тысячах километров от «Луксора», где именно, Гаал не знал.

Он должен отправиться на экскурсию как можно скорее!

Гаал громко вздохнул и уже окончательно убедился, что в конце концов очутился на Транторе, на планете, являвшейся центром Галактики и штаб-квартирой человеческой расы. Он не знал, что у планеты есть свои слабые места. Он не видел, как приземляются корабли с продовольствием. Он и понятия не имел, как велика зависимость сорока миллиардов людей, проживавших на Транторе, от остальной Галактики. Он знал только о величайшем из деяний человечества, о полном и чуть ли не окончательном покорении мира, совершенном людьми, чрезмерно уверовавшими в свои силы. Совершенно подавленный всем увиденным, он отошел от края площадки. Человек, который помог ему в лифте, жестом пригласил сесть рядом. Гаал принял его приглашение.

— Меня зовут Джеррил. Вы впервые на Транторе? — улыбаясь, спросил тот.

— Да, господин Джеррил.

— Я так и думал. Джеррил — это имя, а не фамилия. Трантор ошеломляет, если у вас поэтический склад ума. Жители Трантора никогда не приходят сюда. Им не нравится здесь. Этот пейзаж действует им на нервы.

— На нервы? Простите, меня зовут Гаал. Но почему же он действует им на нервы? Отсюда потрясающий вид.

— Это субъективная точка зрения, Гаал. Если вы родились в крошечной больничной палате, выросли в коридоре, работаете в комнатушке, а отпуск проводите в битком набитом людьми солярии, а тут окажетесь под открытым небом, — это может вызвать нервное потрясение. Детей заставляют приходить сюда раз в год, после того, как им исполнится пять лет. Сомневаюсь, что это им на пользу. Они плачут, когда их уводят отсюда, у них начинается истерика. Стоило бы приучать прямо с пеленок и водить сюда раз в неделю. Впрочем, это не так уж важно, — продолжал он. — А если бы их вообще не приводили сюда? Они вполне счастливы там, где живут, внизу, ведь они управляют Империей. Как вы думаете, на какой мы сейчас высоте?

— Полмили, — ответил Гаал, опасаясь, что ответ слишком наивен.

Его опасения оправдались, потому что Джеррил издал короткий смешок.

— Нет, мы поднялись над поверхностью только на сто семьдесят метров.

— Разве? Но ведь лифт поднимался около…

— Да, знаю, но большую часть этого времени мы потеряли, чтобы достигнуть поверхности. Ведь Трантор изрыт туннелями глубиной больше мили, он как айсберг. Большая часть скрыта от глаз. По берегам океанов Трантор на несколько миль заходит под морское дно. Мы находимся так глубоко под землей, что пользуемся разницей температур на поверхности и в нижней части обитаемой зоны, чтобы обеспечивать себя необходимой энергией. Вы знали об этом?