Повенчаны багряной зарей - Rimma Snou

Женщины легче переносят кровотечения. – он стаскивает прозрачные перчатки и укладывает в отдельный пакетик, протирая руки влажной салфеткой. – Пойду. И да, лучше отвези ее в больничку. Мало ли что…

Провожая его, раздумываю, что же теперь делать с ней. Правда, в больницу? Найти родственников? А если среди моих людей «казачок» и напрямую наведу на семью девчонки? Херня какая-то творится! Хотя… когда она не творилась? Закрываю входную дверь особняка, и отношу девочку в свою спальню. Малышка мирно спит, и только бледное лицо выдает, что без сознания.

Внезапно она томно вздыхает и морщится, шевельнув рукой. Пушистые реснички вздрагивают

– Эй, пигалица… – тихо зову ее, стараясь не испугать.

Огромные глаза распахиваются и уставляются на меня зелеными озерами, полными страха и недоумения.

– Тише. Я тебе ничего не сделаю. В тебя стреляли, ранили в плечо. Не сильно…

От этих слов девчонка тут же попыталась повернуться, но кроме болезненного вскрика ничего не вышло.

– Она меня убьет! – шепчут дрожащие губы и по щекам катятся огромные, как градины, слезы.

– Никто тебя не убьет. – усаживаюсь рядом, обнимая этого перепуганного ребенка. – Я виноват, но ты тоже хороша. Зачем по улицам бродишь одна? И надо найти твоих родителей…

– Нет. – ответ звучит твердо и уверенно. – Пожалуйста, только… – замолкает, прикусывая очаровательную губку.

– Кому же я тебя должен оставить, а? Завтра улетаю в другой город, и горничной тебя не смогу доверить. Как зовут-то? – опускаю ее на постель, стараясь не касаться плеча.

Малая растирает лицо, пытаясь избавиться от слез. В ее глаза взглянуть страшно, такие они… нереальные, почти сказочные…

– Все равно забудешь, – отвечает, немного капризно.

– Брось! Я не выгляжу старпером еще! – поддеваю ее, чтоб повеселела.

– Юна.

– Ю-на… Красиво и необычно. – машинально отвечаю.

– А тебя? – доверчиво спрашивает, переставая дрожать и всхлипывать.

– Яр. – мотаю головой озадаченно и поднимаюсь с постели. – Есть хочешь? Так быстрее поправишься. – констатирую, не дожидаясь ответа.

Только сейчас замечаю, что на девчонке тоненький топик вместо бюстика. Она убирает руку, и я впяливаюсь на красивую, идеальной формы грудь с просвечивающими через ткань сосками. Пигалица тут же покрывается ярким румянцем и обхватывает себя руками.

– Сколько тебе лет? И кому я могу позвонить: отец, мать?

– Не важно! – бурчит в ответ, явно озлобившись на мою вольность.

Бросаю на нее полный сожаления взгляд и выхожу из комнаты. И как себя вести с ней? Глаза завязать? Мужику, черт возьми, надо намного чаще, чем это написано в учебниках по спортивному режиму!

– Чай, бутеры! – на ходу, говорю больше для распахнутой двери, нежели для нее.

Не хочу с ней разговаривать так, как обычно позволяю себе общаться со случайными женщинами. Она действительно слишком мала и невинна, чтобы слушать россказни такого как я. Спускаюсь в кухню и строгаю колбасу с кусочками апарана. Моя горничная повадилась приносить эти лепешки, и я, надо сказать, не против. За бесконечными фуршетами и перекусами хочется простой и сытной еды.

– Ожила? Эй, Юна? – озираюсь в комнате, глядя на распахнутое окно и развевающуюся на ветру занавеску.

Сбежала? Такая-то бледная и с приклеенным пластырем на плече? Почему? Так испугалась, что изнасилую? Хотя… может, просто ненормальная. Многих я повидал за свою жизнь – и нормальных, и не очень, и возиться с незнакомой девочкой с нежным именем явно не собираюсь.

Оставив поднос на постели, закрываю бронированное окно, выглянув. От забора всего пара метров. Если такая шустрая, то уже где-то по трассе тащится. Ну, да Бог с ней! Жаль, конечно, если ее оприходует какой-нибудь старый ублюдок, предложив подвезти…

Забираю поднос и возвращаюсь в кухню. У входной двери с ноги на ногу переминается охранник.

– Сбежала? – спрашиваю, не глядя на него.

– Угу, резвая. Догнать?

– Не, не надо. – решительно отвечаю.

Детей я ублажать не собираюсь в съемном особняке и спасать судьбу какой-то оборванки тоже. Дал бы ей денег за «проблему», отвез бы домой, но уж как сама решила. Глаза ее запомнились, огромные, как у мягкого интерактивного пупса. Вручаю поднос охраннику, не желая более тратить время на «это», и отправляюсь в кабинет.

Глава 1

Спустя несколько дней

Ярон

На собрание акционеров холдинга «EnergyScale LTD» являются все до единого. Еще бы! Взглянуть лично на того выскочку, кто удачно сыграл на императивном курсе активов и хватанул половину акционерного пакета – тот еще квест. Охрана стоит прямо по бокам от меня, демонстрируя, что мольбы страждущих по моей безвременной кончине еще не услышаны.

– Уважаемые акционеры. Предлагаю обсудить установленные направления перспективного развития компании на европейском рынке…

Мой первый взгляд падает на Камиллу Генриховну вместе с супругом. Ушлая бабенка лет сорока пяти, но может и старше. Толстый слой пудры, подшитый идеальный нос и хищные серые глаза голодного ястреба… Вижу «это» лично уже в третий раз, и не испытываю ни малейшего восторга. В первый она бесцеремонна влезла в разговор на вечеринке, второй – привлекла мое внимание плоской шуткой, а что сейчас? Апогей мании величия и мещанской пошлости? Богдан без сомнения в восторге от супруги. Они женаты года три, но его похождения налево обросли не то, что слухами, а домыслами, яркими фантазийными элементами групповых оргий. Шумный, не в меру пьющий, балагур и клоун. Бедная его бабушка настоящий голубых кровей, от которой ему досталось наследство. В гробу переворачивается старушка…

Вульгарная кровавая помада на подкаченных губах Камиллы раздражает, хоть и стараюсь на нее не смотреть. Словно растекшийся помидор на скатерти… Богдан копается в телефоне. Всерьез мою речь слушает лишь Агаров, мужик опытный и умный. Внезапно меня осеняет настолько реалистичная мысль, что приходится вздрогнуть и податься в кресле вперед. Кое-как комкаю концовку с далеко идущими планами энергетической отрасли столицы, и уставляюсь на Андрея. Согласится? Думаю, да. Не ахти я психолог, но уж дурня от целеустремленного человека в состоянии отличить?

К примеру, чопорный адвокат Зелаева, как близнец этого старикана, умный, хитрый. Еще немного и покажет раздвоенный язык ящерицы. Держу пари, пакость с «Gvydon» подсказал Алихану именно он.

– Надеюсь, Вы не клоните к отсутствию дивидендов за истекший год? – врывается Камилла, перехватывая мой взгляд.

– Что, простите? – Алекс сдвигает на кончик носа очки, воспитанно переспрашивая.

– Камилла Генриховна, как всегда не дослушала. – обрываю намечающуюся словесную перепалку.

Уж она-то заткнет рот даже моему умнику, либо его стошнит от деревенского акцента… В отличие от меня, Алекс из нормальной семьи, с корнями так сказать, воспоминаниями о дедушках и бабушках. Для него, бедняги, после лучшего универа страны не верно расставленные ударения и падежи сродни афтершоку на письменном столе, где все всегда в идеальном порядке.

– Я предлагаю вложить дивиденды в развитие компании, чтобы не кусками расхватать, а к концу первого квартала следующего года получить жирный такой пирог в валюте. Потом, естественно, поделить, куда ж без этого? Но это позволит увеличит мощности на четыре-пять процентов, а еще мы