Три дня любви (СИ) - Никульшина Наталия Юрьевна

— Костя, нет, — прошептала я уже ему в губы.

— Да ладно тебе, — прошептал он в ответ.

Мои сопротивления стали заметнее, а Трофимов вдруг набросился на меня с яростным поцелуем, что мне стало жутко противно.

— Нет! — повторила я, вырываясь.

Но Костя, кажется, меня уже не слышал. Повалил на песок, наваливаясь сверху, заломил мне руки, и стал снова пытаться меня поцеловать. Я же изо всех сил старалась сопротивляться, мне было страшно, мерзко, и воняло перегаром.

— Хватит ломаться, я столько этого ждал! Ты же для этого свалила в сторонку! — прорычал он, одной рукой сдёргивая с меня лиф от купальника и жадно сжимая мою грудь.

Я же уже почти плакала, а из-за охватившей паники даже закричать толком не могла, получались только отрывистые звуки. Но у тех, самых ближних к нам, громко играла музыка, меня попросту не было слышно.

— Нет, пожалуйста! — взмолилась я, в ужасе не узнавая своего бывшего одноклассника.

Костя ведь нравился мне, я никогда бы и подумать не могла, как сильно он может измениться из-за алкоголя.

— Э, ты чё?! — раздалось рядом с нами.

И сейчас я была безумно рада этому голосу.

В эту же секунду Костя был с меня скинут, что только ещё больше разозлило его.

— Охренел?! — взревел Трофимов.

Вернувшийся так вовремя Алиев отвечать не стал, врезал Косте кулаком по лицу, а тот даже среагировать не успел спьяну, поэтому мигом упал на песок и больше не пошевелился. Я вскочила на ноги, одной рукой прикрывая грудь, а второй хватаясь за голову.

— Он живой?! Господи, он без сознания! — ещё больше испугалась я, смотря на неподвижного Костю.

Рома, не торопясь приводить в чувства пострадавшего от его удара человека, огляделся, поднял мой верх от купальника, протянул мне:

— Держи. Всё нормально?

Я быстренько оделась, а потом кинулась к Косте. Нащупав у него пульс, с облегчением выдохнула.

— Живой!

— Пожалуйста, Вишневская, — язвительно произнёс Алиев.

— Спасибо, конечно, но обязательно было так сильно бить?

— Тебе ещё и жалко его?! Так зачем я тогда вмещался? Давай разбудим, да вы продолжите, раз не обязательно. Тебе же понравилось, видимо.

— Мне не понравилось, — стала я раздражаться. Конечно, Рома, в общем-то, поступил правильно, иначе страшно и представить, чем это могло для меня кончиться, но… чем кончится всё это теперь?! — А если ты его инвалидом сделал?! — ужаснулась я.

— А он, по ходу, уже инвалидом был. Моральным, — зло сплюнул Алиев, оставаясь почему-то совсем спокойным насчёт состояния Кости.

Я же, представив, что будет, если об этом всём узнает мой отец, была уже и сама на грани обморока. Как всё объяснить, если прямо сейчас кто-нибудь придёт?! Тут я, без явных признаков нападения, не считая одежды — Костя ведь, к счастью, ничего сделать толком и не успел, подбитый Трофимов, и Алиев, с весьма сомнительной репутацией. И вот когда мой отец узнает, в чьей компании я была, что мы к тому же были ещё и вдалеке от людей, то об остальном и слушать не станет.

— Господи, что делать?! — обессилено произнесла я, разложив это всё в голове.

— Радоваться, что тебя не изнасиловали, — Рома протянул ко мне руку: — Пошли.

— Ты хочешь его здесь оставить?! — изумилась я. — А если ему помощь нужна? А она точно нужна, он же в нокауте!

— Тебе не кажется, что ты странно добра к тому, кто только что пытался тебя изнасиловать? — усмехнулся Алиев. — Да проспится, и сам придёт! Он о тебе даже и не вспомнит! Пошли, говорю!

— Ты всегда просто уходишь с места преступления? — я поднялась сама, без предложенной руки, а Алиев покачал головой.

— Я уже начинаю жалеть, что вмешался.

— Я ведь поблагодарила, — стараясь не злиться, произнесла я.

— Так себе благодарность.

— Нужно броситься к тебе в объятия?

— Ещё чего? — скривился Рома. — Ты идёшь, или нет?

— Мы реально его здесь оставим?

— Я — да. Удачи, — он развернулся и пошёл прочь.

— Чёрт! — выругалась я, отправляясь следом.

Что ж, буду надеяться, что Костя, очнувшись, и правда не вспомнит, как он тут оказался. Иначе отец меня убьёт.

ГЛАВА 2

ГЛАВА 2

Весь остальной вечер я была сама не своя. Не могла оторвать взгляд от стороны деревьев, надеясь, что Костя оттуда появится, но его всё не было. Искать Трофимова тоже никто не собирался, вечер был уже поздний, все разбрелись, кто куда, и пары у Кости не было, чтобы кто-то стал переживать. Точнее, по идее, его парой была я, а я боялась поднять тревогу, чтобы не спалиться. Алиев же вёл себя так, словно ничего и не произошло, словно это не он недавно отправил человека в нокаут. И к нему я тоже боялась подойти, чтобы попросить проверить состояние Кости. Надеюсь, больше судьба нас троих вместе в одной компании не сведёт, а уж с Алиевым у меня и вовсе нет ничего общего, чтобы нам когда-то снова пересечься.

Конечно, настроение у меня было паршивое, совсем не до веселья. А ещё я чувствовала вину, переживая за здоровье Трофимова, и коря себя за то, что ничего не делаю. Но ведь был шанс, что Костя действительно сам очнётся, как и говорил Рома, и не вспомнит, что с ним произошло, а если я покажусь ему на глаза, то…. Из свидетелей, которые знали, что Костя ушёл ко мне, была только Ольга, но она об однокласснике не вспоминала, а я успокаивала себя тем, что в случае чего, просто буду говорить, что Костя до меня не дошёл. Ну, или что, когда мы с ним виделись — был жив-здоров, а потом я ушла, и понятия не имею, что могло с ним произойти.

В общем, оказалось, что человек я — так себе, но ведь и Трофимов тоже заслуженно по морде получил, стоит это признать. Понятия не имею, чего он вдруг так взбесился, всегда был тихим парнем, а тут…. Всё же хорошо, что рядом оказался Алиев, я ему была всё больше благодарна, но лучше нам всё же держаться друг от друга подальше, я уже сказала ему "спасибо". В конце концов, любой бы на его месте заступился за девушку в такой ситуации. Наверное.

Ночевать выпускники остались на базе отдыха, а утром, на общем завтраке, за столом сидел и мрачный Костя с внушительным фингалом под глазом. На вопросы учителей и одноклассников отвечал, что перепил и, видимо, сам себя и наградил таким вот "украшением", но всё же изредка бросал на меня обиженные взгляды, что дало мне понять, что Трофимов помнит, как у него вчера закончился вечер. Что ж, остаётся только надеяться, что родители Кости тоже поверят в его рассказ, и что он сам им вообще то же самое и скажет.

И вот пришло время прощаться. Ещё вчера я думала, что в этот момент мне будет очень грустно, а сегодня мечтала поскорее оказаться дома и забыть второй день своего выпускного, как страшный сон. Но чуда не случилось: уже вечером этого же дня ко мне в комнату зашёл невесёлый отец, а у меня неприятно кольнуло в сердце.

— Как прошёл твой выпускной? — стараясь изображать спокойствие, поинтересовался он, присаживаясь ко мне на кровать.

Отца сегодня дома не было, когда я вернулась с базы, впечатлениями я делилась только с мамой и, разумеется, о некоторых деталях умолчала. Но сейчас, по лицу папы поняла, что ему об этих "деталях", кажется, рассказать всё же придётся. Точнее, не рассказать, а дополнить историю, которую он уже точно откуда-то знает, да ещё и сделать это так, чтобы он мне поверил, и чтобы не оказаться крайней. За всю свою жизнь я ни разу не дала повода усомниться во мне, поэтому была уверена практически на все сто, что долго доказывать свою правоту мне не придётся.

Но надежда на то, что мне всё показалось, у меня тоже теплилась, поэтому я постаралась весело улыбнуться:

— Отлично! Жалко только было со всеми расставаться.

Папа несколько секунд пристально смотрел мне в глаза, потом вздохнул:

— Каролина, ты ничего не хочешь мне рассказать?

Я сглотнула.

— Да вроде — нет. Что-то случилось?

— Случилось, — кивнул он, а я заметила, что папа из последних сил сдерживается, чтобы, кажется, не наорать на меня. Так, ну теперь я точно влипла. — Мне сейчас звонил отец твоего одноклассника, Кости Трофимова.