Что есть духовная жизнь и как на неё настроиться - Феофан Затворник

Правда, Вы, верно, встречаете несколько лиц с симпатичным строем сердца: так и льнут и берут прямо за сердце. Такое расположение есть остаток родственного чувства, с каким создан человек в отношении к другим; но оно тут состоит в услугах у эгоизма, который пользуется им как лучшим средством к устроению своих дел. Я знаю одно такое лицо. Лучше прямой эгоист или эгоистка, чем такие симпатисты и симпатистки. В тех хотя заметить можно, куда ведут дело, а здесь редко кому удается этого достигнуть.

Правда, Вы непрестанно почти встречаете услуги, но они делаются затем, чтоб потом за одну запрячь Вас на десять дел в свою пользу. Скажете: «Да как же это? Тут все бьют на честность, и в чем-либо показать нечестность значит сгубить себя». Правда, что так есть, но эта честность есть маска эгоизма; все дело тут — не ударить себя в грязь лицом, для чего нередко допускаются самые бесчестные поступки, коль скоро можно утаить их от других. Вы даже услышите или уже услышали приговоры: это эгоист, это эгоистка! Не подумайте, что говорящие это сами чужды эгоизма. Нет, этот приговор относится к тем, которые не позволяют повертывать собою или употреблять себя в средство для эгоистических целей тех, которые так о них судят. И следовательно, прямо обличает в сих последних эгоистов и эгоисток. Я слышал, что такие особы даже монахов укоряют в эгоизме: что-де для себя одних живут. Бедные монахи! Ни поесть, ни попить, ни поспать; день и ночь на ногах, в послушаниях, не имея своей воли и своих желаний, — и попали в эгоисты! По этому одному можете судить, какого достоинства суть и вообще обличения в эгоизме, какие встречаете или встретите среди светских. Они значат: нашла коса на камень.

Пересмотрев написанное, вижу, что это я очень грубый произнес суд над светскою жизнью, но не беру слова назад. Может быть, я и не написал бы того, что написалось, но как Вы сами заметили довольно темненькие пятна в свете, то я и разохотился — запеть в ту же ноту; и не думаю, чтоб это сколько-нибудь Вас покоробило после того, что сами Вы сказали. Но ожидаю от Вас вопроса: «Как же быть-то?» Это и будем решать в продолжение всей нашей переписки. Теперь же скажу только: совсем Вам отстать от всех, конечно, нельзя, но сколько можно отнекивайтесь входить в круг этой светской жизни, а когда втянут против воли, держите себя так, как бы Вас там не было: видя не видьте и слыша не слышьте. Видимое пусть проходит мимо глаз и слышимое мимо ушей. Внешне действуйте как и все, будто нараспашку, но сердце свое берегите от сочувствий и увлечений. В этом главное: сердце… берегите — и будете там только телом, а не душою, верно исполняя заповедь апостола: да будут требующий мира… яко не требующе (1 Кор. 7, 31). Мир здесь то же значит, что у нас свет и светская жизнь. Вы будете требующая мира, то есть имеющая нужду соприкасаться светской жизни; но когда будете держать вдали от всего свое сердце, то будете яко не требующая такой жизни, то есть не по сочувствию и желанию в ней участвующая, а вынуждаема будучи настоящим своим положением.

Утомил я Вас многописанием, но Вы же меня понудили. Прошу не пропустить без внимания написанного, особенно последних строк.

5. Три стороны человеческой жизни. Первая сторона: жизнь телесная, её органы и потребности; нормальная и излишняя заботливость о теле

Сколько Вы наделали вопросов по поводу предыдущих двух писем! Это показывает в Вас прилежную, живую и восприимчивую ученицу и обещает успех. Тем охотнее мне писать. Но не на все буду Вам отвечать теперь, оставляя ответы до следующих разов. Займусь тем, что более всего Вас занимает. Пишите: «Ваши слова о сторонах, силах и потребностях человеческого естества вводят меня внутрь себя. Вхожу. Кое-что вижу, но большая часть то туманна, то совсем невидима для меня. Сильно желаю знать, что такое духовная, душевная и телесная сторона в человеке, какие в каждой потребности и как они удовлетворяются. Мне очень хотелось бы держать себя на уровне человеческого достоинства — истинного, как нам назначено быть Творцом».

Хорошо-с! Вы касаетесь самых основ нашей жизни, объяснение которых даст нам основы для всех последующих рассуждений. Уж как же иначе человеку и жить, как не так, как он устроен. Установив здравые понятия о том, как устроен человек, получим вернейшее указание на то, как ему следует жить. Мне думается, что многие потому и не живут, как должно, что думают, будто правила о сей достодолжной жизни навязываются совне, а не исходят из самого естества человека и не им требуются. Если б были уверены, что так есть, не стали бы поперечить им и отступать от них. Итак, извольте прислушать.

Тело наше состоит из разных органов, из коих каждый совершает свое отправление, существенно необходимое для жизни телесной. Главных органов три: 1) желудок с легкими, сердцем, артериями и венами, лимфатическими сосудами и множеством других сосудов, сосудцев и желез, служащих для разных отделений из крови и соков тела; отправление всех их — питание тела, или плототворение; 2) система мускулов и костей, отправление коих есть движение внутри и вовне; и 3) система нервов, центр коих — голова, спинной мозг и система ганглий — где-то под брюшною и грудною преградою, а разветвления проникают все тело; отправление её — чувствительность. Когда ход этих отправлений и взаимное их отношение в порядке, тело здорово и жизнь — вне опасности; а когда этот порядок нарушается, тело заболевает и жизнь в опасности. Каждое отправление имеет свою потребность, которая дает себя живо чувствовать живущему, требуя удовлетворения. Потребности желудочной, или питательной и плототворной, части суть пища, питие, воздух, сон; потребность мускульно-костяной части есть потребность напрягать мускулы, которую всякий чувствует, долго засидевшись, и прямо потребность движения, заставляющая ходить, гулять, работать что-нибудь; потребность нервной части — приятное раздражение нервов всего тела, как мерность тепла и холода и подобное, и особенно приятное раздражение пяти наших чувств, в которых нервная система вышла наружу для общения с внешним миром.

Все это, как видите, телесно — душе какое бы до всего этого дело. Но как она, по теснейшему сочетанию с телом, приняла его в свою личность, то своими считает и все потребности телесные. Оттого говорим: я хочу есть, пить, спать, хочу ходить, гулять, работать, хочу видеть разноцвет, слышать разноголосие, обонять разноухания и прочее. Усвоив себе все потребности телесные, душа своим делом считает и удовлетворение их и хлопочет о пище, питии, сне, одежде, крове и о всем прочем, всячески желая добиться того, чтоб тело было покойно и не тревожило её своими докучливыми требованиями. Это отношение души к телу, которое она держит не учась, а сама собою, по внутреннему некоему понуждению, обнаруживается в ней вроде некоего инстинкта — животолюбием, телолюбием, желанием покоить тело и доставать все для того потребное.

Совокупность всего этого и есть телесная сторона человеческой жизни. Но не все здесь одинаково телесно, или плотяно и чувственно. Крепко плотяна только питательная часть, но и она облагораживается приспособлением её удовлетворения к потребностям и целям собственно душевным. Органы же движения и чувства служат более нуждам души, чем тела. А один орган, стоящий будто вне системы прочих органов, именно орган слова, исключительно есть орган души, назначенный для служения ей одной.

Телесная, плотская, чувственная — неодобрительная в нравственном отношении — жизнь есть та, когда человек, увлекаясь крайне животолюбием и телолюбием, поставляет главною для себя целию и заботою покой тела, или всестороннее удовлетворение потребностей лишь телесных с забвением о душе и тем паче о духе. При этом каждая телесная потребность, естественно-простая, распложается во множество прививных потребностей чрез привычку и пристрастие к разным способам её удовлетворения. Возьмите пищу, или питие, или одежду. Что, кажется, проще всего сюда относящегося? А между тем сколько потребностей неотлучных: хоть умри, да подай! Оттого видим, что иные минуты не имеют свободной, бегая за нужным для удовлетворения их, при всем том, что десятки других лиц заняты для них тем же. У таких неизбежно должны голодать душа и дух, если они ещё не совсем заглушены, забиты и погружены в чувственность.

Извольте о всем этом поразмыслить. О душе — до следующего письма.

6. Вторая сторона человеческой жизни: жизнь душевная — и три главных её отправления. Первое отправление: сторона мыслительная с её видами. Знание и наука. Нормальные отправления рассудка и пустое блуждание мыслей

Вы входили внутрь; войдемте туда снова. Смотрите, какое там множество и разнообразие действий и движений! То одно, то другое, то входит, то выходит, то принимается, то отвергается, делается и переделывается. Ибо душа приснодвижна и на одном стоять не в силах. Если мы станем смотреть в душу сообща, то ничего не разберем — надо действия её распределить по родам и каждый род потом рассматривать особо. Да уж давно присмотрелись и распределили все действия души на три разряда — мыслей, желаний и чувств, назвав каждый особою стороною души — мыслительною, желательною и чувствующею. Возьмем это разделение и начнем обозревать каждую сторону.