Год 2150 - Тия Александер

Я ощутил приятную тяжесть в паху и внезапно понял, что я абсолютно гол!

Веселый смех Лии звучал в моих ушах, пока я пытался разобраться-в противоречии между своим телом и разумом: чем прикрыть свое «обнаженное естество»? Хотя зачем? И почему раньше нагота меня не смущала?

— Ты снова в своем физическом теле, Джон, — сказала Лия в ответ на мои невысказанные вопросы. — Только находясь в физическом теле, человек стесняется наготы. Вот, возьми. Возможно, в этом ты будешь себя лучше чувствовать. — И она вручила мне одну из этих универсальных туник и пару коротких мягких сапожек.

В спешке одеваясь, я говорил о странном содержимом комнаты, пытаясь отвлечься от мыслей (их, как оказалось, можно так легко прочесть) о том, о чем мне хотелось думать, и заставить себя сосредоточиться на том, о чем думать следует}.

Очутившись в этом плотном физическом теле, я утратил то легкое ощущение свободы, которое давало тело астральное. Тем не менее я чувствовал себя наполненным здоровьем, энергией, чудесной силой и ловкостью.

Туника сидела на мне отлично и повторяла каждое движение моего тела, как вторая кожа.

До того, как я ее надел, она была бесцветной, однако теперь приобрела голубовато-серый цвет с оранжево-розовыми переливами и вкраплениями голубого, желтого и зеленого.

Увидев мое изумление, Лия объяснила, что эта универсальная одежда остается бесцветной, пока не вступает в чье-либо биополе. Это как бы электрический узор, создаваемый тем физическим телом, в котором данный индивидуум находится. У каждого человека он свой. Туника работает как миллион мельчайших линз, отражающих и увеличивающих цвета нашего собственного биополя, или ауры.

Затем она добавила, что туника отображает десять основных цветов, которые соответствуют нынешнему уровню сознания каждого конкретного человека.

Серый цвет моей туники указывает на начальный уровень моего Макро-осознания.

Прежде чем я успел задать хотя бы один из вопросов, которые роились у меня в голове, Лия сказала, что Служба Информации ответит на любые мои вопросы и нам пора идти, поскольку мое время ограниченно.

Служба Информации занимала шесть верхних этажей этого огромного здания. Мы вошли в нечто вроде луча света около четырех футов в диаметре — Лия назвала это «проходом». Одним легким мгновенным прыжком мы добрались До двенадцатого этажа. Стало ясно, что мне потребуется время для того, чтобы привыкнуть к этому необычному виду передвижения.

Служба Информации состояла из тысячи небольших звуконепроницаемых комнат, каждая с экраном во всю стену, на котором можно было посмотреть фильм о любом интересующем вас предмете.

Мы сели в большие удобные кресла, которые автоматически повторили очертания наших тел.

Лия прикоснулась к маленькому белому кругу на ручке ее кресла, и приятный женский голос сказал: «Служба Информации. Чем могу помочь?»

— Каковы размеры озера Дельты 927? — спросила Лия. На стене появилась огромная карта озера, и нам сказали, что озеро Дельты 927 составляет около восьми километров в длину, пяти километров в ширину, а его средняя глубина— десять метров.

Почувствовав, что я начал напряженно пересчитывать про себя, Лия попросила дать эквиваленты в милях и ярдах. Когда ответ был получен, она сказала:

— Теперь мне придется тебя покинуть.

— Покинуть? — спросил я, вскочив на ноги и не веря тому, что услышал.

— Да, Джон. Я должна идти, — ответила она спокойно. Через секунду я стоял возле нее.

— Я пойду с тобой.

— Это невозможно Джон. Очень важно, чтобы ты остался здесь со Службой Информации и научился как можно большему как можно быстрее. СИ поможет тебе в этом лучше, чем я.

— Когда ты вернешься? — спросил я.

— Я не вернусь, Джон.

— Как это? Ты же не можешь просто так подняться и уйти, когда мы только что познакомились. Я пойду с тобой, — настаивал я.

— Как бы мне этого ни хотелось, это непрактично и невозможно.

— Я не понимаю тебя, Лия. Почему мне нельзя пойти с тобой?

— Очень важно, чтобы ты остался здесь и как можно скорее начал развиваться. Мое присутствие будет отвлекать тебя, а мы не можем идти на такой риск. Я попытаюсь объяснить тебе, Джон, но очень коротко, а ты должен ждать дальнейших инструкций до нашей следующей встречи, если она состоится.

— Что значит «если она состоится»? — перебил я ее.

— Пожалуйста, Джон, доверься мне. Слушайся меня, когда я говорю, что мы должны использовать наше время как можно более продуктивно. Я хочу остаться с тобой не меньше, чем ты со мной, но это совершенно непрактично.

Не знаю, увижу ли я тебя снова, а если увижу, то когда это будет. Мы попытаемся сделать еще одно перемещение во времени, но неизвестно, удастся ли оно. Так что я никак не могу знать наверняка, увидимся мы опять или нет.

— Единственное, что я знаю точно, — заторопилась Лия, — это то, что чем дольше ты будешь разговаривать со мной, тем меньше времени у тебя останется для общения со Службой Информации и тем меньше будут наши шансы сделать еще одно удачное перемещение во времени.

— Как ты можешь так спокойно об этом говорить? — спросил я. — Как ты можешь так просто прощаться, зная, что мы можем больше не встретиться?.

— Мы всегда вместе, Джон. Я всегда рядом с тобой. Твои сны обо мне реальны. Это не какие-то фантазии или мечты. Поверь мне, Джон, я всегда вместе с тобой. Это правда: я скучаю по твоим прикосновениям, по твоему голосу — по радостям, которые мы делим на физическом уровне, но они никуда от нас не уйдут. Если не в этой жизни, то в следующей добавила она. — То, что есть сейчас, совершенно, потому что оно происходит в нужное время в нужном месте. Прими это с радостью, Джон, и наслаждайся своим развитием и движением к тому, чего ты хочешь.

Но я не могу… — начал я.

Она поднесла пале к губам, приказывая мне замолчать.

— Когда ты уснешь здесь, твое другое тело в 1976 году проснется. Будем надеяться, что ты запомнишь все, что с тобой происходило в году 2150, и поверишь в реальность всего этого.

— Но, Лия…

— Пожалуйста, Джон. Просто порасспроси Службу Информации. Мы должны дорожить каждой минутой, если хотим еще раз увидеться в этом «времени», — сказала она быстро.

Затем, слегка коснувшись моего лица, она задержалась на секунду, посмотрела на меня, и ее неотразимые глаза наполнили меня любовью, радостью, болью, трагизмом, терпением и спокойствием.

— Пока что — прощай, — сказала она тихо, почти сама себе, и оставила меня наедине с СИ.

Я заставил себя поверить ей и последовал ее совету. Я начал задавать вопросы СИ, и каждый вопрос, казалось, порождал следующий. Я был в восторге от этой чудесной методики обучения.

То, что я не только слышал, но и видел ответы на свои вопросы, очень облегчало процесс обучения. Я поневоле стал сравнивать это с принятыми в 1976 году процедурами сбора научной информации. Я вспомнил, как в библиотеке долго стоял в очереди за материалами, необходимыми для моей работы; вспомнил разочарование, когда говорили, что нужная мне книга выдана на руки или ее вообще нет в наличии и никогда не было. Затем нужно было долго-долго перечитывать весь этот ученый хлам и вылавливать ценные мысли в море педантичного многословия…

В общем, следующие три часа я сидел как завороженный, впитывая информацию о мире 2150 года. И мне никогда раньше не удавалось узнать так много за такой короткий период времени.

Служба Информации сообщила, что у нее есть базы данных, содержащие неограниченные объемы информации по всем темам, которые когда-либо интересовали человека. Когда я спросил, как это возможно, СИ начала описывать такие сложные и запутанные технологические процессы, что я прервал ее, боясь впустую потратить отведенное мне время.

Приспосабливаясь к моему уровню понимания, Служба Информации сообщила, что она происходит от разработанной в семидесятые годы двадцатого века программы, которая называлась «Обучение, управляемое компьютером» (ОУК).

Но и это мало что объясняло. Я слышал об ОУК, но никогда не видел этой программы в действии. Мне захотелось проверить способности Службы Информации на материале, который я заведомо знал лучше него. Это, конечно же, была моя собственная биография!

Вот что рассказала СИ:

Ты родился 12 сентября 1948 года, единственный ребенок Бена и Джессики Лейков. Твой оте был городским врачом, твоя мать до замужества работала в библиотеке. В первый школьный день ты познакомился с Карлом Джонсоном, который стал твоим лучшим другом. После смерти твоей матери, когда ты был во втором классе, и смерти отца Карла двумя годами позже Карл стал твоим сводным братом. Это случилось летом, перед тем, как вы пошли в младшую среднюю школу.

Все школьные годы ты постоянно помогал Карлу с уроками, а он платил тебе тем, что вытаскивал тебя из всех передряг, в которые ты очень любил попадать. Возьмем, к примеру, выпускной вечер. В тот год ты был назван лучшим игроком футбольной команды, но у тебя не хватало смелости отказать Джен или Валери и пойти на танцы только с одной из них — ты пригласил их обеих. И Карл снова спас тебя.