Евгений Мартынов. Белокрылый полёт - Юрий Григорьевич Мартынов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Творческое наследие композитора продолжает жить, и интерес к нему не ослабевает ни со стороны профессионалов, ни со стороны любителей современной русской песни. Так, в течение 1992–1996 годов издано полное собрание песен Евгения Мартынова, вышли в свет 3 пластинки «гигант», 3 компакт-диска и 3 компакт-кассеты с песнями композитора в авторском исполнении. В теле– и радиоэфире продолжают звучать вдохновенная музыка композитора и его неподражаемый голос. В Москве, Донецке, Артёмовске, Камышине и других городах с успехом проводятся концерты, посвящённые памяти композитора и его самобытному, глубоко национальному по своей природе творчеству.
В.И. Петров,
кандидат искусствоведения, заслуженный деятель искусств России,
председатель песенной комиссии Союза композиторов Москвы.
22 мая 1997 г.
Деятели культуры о Евгении Мартынове
(сентябрь-декабрь 1990 г.)
Андрей Вознесенский:
«Евгений Мартынов был светлым, лучащимся человеком. И это проникало в его песни.
Поэтому его так любили люди!»
Александра Пахмутова:
«Это был истинно национальный художник, так органично сочетавший в своём творчестве русскую задушевность, глубину с броскостью, яркостью современной манеры выражения.
Настоящая красота не может быть без доброты. Талант Евгения Мартынова был добрым, искренним, неповторимым. И поэтому песни его будут жить, будут петься людьми с любовью и благодарностью».
Роберт Рождественский:
«Когда он выходил на эстраду, то в любом, даже самом светлом зале становилось ещё светлее. Светились его песни. Светилась его душа. Радость его светилась. Радость жизни. Радость преодоления. Тысячекиловаттный талант!
Он всегда пел самозабвенно. Будто последний раз в жизни. Сжигая себя постоянно. И без остатка. Ничего не хотел оставлять на потом.
Оттого-то и отвечал ему зал шквалом оваций. Ибо Женя Мартынов был частью этого зала, и высота сцены была для него не пьедесталом, а местом, с которого легче видеть счастливые глаза людей.
Тех людей, которые никогда не забудут Евгения Мартынова».
Евгений Мартынов в компании с Александром Ширвиндтом и Михаилом Державиным
Звёзды эстрады и звёзды футбола.
Слева направо: Евгений Мартынов, Александра Пахмутова, Валентина Толкунова, Лев Лещенко, Генадий Хазанов, Олег Блохин, Леонид Буряк
Юрий Антонов:
«С первого появления на советской эстрадной сцене Евгений Мартынов привлёк к себе внимание слушателей прежде всего искренними, задушевными мелодиями, своим профессионализмом, а также открытым русским лицом. Евгению была свойственна душевная щедрость, выражающаяся и в его музыке, песнях, которые знала вся страна. Вспомним такие песни, как “Лебединая верностьˮ, “Алёнушкаˮ, “Яблони в цветуˮ… Не было, наверно, дома в Советском Союзе, в котором не звучали бы эти мелодии. Это говорит о том, что слушатель любил и ценил песни Евгения Мартынова.
Мы, коллеги Евгения, с большим уважением относимся к его творчеству и верим, что никакие экстрамодные движения в современной музыке не заставят забыть его прекрасные мелодии».
Геннадий Хазанов:
«Женя был настоящий художник – наивный, чистый, искренний. Возраст, в котором он покинул землю, – лишнее подтверждение тому, что 42 года – это возрастной предел для многих по-настоящему одарённых Богом людей».
Николай Озеров:
«Евгений Мартынов – замечательный композитор и артист! Мы, люди спорта, горячо любили и любим Женю, потому что он наш – и по духу, и по темпераменту, и по своим бойцовским качествам на пути к успеху. Он дружил со многими – в том числе выдающимися – спортсменами, бывал на многих крупнейших соревнованиях, в частности на Олимпиадах. И везде его искусство оказывало магическое воздействие на наших спортсменов. Его песня “Отчий домˮ в трудные для наших ребят минуты придавала необходимые для победы силы и уверенность. Разве можно забыть Женину “Алёнушкуˮ, припев которой вместе со слезами радости вырывался из его души каждый раз после забитых нами победных шайб и голов!..
Женя всегда с радостью участвовал в концертах и встречах, посвящённых людям спорта, вместе с другими мастерами искусств бескорыстно даря своё творчество друзьям-спортсменам. Он был готов для нас петь весь вечер, целый день, под аккомпанемент оркестра и фортепьяно, с микрофоном и без него, на эстраде и в раздевалке. И в любых условиях Евгений Мартынов творил мастерски – с одержимостью игрока и лёгкостью профессионала. Его звонкие, неувядающие песни помогали и помогают нам работать и отдыхать, соревноваться и побеждать!»
Александр Градский:
«Доброта – это то качество, которого так не хватает людям! А у Евгения Мартынова этого качества было в избытке. И слушатели чувствовали на себе влияние его доброго сердца.
К сожалению, судьба была к Евгению несправедлива, как часто она бывает несправедлива к добрым людям».
Андрей Дементьев:
«Да, цифра “42ˮ стала какой-то роковой. В сорок два года погиб Владимир Высоцкий, в этом же возрасте ушёл из жизни Джо Дассен, убит Джон Леннон… Евгению Мартынову тоже было сорок два, когда остановилось его сердце.
Я хорошо помню, как и когда писалась каждая из наших с ним песен. Помню, как до поздней ночи просиживал Женя у нас дома за пианино и всё играл и играл рождавшиеся в нём мелодии. Иногда он на ходу изменял что-то, прислушивался, вновь возвращался к первоначальному варианту и непременно напевал то, что получилось. И лишь потом, когда он завершал эту часть работы, я, наполненный его музыкой, начинал думать о стихах. В большинстве случаев наши песни сочинялись именно так – сначала мелодия, затем стихи. Нередко слова рождались сразу, а чаще на поиски темы, на писание стихов уходило много дней и даже недель. Женя терпеливо ждал, но я-то видел, как внутренне он торопится. Ему не терпелось скорее отдать песню людям, записать её на радио и телевидении, почувствовать, что и на этот раз пришла удача.
Евгений Мартынов был удивительно весёлым человеком. Он дурачился по-юношески искренне, придумывал какие-то хохмы и в такие минуты казался беззаботным мальчишкой. С годами эта заразительная непосредственность его отношений с миром, с жизнью, с друзьями не исчезла. Наверное, потому многие так и продолжали звать его по имени – Женя, – хотя он уже стал известным композитором, лауреатом разных премий и конкурсов, популярным певцом и просто авторитетом в своём жанре. Мне он постоянно напоминал Сергея Есенина – белокурый любимец муз и баловень судьбы, но, так же как и наш с ним любимый поэт, испытавший на своём коротком веку немало бед и огорчений. Я знал его в минуты разочарований и отчаяния, когда кто-то не хотел признавать мартыновского таланта, когда зависть и недоброжелательность закрывали перед ним двери в Союз композиторов, диктовали разгромные статьи, не пускали на телеэкран. Я видел его
