Куджо - Стивен Кинг

Все соглашались с Джорджем. Тетя Эвви считалась старейшей жительницей Касл-Рока с тех пор, как столетний Арнольд Хиберт, который под конец впал в маразм, и беседовать с ним было все равно, что с пустой жестянкой из-под кошачьего супа, свалился с крыльца местного дома для престарелых и сломал шею.

Тетя Эвви была уже почти такой же старой, как Арни Хиберт, и почти в таком же маразме, но в свои девяносто три она находила достаточно сил, чтобы ежедневно препираться с Джорджем Мирой, и оказалась достаточно сообразительной, чтобы не потерять свой дом, как Арни.

И она неподражаемо предсказывала погоду. В городе все знали, что тетя Эвви никогда не ошибается относительно трех вещей: недели, когда нужно начинать сенокос, какая в этом году уродится черника, и какая будет погода.

Однажды в этом июне она подковыляла к своему почтовому ящику (который, как подумал Джордж Мира, перейдет к Вину Мерченту, когда старой болтливой стервы не станет). Она изо всех сил прокричала приветствие (ее глухота, как это обычно бывает, заставляла ее думать, что все вокруг также глухи) и после прокаркала, что нынешнее лето будет самым жарким за последние тридцать лет. «И в начале, и в конце, — каркала Эвви в полуденной тишине. — Ив середине».

— Правда? — спросил Джордж.

— Что-о?

— Я спрашиваю, это правда? — тете Эвви нужно было кричать в самое ухо.

— Я поцелую свинью, если будет не так! — торжествующе прокаркала тетя Эвви. Пепел ее сигареты упал на плечо форменной блузы Джорджа, выстиранной только накануне; он безропотно стряхнул его. Тетя Эвви сунулась в окошко его машины — все лучше, чем вопить ему в ухо.

— Все полевые мыши попрятались в подвалах! Томми Нодье видел у Моссунтик-Понд, как олень чешет свои рога! Трава под снегом осталась зеленой! Зеленой, Мира!

— Неужели? — спросил Мира, поскольку нужно было что-то спросить. У него уже начинала болеть голова.

— Что-о?

— Неужели, тетя Эвви? — заорал Джордж Мира, брызнув слюной в лицо старухе.

— Еще бы! — тетя Эвви кивнула в полном восторге. — И еще я видела прошлым вечером марево на горизонте. Плохой знак, Мира! Слишком рано наступает жара! Ох, многие умрут от жары этим летом!

— Мне пора, тетя Эвви! — прокричал Джордж Мира. — Нужно отвезти телеграмму Стрингеру Болье!

Тетя Эвви Чалмерс откинула голову и захихикала. Она хихикала, пока не закашлялась, роняя пепел на халат. Она выплюнула последний дюйм сигареты, и он лежал, дымясь, на асфальте, рядом с ее туфлей, черной как кухонная плита, и тесной, как корсет — туфлей старухи.

Телеграмму французу Болье? Да он не сможет прочитать даже надпись на собственном памятнике!

— Мне надо ехать, тетя Эвви! — сказал поспешно Джордж и нажал на газ.

— Француз Болье — самый большой болван из всех, созданных богом! — прокаркала тетя Эвви в столбе пыли, оставленном машиной Джорджа.

Она постояла возле почтового ящика, глядя ему вслед. Для нее почты не было, как почти всегда. Большинство из ее знакомых, умеющих писать, были уже мертвы. Она собиралась вскоре последовать за ними. Наступающее лето вызывало у нее мрачные предчувствия. Она могла говорить о мышах, прячущихся в подвалах, или о мареве на горизонте, но не говорила ни о жаре, встающей с полей, как чудовищный зверь со спутанной шерстью и красными глазами; ни о ее страшных снах; ни о беспричинных слезах, приходивших к ней по утрам, слезах которые не несли облегчения, а разъедали глаза, как пот. Она не говорила о ветре, несшем безумие и смерть.

— Джордж Мира, ты — старый пердун, — произнесла тетя Эвви с мягким мэнским выговором, придающем словам одновременно ласковость и язвительность.

Она медленно направилась назад к дому, по пути остановившись и поглядев на небо, еще окрашенное в нежные весенние тона. Но она чувствовала там будущую жару. Будущую смерть.

За год до этого лета, когда старый «Ягуар» Вика Трентона начал издавать неприятный лязгающий звук где-то над левым передним колесом, именно Джордж Мира посоветовал ему обратиться в мастерскую Джо Кэмбера на окраине Касл-Рока. «Он очень странно делает такие дела, — говорил он Вику тогда стоя с ним у почтового ящика. — Говорит, что ничего не выйдет, потом все делает как надо, и ты же оказываешься виноватым». Вик еще долго размышлял, правильно ли он понял почтальона, или это какая-то мэнская шутка.

Все же он позвонил Кэмберу, и однажды в июле (гораздо менее жарком, чем следующий) они все вместе — он. Донна и Тэд — отправились туда. Дважды Вику приходилось останавливаться и спрашивать дорогу, и с тех пор он звал эти места не иначе, как Восточная Глушь.

Пока он заезжал во двор к Кэмберам, переднее колесо лязгало еще сильнее, чем раньше. Трехлетний тогда Тэд сидел на коленях у Донны и улыбался, его всегда веселили поездки на папиной машине.

Во дворе они увидели мальчика лет восьми-девяти, бьющего по мячу старой бейсбольной битой. Мяч отлетал в сторону, стукался о стену сарая, где, как решил Вик, и размещался гараж мистера Кэмбера, и возвращался обратно.

— Добрый день, — сказал мальчик. — Вы мистер Трентон?

— Точно, — ответил Вик.

— Сейчас позову папу, — сказал мальчик и исчез в сарае.

Все трое Трентонов вылезли, и Вик без особого оптимизма поднял крышку и уставился на проклятое колесо.

Быть может, ему придется еще тащить машину в Портленд. Не похоже, что ему здесь помогут.

Его раздумья прервала Донна, испуганно зовущая его. И потом:

— О боже, Вик!

Он быстро привстал и увидел громадного пса, показавшегося из сарая. В какой-то абсурдный момент он не мог понять, собака это или пони-уродец. Потом, когда пес окончательно вышел из темноты, он разглядел печальные глаза и понял, что перед ним сенбернар.

Донна импульсивно сгребла в охапку Тэда и прижалась к машине, но Тэд бился в ее руках, пытаясь вырваться.

— Ма, дай посмотреть собачку… Ма, дай собачку! Донна с опаской поглядела на Вика, который в ответ пожал плечами. Тут из сарая вышел тот же мальчик и потрепал пса по голове. Пес завилял необъятных размеров хвостом, и Тэд удвоил свои усилия.

— Мэм, Вы можете его отпустить, — вежливо сказал мальчик. — Куджо любит детей. Он его не укусит, — и, обращаясь к Вику. — Папа сейчас придет. Он моет руки.

— Хорошо, — сказал Вик. — Ну и пес у тебя, сынок. Ты уверен, что он не опасен?

— Конечно, — согласился мальчик, но Вик все равно подошел поближе к жене с сыном. Куджо смотрел на них, подняв голову и медленно взмахивал хвостом.

— Вик… — начала было Донна.

— Все в порядке, — сказал Вик с некоторым сомнением. Казалось, пес мог проглотить Тэда в один присест.