Убийство в Мэрсдон Мэнор - Агата Кристи

- Что ж, благодарю вас.

Пуаро на некоторое время погрузился в задумчивое молчание. Видно, в голову ему пришла какая-то идея, потому что он вдруг мягко сказал, обращаясь к капитану:

- С вашего позволения, капитан, мне бы хотелось провести маленький эксперимент. Вы сейчас рассказали нам о том, что сохранила об этих событиях ваша память. Но мне бы хотелось выяснить, что кроется в вашем подсознании.

- Психоанализ, да? - подмигнул капитан, но мне показалось, что в голосе его слышится беспокойство.

- О нет, нет, - поспешил разуверить его Пуаро, - все будет очень просто. Я говорю вам слово, вы в ответ другое, и так далее. Любое слово, какое придет вам в голову, договорились? Вы меня поняли? Итак, начнем?

- Ладно, - неохотно Блэк, однако мне показалось, что голосе его звучит некоторое сомнение.

- Записывайте, прошу вас, Гастингс, - велел Пуаро. Потом вытащил из кармана свои огромные старинные серебряные часы в форме луковицы и положил их на стол перед собой. - Ну что ж, все готово. Итак, начнем. День.

На мгновение наступила тишина. Потом Блэк бросил в ответ.

- Ночь.

Пуаро продолжал, с каждым разом все быстрее.

- Имя, - сказал он.

_______________

* monsieure le capitaine (фр.) - господин капитан

- Место.

- Бернар.

- Шоу.

- Вторник.

- Обед.

- Путешествие.

- Судно.

- Страна.

- Уганда.

- История.

- Львы.

- Охотничье ружье.

- Ферма.

- Выстрел.

- Самоубийство.

- Слон.

- Бивень.

- Деньги.

- Адвокаты.

- Благодарю вас, капитан Блэк. Скажите, не могли бы вы уделить мне еще пару минут, скажем, где-то через полчаса?

- Конечно, - удивленно вскинув брови, молодой офицер бросил на него озадаченный взгляд и вышел из комнаты.

- А теперь, Гастингс, - сказал Пуаро, ласково улыбнувшись мне, как только дверь за ним закрылась, - теперь вы видите все так же ясно, как и я, не так ли?

- Понятия не имею, о чем это вы?

- Неужели этот перечень слов ничего вам не говорит?

Я еще раз внимательно прочитал его от начала до конца, но был вынужден покачать головой.

- Ну что ж, сейчас я вам все объясню. Сначала Блэк отвечал нормально, не слишком быстро, но и не задумываясь, и не делая пауз, так что мы можем смело делать вывод о том, что он не чувствовал себя виноватым, и ему было нечего скрывать. "День" и "Ночь, и "Место" и Имя" - вполне обычные ассоциации. Тогда я подбросил ему имя "Бернар", чтобы проверить, не виделся ли он случайно с нашим добрым эскулапом. Но, как выяснилось, нет. Итак, пойдем дальше. На мое слово "Вторник" он тут же, не задумываясь, отвечает "Обед", но на слова "Путешествие" и "Страна" следует соответственно "Судно" и "Уганда". Все это ясно говорит о том, что нашего друга в настоящее время волнует именно плавание, в которое он собирался отправиться, а вовсе не та причина, что привела его сюда. "История" наводит его на мысль о тех историй о львах, которыми он, вне всякого сомнения, потчевал своих собеседников за обедом. Далее я говорю "Охотничье ружье" и вдруг слышу в ответ совсем неожиданное - "Ферма"! Когда я говорю "Выстрел", он, не задумываясь, отвечает "Самоубийство". По-моему, ассоциация довольно-таки прозрачная. Какой-то человек, которого он знал, покончил с собой выстрелом из ружья на какой-то ферме. И не забывайте, что в подсознании у него все те истории, что он рассказывал за обедом. Думаю, вы будете правы, если согласитесь со мной, что нам с вами следует попросить капитана Блэка подняться сюда и рассказать нам историю о самоубийстве, которую он рассказывал в тот самый вторник за обедом в Мэрсдон Мэнор.

Похоже, капитан Блэк живо заинтересовался нашим предложением.

- Да, да, в тот вечер я рассказывал и об этом. Теперь я ясно вспомнил. Один парень застрелился на ферме - сунул в рот ствол охотничьего ружья и пальнул, так что пуля попала в мозг. Доктора тамошние едва с ума не сошли ничего не могли понять -ни следа от пули, ни раны, ничего, только немного крови на губах. Но что..?

- Вы хотите спросить, что общего у этой истории с трагедией, что произошла в Мэрсдон Мэнор? Стало быть, вы не знаете, что когда мистера Малтраверса обнаружили мертвым, рядом с его телом валялось охотничье ружье?

- Уж не хотите ли вы сказать, что мой рассказ подал ему идею...О нет! Не может быть!

- Вашей вины тут нет - коли ли человек решился на такое, тут уж ничего не поделаешь. Ладно, забудьте об этом. А сейчас прошу извинить - мне надо позвонить в Лондон.

Разговор по телефону оказался настолько долгим, что я уже начал терять терпение. Видимо, речь шла о чем-то серьезном, потому когда Пуаро вернулся, вид у него был отсутствующий. Всю вторую половину дня он провел в одиночестве. Только часов в семь, словно очнувшись от спячки, он вдруг засуетился и в конце концов объявил, что откладывать, дескать, больше нечего - пришло время сообщить результаты расследования молодой вдове. К тому времени, надо признаться, мое сочувствие целиком и полностью было на ее стороне. Подумать только! Остаться без гроша, да еще зная, что любимый человек убил себя ради того, чтобы обеспечить ей безбедное существование! Поистине тяжкая ноша для любой женщины! Правда, в глубине души я лелеял неясную надежду, что, может быть, молодому Блэку удастся хоть немного утешить ее в горе. Недаром говорят, что время лучший лекарь, и когда печаль ее пройдет, его любовь сможет вернуть ее к жизни. А то, что он влюблен в нее по уши, и слепому видно.

Разговор с леди оказался мучительным. Поначалу она вообще отказывалась поверить тому, что рассказал Пуаро. Когда же ему, наконец, с трудом удалось ее убедить, зарыдала так, что у меня просто сердце разрывалось. Проведенный по нашей просьбе осмотр тела подтвердил самые худшие подозрения, больше того - превратил их в уверенность. Конечно, Пуаро не меньше меня жалел бедняжку, но что он мог сделать? Ведь он работал на страховую компанию, и руки у него были связаны. Но меня ждало еще одно потрясение. Уже стоя на пороге и собираясь уходить, он вдруг неожиданно обернулся к ней.

- Мадам, - мягко проговорил он, обращаясь к миссис Малтраверс. - Не стоит так горевать! Разве вы не знаете, что смерти, как таковой, нет, и что те, кого мы любим, всегда остаются с нами!

- Что вы хотите сказать? - растерявшись, пролепетала вдова с круглыми от удивления глазами.

- Разве вы никогда не участвовали в спиритических сеансах? Странно! Знаете, я готов поклясться, что из вас, мадам, мог бы получиться великолепный медиум!

- Да, да, я это слышу уже не первый раз. Не неужели такой человек, как вы, мсье, верит в спиритизм?!

- Эх, мадам, за свою жизнь я, поверьте, видел немало странного! А кстати, знаете ли, что говорят о вашем доме в деревне? Что он проклят!

Вдова грустно кивнула. В эту самую минуту постучала горничная и объявила, что обед подан.

- Может быть, вы останетесь и пообедаете со мной?

Мы с удовольствием приняли ее приглашение, и мне показалось, что наше присутствие помогло ей немного отвлечься от тяжкого горя.

Мы как раз покончили с супом, когда вдруг за дверью раздался пронзительный крик и грохот чего-то тяжелого, а вслед за ним - звон разбитого стекла. Мы вскочили на ноги. В дверях появилась горничная. Шатаясь, она держалась за сердце.

- Какой-то человек...он стоял в коридоре!

Пуаро, оттолкнув ее, выбежал из комнаты. Вернулся он быстро.

- Там никого нет.

- Никого нет, сэр? - слабым голосом переспросила горничная. - О Боже, я перепугалась до смерти!

- Но почему?

Голос ее упал до едва слышного шепота.

- Мне показалось...сдается мне, что это был покойный хозяин...ей Богу, он!

Миссис Малтраверс вздрогнула и побледнела до синевы. И тут мне пришла в голову ужасная мысль - я вдруг вспомнил древнее поверье, что самоубийцы не могут спокойно лежать в своих могилах. Скорее всего, она тоже подумала об этом, потому что со стоном ухватилась за руку Пуаро.

- Господи, вы слышите?! Стук в окно! Три раза...Боже мой, три раза! Это он! Он всегда так стучал, когда возвращался домой!

- Ива! - вскричал я. - Это ветки ивы стучат в окно!

Но в комнате уже воцарилась атмосфера страха, будто ледяное дыхание потустороннего мира коснулось нас всех. Горничная нервно вздрагивала и то и дело озиралась по сторонам. Когда обед подошел к концу, и мы встали из-за стола, миссис Малтраверс стала умолять Пуаро не уезжать. Судя по всему, при мысли о том, что она останется одна в этом доме, бедняжка перепугалась до смерти. Пуаро охотно согласился остаться. Мы сидели в маленькой гостиной. Ветер стал сильнее. Он выл и стонал за окном, точно неприкаянная душа, и от этого все мы чувствовали себя еще более неуютно. Дважды дверь в гостиную, где мы сидели, с протяжным скрипом вдруг открывалась сама по себе, и каждый раз миссис Малтраверс, вздрогнув, прижималась ко мне, будто в поисках защиты.

- О Боже, эта дверь! Опять! Нет, это невыносимо! - наконец сердито вскричал Пуаро. Подойдя к двери, он с силой захлопнул ее и повернул ключ в замке. - Ну вот, я ее запер!