Всё в порядке - Александр Рушкин

Проводы друга

Задумались над потаенным смыслом,Стаканов полных изучая муть,Сквозь сизый дым, повисший коромыслом,Найти на дне пытаясь тщетно суть.Нет истины. Играют в свете грани.В испарине початая бутыль.Не нам судить. Уйдем вперед ногамиВ последний путь, не поднимая пыль.Не чокаясь... Удар ноги в промежность...Мешая с болью крепкий самогон,Мы провожаем друга в неизбежностьБез лишних слов. Груз 200 и – перрон.

Под утро

Под утро прибыл гробовщик,Обмерил, взял задаток,Утешил: «Не горюй, старик,Мы все умрем когда-то».За ним вломился в черном поп:«Покайся, жуткий грешник!»Я было начал, он – в озноб...И отвалил поспешно.Районный доктор (тих и мил),Выспрашивал анамнез.Ему я твердо заявил:«Зачем мне Ваш диагноз?»Потом пришла еще родня.Соседей было много.Не выдержав, к исходу дняЯ отдал душу Богу.

Уж сорок...

Уж сорок отрывных календарейОпали желтыми бумажными листами,И новый не досчитывает дней,Бросает их под ноги ворохами.Они кружатся в памяти людей,Сливаются в единый фон осеннийИ сотней растревоженных мгновенийМне не дают уснуть в тиши ночей.

Мой город оккупирует зима

Мой город оккупирует зима:Здесь даже люди обрастают льдами,Холодный ветер рыщет меж домами…День наступил, а победила тьма.Напротив – дом, в котором тлеет светСовсем слепых от кружевины окон.Там тоже кто-то прячет тело в коконИз одеял, но вряд ли он согрет,Поскольку этот холод вездесущ,И он проник морозом в наши души,Как будто демон, демон всемогущий,Откормленный фастфудом мертвых душ.Но тлеет свет….

Странный потолок

Смотрю на странный потолок,Покрытый копотью,И дальний угол, как лобок,Тревожит похотью.В его трехмерной простотеСплошные символы.Три дня в молитве и посте…Былые идолыНе покидают, а влекутТелесной радостью.Три дня тревожно истекутКрепленой завистью.А жизнь – молитве поперекИ исковеркана…Смотрю на странный потолок,Как будто в зеркало.

Крестики-нолики

А ты – прекраснейший цветокВ моем гербарии.Срывал я каждый лепесток,Срывал по правилам.Любил цветы, но только лиТычинки – пестики?Ты рисовала мне ноли.Я ставил крестики.Твой гибкий стебель не дрожит,Застыл немыслимо.Стекали капельки обид,Пока не высохли.Просил: «Возьми да полюбиМеня, пригожего».Ты отвечала: «Я – лесби…Всего хорошего!»

Странная штука

Линии жизни пересеклись,Слились в одну, а потом разбежались.Странная штука все-таки жизнь –Думаем в самом начале.Позже приходит привычка, и вломТратить душевные силы.И все-таки жизнь за каждым угломПрячет еще сюрпризы.Но мы научились углы обходитьИли хотя бы их сглаживать.Ведь трудно и больно снова любить,Душой выгорая заживо.И все-таки жизнь не настолько глупа,Как часто думают многие.И если ты встретил... это – судьба,Высоко ее благородие.

Черный квадрат

Буквально в полушаге от пол-литрыРассудок мой в чернеющий квадратВпечатан незатейливой палитройБез признаков своих координат.Как прост прием! Сканирую пространство,И в темной бездне черного холстаМерещится такое постоянствоИ видится такая красота,Что тянет пить безудержно и жадноКристальную прозрачность бытия,Чтоб растворить способность адекватноВоспринимать значенье слова «я».

Поэту

О нем говорили в столице.В провинции слышали: естьПоэт, что на каждой странице,Кует превосходную жесть.И ширились, множились слухи,Ползли по бескрайней земле –Мол, пишет он классно под мухой,А лучше всего – на игле.Где правда? Где ложь? – неизвестно.Известно одно лишь: молваУдарила в голову лестью,И кругом пошла голова.Каленым отточенным словомЖег душу, как землю напалм.Но правда бывает суровой:Он словом убит наповал.

О творчестве

Перелопатив слов рудуИ проявив в труде упорство,Быть может, все-таки придуЯ к свету, лишь бы паникерствоНе завладело под землейМоей душой в рудничном мраке.Стихи секу своей киркойНа черных стенах. Гаснет факел...

Снова о Музе

Хоть молчи, хоть в рупор вой –Муза впала в ступор.Без нее стихи – отстой(Отпираться глупо).Ничего, переживем,Раньше было хуже –Поэтическим огнемОбжигала дюже.А что проку? Где итог? –Отвечаю сразу:Лишь испачканный листокВ чреве унитаза!

Я жгу стихи

Летят в огонь измятые листочки,Горят красиво, весело и зло.Я жгу стихи. Пылают алым строчки,Даруя позабытое тепло.Так вот чего им раньше не хватало!Изящна смерть в объятиях огня.Пускай горят – в них было слишком малоИ чувств, и красок прожитого дня.

На темной стороне луны

Так получилось, не вини,Мой светлый ангел,На темной стороне луныСкрывать любовь обречены…Бьет бумерангомВ реальность превращенный сон –Попробуй, выкинь…Как видно, вещий, в руку он:Ты влюблена и я влюблен,И чашу выпитьВдвоем с тобой предрешено,Но чаша с ядом –Я не свободен. Пей вино,Пока я рядом.

В прошлом

1.

В прошлом – телячьи нежностиИ дикий восторг щенка.Грубо рванет к промежности,Не целясь, моя рука.Хватит ломаться дурочкой,Песни про счастье петь.Скоро на мягких булочкахСыграет маэстро – плеть.

2.

Руки и ноги скованы.Стыдом обжигает грудь.Будем теперь по-новомуЛинии жизни гнуть.Слезы – большие градины –Бьются в мое плечо.В ноги рабыней падаю:«Хозяин, хочу еще!»Крепче, чем вязь железная,Слово твое, господин.Буду служить прилежно яМраку твоих глубин.

Ступени храма

Ступеней храма вытертый гранитНемало тайн ушедших в быль столетийВ себе веками бережно хранит –Невольный их рождения свидетель.Его ласкали шелком шлейфы дам.Он видел блеск царей, их приближенныхИ толпы нищих, брошенных к ногам...Он видел храм безвинно обнаженным,Без куполов, растерзанный толпой,Отрекшейся от совести и Бога.Он видел много – потому с тоскойЛежит избитой глыбой у порога.

С неба на землю...

С неба – на землю… и крылья – в хлам.Кто я? – один из грешных.Но если мечтал я увидеть храм,То лучший из всех – небесный.Люди смеялись, грозили попы:«Увидишь, но ад кромешный!»Нет! Я не спорил, крутил болтыИ отвечал: «Конечно!»Утром, когда наступил рассвет,В небе кружили птицы,Под звон колокольный шагнул им вслед,Чтоб ваши не видеть лица.С неба – на землю… и крылья – в хлам.Кто я? – один из грешных.Но если мечтал я увидеть храм,То лучший из всех – небесный.

В сердце впущу весну

Приберусь у себя в шкафу,Со скелетов сотру пыль.Очевидно, пока живу,Прошлых дней стерегу быль.

Конец ознакомительного фрагмента.