Космография ревности - Кир Булычев

Это были именно внутренности.

Внутренности Вселенной.

Бесконечные, запутанные сосуды и капилляры, вокруг ощущение влажности, нутряной теплоты и в то же время – сквозняки! Просто ужасно, какие сквозняки дуют в брюхе Вселенной. Освещение в сосудах было тусклым, неверным и непонятно откуда исходящим...

Стенки и пол были упругими и чуть скользкими, не то чтобы мокрыми, но особенными.

А расстояния там были такими же, как снаружи.

До химчистки от дома пять минут хода. Значит, тебе и по подземному ходу надо будет двигаться столько же минут. А это не всегда приятно. Ведь идешь снаружи, мимо домов проходишь, мимо магазинов, птиц видишь, дома и деревья. А внутри Вселенной – только стенки ходов да непонятные звуки, хлюпы, всхлипы, будто за стенкой в другом проходе какое-то земноводное ползет на охоту за человеком.

– Так может быть? – спросила Ксения.

– Невозможно, – ответил Минц. – Ты с любым крокодилом, который туда невзначай угодил, находишься в другом измерении. Твой сосуд – это твой сосуд, ясно?

С тех пор Ксения ходила на рынок и в магазины по подземельям Вселенной.

Темновато, душновато, как в чреве кашалота. То-то Библия написала про Иону во чреве. Наверное, они знали об этих ходах.

Дошла до места, сразу свет вокруг – стоишь у химчистки, и никто не удивляется. Теперь часто люди исчезают и появляются – кому какое дело!

Зато проклятых домов и мест, где скапливались разлучницы, она теперь и в глаза не видела. Как будто их не существует. Конечно, утешение не окончательное, но существенное.

Дома установился если не мир, то перемирие. Ксения прекратила бунтовать. За первый же день переделала в городе больше дел, чем за неделю раньше. С друзьями встречалась, со знакомыми, рассказывала о семье. И ей рассказывали.

Но человек устроен так, что полного счастья достичь не удается.

Спешила Ксения по тусклому проходу и делать нечего – начинала переживать, что сейчас делает проклятый изменщик. Пользуется ее отсутствием на этом свете. Гуляет по набережной с какой-нибудь приезжей русалкой. А как его поймаешь?

Как бы проделать в этих подземельях дырки, чтобы выглядывать, проверять мужа?

Нет, Минц подтвердил – физически нереально. И опасно – Вселенная может осерчать.

Может, телевизор поставить? Монитор, как в гастрономе, чтобы отбивные не воровали?

Не получится монитор. Нет связи между подземельями и поверхностью.

Ксения как бы смирилась, но все равно переживала. А когда приходила домой, то обнюхивала мужа, не пахнет ли от него чужой сучкой. И белье проверяла на нем – не надето ли наизнанку.

Как вы понимаете, положение изменилось к лучшему, но не принципиально.

«Пока останется любовь,

С ней рядом ревность угнездится!»

Так сказал японский поэт XII века.

С такими словами топала домой Ксения, несла сумку с рынка.

И тут совсем рядом услышала какой-то смутный звук, будто человеческий голос, чего, по уверению Минца, быть не могло.

Раньше бы, неделю назад, когда Ксения еще только перешла на подземное движение, она бы перепугалась, а теперь уже чувствовала себя в капиллярах Вселенной почти как дома, так что лишь заинтересовалась и стала двигаться на голос, что не сразу удалось – это ведь как по лабиринту путешествовать.

Но добралась до источника звука.

Нет, не крокодил и не привидение.

Существо неизвестного пола и национальности, даже неизвестно, с какой звездной системы, схожее с оранжевым пауком и в то же время напоминающее кенгуру, стояло на цыпочках в подземном сосуде и втыкало в потолок железную палку. С потолка капало и сыпались какие-то крошки.

– Вы что здесь делаете? – спросила Ксения, которая вовсе не испугалась.

Существо оторвалось от своей деятельности и ответило Ксении телепатическим путем:

– Не отвлекайте меня, чудовище!

– Это я – чудовище?

– А кто же еще?

И существо снова принялось долбить потолок.

– Ничего не получится, – сказала Ксения. – Мне Лев Христофорович сказал, что это виртуальный потолок, его, может, и не существует.

– Мне тоже говорили, – ответило существо. – Но я не могу больше терпеть.

– А что случилось? – спросила Ксения.

– Чует мое сердце, – ответило существо, похожее на кенгуриного паука или паучиного кенгуру, – что мой-то меня все равно обманывает. Пока я здесь передвигаюсь, он на свидания бегает.

– Ты – женщина? – спросила Ксения.

– Еще какая женщина! Даже мученица.

– А сюда как попала?

– Я так ревную, – сказала паучиная кенгуру, – что не могу ходить по районам, в которых мой мерзавец встречался со своими развратницами.

– Неужели?

Ксения посмотрела на существо и нетактично спросила:

– И что он, на тебя похожий?

– Он не похожий, он – мужчина.

– Но в принципе?

– В принципе все люди одинаково устроены – восемь конечностей, одна сумка на животе, шесть пар глаз – обыкновенно.

– Не продолжай, я поняла. Я даже думаю, что его любовницы тоже с восемью конечностями?

– Разумеется.

– Тогда беру свою мысль обратно.

– А какая у тебя была?

– А мысль была – кому такой урод нужен?

– Мне, в первую очередь, – сказала паучиная кенгуру. – Я потому и хотела дырку пробить, чтобы подсматривать.

– И далеко вы живете?

– В центре Вселенной, – сказала несчастная паучиная кенгуру. – На Земле. А ты чего здесь оказалась?

– По той же женской причине, – сказала Ксения. – О, как схожи судьбы жен в нашей Галактике!

Она вынула фотографию Удалова и показала ее женщине.

Та вежливо взглянула, но быстро возразила:

– Уж очень страшный урод.

– Морально – да, а физически он еще орел. Ты спешишь?

– Нет. Вот из химчистки шла.

– И я не спешу. Может, поднимемся ко мне, чайку попьем?

Ксения уже привыкла к новой знакомой. Уродство – вещь субъективная. Мы тоже кому-то не нравимся. Была бы душа благородная.

Паучиная кенгуру согласилась.

Но стоило им сделать три шага, как навстречу выползла из-за угла червячина длиной четыре метра. Она волокла за собой контейнер с лягушатами.

При виде Ксении и паучиной кенгуру она зашипела. Но несчастных женщин она не испугала. Они уже поднакопили жизненный опыт.

– Простите, – спросила Ксения, – вы, случайно, не несчастная жена одного развратника?

Червячина громко зарыдала и произнесла:

– Он икру черт знает с кем оплодотворяет. Я этого не вынесу!

А паучиная кенгуру тихо сказала:

– Велика Вселенная, а нашей сестре везде плохо.

И женщины пошли пить чай втроем. Им было о чем поговорить.