Империализм от Ленина до Путина - Виктор Шапинов

Экспансия царской России в Среднюю Азию – единственный внешний рынок, где товары русского капитализма могли не бояться английской и немецкой конкуренции, – стоит в том же ряду, что и раздел Африки империалистами Запада.

В Китай европейский буржуа проник несколько раньше. В 1850–1864 годах США, Франция и Англия помогли династии Цин подавить восстание тайпинов (повстанцы создали в долине Янцзы «Тайпин тяньго» – «небесное государство великого благоденствия»). Однако настоящее масштабное капиталистическое освоение Китая началось позже, когда Поднебесная была разделена «великими державами» на сферы влияния. Помогло в этом усмирение Ихэтуаньского восстания (в Европе его назвали «восстанием боксеров»), начатое тайным обществом «Ихэцюань», что означает «Кулак во имя справедливости и согласия». В расправе над повстанцами принимали участие войска Германии, Японии, Англии, США, Франции, царской России, Италии и Австро-Венгрии – настоящий интернационал капиталистов, который мог бы соперничать по представительности с сегодняшней «антитеррористической коалицией», созданной США. В начале ХХ века Китай окончательно превратился в полуколонию, экономически и политически подчиненную Европе, США и Японии.

Таким образом, к началу ХХ века мировая экономика впервые в истории стала по-настоящему глобальной, соединив в одну мировую систему практически все страны и регионы планеты. Произошло это совсем не мирным расширением торговли, а открытием новых рынков военными методами, разрушением традиционной системы хозяйства.

Это географическое расширение сопровождало структурную перестройку капиталистической экономики, переход от домонополистической стадии его развития к монополистической. Название же новой стадии дал именно процесс расширения, осуществлявшийся в форме создания колониальных империй – «новый» капитализм был назван империализмом.

Однако основным в нем был не захват территорий, а концентрация и централизация производства, которая привела к монополии. Рост промышленности и быстрое сосредоточение производства приводят к тому, что несколько гигантских компаний занимают господствующее положение и делят между собой рынок. Материальной базой этого перехода было революционное изменение производительных сил общества, произошедшее в результате внедрения электрогенератора, двигателя внутреннего сгорания и паровой турбины.

Формируются монополистические союзы капиталистов: картели, синдикаты и тресты; происходит слияние банковского и промышленного капитала, в результате чего появляется слой финансовой олигархии, которая концентрирует в своих руках экономическую, а значит, и политическую власть. Монополии положили конец идиллическим картинам «свободной конкуренции», рисовавшимся уму вульгарных экономистов XIX века. На место «свободы» встало «господство».

Переход к империализму был принципиальным переворотом в структуре капиталистического хозяйства, которое по этим фундаментальным определениям принципиально не изменилось и до сегодняшнего дня. Лишь монополии стали еще крупнее, превратившись из национальных в транснациональные, а финансовая олигархия стала еще богаче и сильнее.

На протяжении Б-фазы 1873–1890 гг. (временные границы условны, поскольку переход от одного длинного цикла к другому и от А-фазы к Б-фазе внутри цикла растянут во времени иногда на несколько лет), «спокойной» фазы цикла, серьезные экономические потрясения отсутствуют. Кризис 1882 года охватил в основном США и Францию и был не таким глубоким. Политическая жизнь, в отличие от бурной А-фазы (Крымская война, отмена крепостного права в России, революция Мейдзи в Японии, гражданская война и отмена рабства в США, Парижская коммуна), также спокойна. Именно в этот период формируются крупные рабочие партии в Европе, которые оформляются в 1889 году во II Интернационал. Лидеры этих партий, привыкшие к спокойной жизни, часто к жизни парламентских представителей рабочего класса или профсоюзных функционеров-бюрократов, сыграют контрреволюционную роль в ходе следующей А-фазы 1900–1921 годов. Их опорой стал слой «рабочей аристократии», части рабочего класса, который получает от буржуазии определенную прибавку, благодаря чему уровень потребления этого слоя становится выше, чем уровень потребления пролетариата в среднем. Источником этой прибавки являются сверхприбыли, получаемые монополистическим капиталом империалистической нации от эксплуатации рабочей силы других стран.

Впервые такой слой, или, пользуясь современной терминологией, «функциональный подкласс», формируется в Англии середины XIX века, которая пользуется тогда своей промышленной и колониальной монополией. «Английский пролетариат – пишет Ф. Энгельс в 1858 году, – фактически все более и более обуржуазивается, так что эта самая буржуазная из всех наций хочет, по-видимому, довести дело в конце концов до того, чтобы иметь буржуазную аристократию и буржуазный пролетариат рядом с буржуазией. Разумеется, со стороны такой нации, которая эксплуатирует весь мир, это до известной степени правомерно»[2]. Такое положение сохраняется и в 1882 году: «Здесь нет рабочей партии, есть только консервативные и либеральные радикалы, а рабочие преспокойно пользуются вместе с ними колониальной монополией Англии и ее монополией на всемирном рынке»[3]. Промышленное развитие и приобщение к колониализму других европейских держав распространяет эту тенденцию на другие империалистические страны. На новом этапе В. И. Ленин заключает: «Привилегированная прослойка пролетариата империалистских держав живет отчасти на счет сотен миллионов нецивилизованных народов»[4].

1900–1920: мировая война и мировая революция

Начало ХХ века встречалось с большой помпой. Считалось, что новый век будет веком рациональности, еще большего расцвета науки и культуры, всего того, что связывалось общественным мнением с понятием «прогресса». Колониальные войны шли «где-то там», а Европа казалась спокойной и процветающей. Она вот уже 30 лет жила без войн и революций. Даже социалисты мирно сидели в парламенте, отвоевывая шаг за шагом демократические права и более высокие зарплаты для наемных рабочих.

Но точно те же стремления, которые сделали конец XIX века временем технических открытий и господства идеологии прогресса, временем, когда казалось, что дикость и варварство отступили навсегда, привели в начале ХХ века к совершенно чудовищной по своим масштабам бойне. Никто не мог подумать, что цивилизованные европейцы начнут убивать друг друга всеми возможными способами, употребляя самые новейшие технические средства умерщвления на земле, на воде, под водой и в воздухе.

Вопреки радужным ожиданием, новая А-фаза «длинного» капиталистического цикла почти сразу началась с кризисов и революционных потрясений. На нее приходится глубокий кризис 1900–1903 годов. Этот кризис серьезно затронул царскую Россию.

Рост 1890-х годов создал в империи Романовых успешное и наступательное рабочее движение. Но стачечные успехи рабочих рождали не революционное, а, напротив, реформистское настроение, в этот период господствуют «легальный марксизм» и «экономизм». Затем наступает кризис 1900–1903 годов, и «мирные социалисты» сразу теряют поддержку, инициатива переходит к революционерам ленинского направления, которые создают партию уже на основе своих принципов. В европейском движении в тот же период подъема расцветает «бернштейнианство», течение, названное по имени самого решительного и последовательного реформиста социал-демократии – Эдуарда Бернштейна. С наступлением кризиса усиливается критика реформизма, против Бернштейна выступают Карл Каутский и Роза Люксембург.

Кризис тянет за собой войну. Сначала развязываются локальные конфликты: англо-бурская, американо-филиппинская, итало-турецкая, две балканских войны. Активизируется и революционное движение. В 1905 году происходит буржуазно-демократическая революция в Персии, а после поражения России в войне с Японией и в ней начинается революция. В 1910-м происходят революционные события в Португалии. В 1911 году – революция в Китае.

А-фаза завершается большой войной. Причины Первой мировой подробно исследованы марксистами.

Развитие капитализма идет в разных странах неравномерно. Это привело к тому, что центр накопления капитала стал перемещаться из Британии, новыми центрами становятся Германия и США, которые, вступив на рельсы капиталистического развития позже, могли более эффективно внедрять в промышленности технологические новинки А-фазы. Монополизация и концентрация капитала в этих странах также шла быстрее.