Пёсья жизнь - Леонид Вембер

Валычи и остальные приходили учиться по два-три раза в неделю на пару часов. Зато нас гоняли до языка на спине меня и до седьмого пота Лео. Нам тогда уже было по двенадцать лет, хотя по людским меркам Лео можно было дать лет восемь-девять, а если меня сравнить с собакой, то месяцев пять — шесть. Ведь люди-маги и Друзья живут много дольше чем простые люди, а продолжительность жизни полностью пробуждённого пса с собачьей просто нельзя сравнивать. Например, нашим отцам уже исполнилось по несколько веков.

К тому времени, Лео с оружием мог противостоять любому обычному воину, да, пожалуй, сумел бы справиться со средним противником. Если кто-нибудь думает, что учиться было легко, то пусть не заблуждается. Вот наш примерный распорядок дня, начиная с двух лет. Встаем до восхода солнца, час-два физических упражнений, иногда с оружием, завтрак. В погребе, специальными заклятиями полностью изолированном от внешнего мира, три-четыре часа занятий магией. Изучение боя с оружием и без в течение двух часов, обед. Три-четыре часа изучение наук, всех по очереди, два-три часа свободного времени. Учебный бой, длящийся один час. После ужина перед сном час-полтора беседы об истории, культуре, геральдике и обычаях.

Только не надо думать, что мы мучились или страдали чрезмерно от такого обучения. Я не думаю, что у кого-нибудь было ещё такое же интересное и насыщенное новостями детство. Жить нам было очень интересно, беда была в другом, нам очень не хватало дня.

Забыл сказать, что у нас каждый день менялся язык, на котором мы говорили в доме. То это был язык псовых островов, то язык псов, то виргов, то Врага, иногда это были языки южных островов и, изредка, три известных Крону и Туману языка Светлого континента. К десяти годам мы спокойно говорили, читали и писали на всех этих языках. Только Лео так до сих пор и не освоил одну из письменностей псов, самую недолговечную, так как ему не хватает обоняния.

Тут мне надо пояснить для людей, никогда, или мало общавшихся с псами, что у псов разговорный язык развит сильнее, чем у людей. И при этом он делиться на три основных типа:

Первый это громкий разговор на простые темы, дружеская перепалка, коллективное обсуждение каких-либо вопросов. Для тех, кто ни разу не присутствовал при таком разговоре псов, поясняю, что этот тип общения в некоторой, очень слабой степени сохранили собаки. Правда смысловая нагрузка у них упала до одной сотой, но какое-то значение осталось. Люди называют такой способ общения «лаем». Волкам этот тип речи практически не доступен. А когда люди пытаются на нём говорить, то псы сперва должны сообразить, а не собака ли это.

Другой тип речи мало похож на предыдущий. Он тихий, доступен при тесном контакте и небольшом количестве собеседников. Наиболее богатый в смысле лексики и построения фраз, по этим позициям превосходит людскую речь примерно в полтора раза. Он допускает возможность обсуждения любых тем, вплоть до самой отвлечённой или философской. Люди называют его «ворчанием» и часто выделяют из него «писк» или «свист» и «рык», которые по псовым представлениям неотделимы от остального языка. Этот язык наиболее доступен большинству людей, хотя всю полноту его могут освоить только редкие люди. Это происходит из за того, что часть звуков оказывается недоступна человеческому уху. Они или выше или ниже звуков, которые могут слышать люди. Некоторые собаки сохранили элементы этого типа речи, другие его утратили почти полностью, и пользуются только подразделом её, называемым «рыком», который является частью этого типа речи, относящейся к вызовам на поединок, угрозам и боевым командам. Этим языком, хоть и с очень своеобразным акцентом владеют и волки, хотя их разговор менее поэтичен и более приземлён, чем язык псов и на много менее богат в лексике.

Третий тип речи псами используется только для дальней связи и для поэзии, он относительно менее информативен, более затянут и не удобен для отвлечённых бесед. Зато он очень удобен для сочинения душещипательных песен и поэм. Дальность действия этого типа речи зависит от погоды, но связь на пятнадцать-двадцать километров, не редкость для него. Собаки из неё полностью, или почти полностью, потеряли смысловую часть и, хотя они и владеют остатками этого типа речи, но там остались только одни эмоции. Зато волки здесь превзошли псов, их язык богаче, насыщенней и красивей, что я вынужден признать, чтобы не грешить против истины. Люди называют этот тип речи «воем» и многие им неплохо владеют, хотя так же не все, из них, слышат наиболее низкие звуки. Мастера из людей могут даже подделать волчий разговор и обмануть тем молодых волков, тогда как псам волчий акцент не доступен, так же как и волкам псовый.

Письменность у псов существует двух типов: Первый тип письменности, это написание на пергаменте, бумаге, бересте чем-нибудь оставляющем след. От головешки и куска мягкого камня, до гусиного пера с чернилами. Чистейший плагиат у людей. Даже буквы похожи.

Второй тип письма полностью недоступен людям, даже самым умным и наблюдательным. Это запаховые письма оставляемые на пне, столбе, дереве и других приметных местах на местности. Удивительно поэтичный и информативный тип письма. Немножко напоминает мгновенную передачу мыслей и чувств посредством телепатии. Наиболее талантливые поссэты могут в одном произведении на одном столбе вместить целую поэму, написанную буквами на бумаге. Поскольку информация идёт образами, возможна передача очень многого за кратчайшее поднятие лапы. Главный недостаток этого типа письма его крайняя недолговечность. Уже через неделю самого выдающегося шедевра поссэзии невозможно найти. Собаки в подобных запаховых письмах передают свои размеры и кровожадность (при этом большинство из них безобразно врёт), и абрис своей территории, опять же при этом большинство показывает не реально свою территорию, а ту, которой хотели бы распоряжаться. Волки несколько шире используют эту письменность, например, у них это обмен информацией на границе, послания к соседям и, иногда, робкая попытка изобразить что-то прекрасное. Псы могут понять подобные письма собак и волков, а те наши — нет.

Отношения с деревенскими жителями у нас с Лео складывались в основном неплохие, хотя случалось всякое. Лео сильно отставал от своих сверстников по росту и внешнему физическому развитию, зато так же сильно обгонял их по уму и по умению драться. В основном его любили, но бывали и попытки его побить. Иногда они даже удавались, но такой ценой, что скоро прекратились. Мне было ещё проще. Пока я был маленький, отец несколько раз сходил со мной в деревню и наглядно продемонстрировал, что будет с кобелями, которые попробуют меня обижать, а лет с четырёх, когда у меня как раз стали меняться зубы, все кобели уже уважали меня лично. Хоть я сильно уступал им в росте (тогда ещё), зато я умел планировать бой и имел лучшую реакцию. Несколько попыток надрать мне холку привели к тому, что я смог свободно ходить по всей деревне, не опасаясь нападения.