Здесь слезам не верят - Евгений Щепетнов

Вообще-то, таковое обстоятельство удивило Сергара, когда он почитал и посмотрел все, что нашел о Москве и о пробках на ее улицах – зачем всем этим людям забираться в свои четырехколесные железяки, выезжать в них на улицы Москвы, если потом они будут часами добираться до места назначения, убивая свое время, которого каждому отпущено не так уж и много?! Не проще ли спуститься под землю, сесть в поезд и быстро добраться туда, куда нужно?

Недоумевал он недолго. Однажды, когда Сергар читал информацию о мире, и о той же Москве в частности, он встретил высказывание одного из очень известных людей, некогда популярного артиста – и сейчас время от времени мелькавшего на экране телевизора. Так вот, тот артист, с усмешкой, подсмеиваясь над самим собой и над такими же, как он, однажды сказал: «До моего офиса пешком идти пятнадцать минут. Но я еду на джипе час. И все потому, что в Москве встречают «по одежке», и я не могу себе позволить прийти просто так, пешком, как обычный гражданин!»

Теперь все стало на свои места. И ничего нового – стало даже досадно, исчезла загадка, растворилась, как дым костра в небесах.

Тщеславие – вот разгадка. Тщеславие во всех мирах и во все времена пропитывает людей, как вонючие канализационные стоки пропитывают стены сливных тоннелей.

Люди – они такие… люди! И ничто человеческое им не чуждо – ездят ли они на дорогих блестящих автомобилях, отравляющих воздух ядовитыми выхлопами, или на лошадях, портящих воздух газами из украшенной ленточками мускулистой задницы. Даже странно, казалось бы, человек должен меняться с течением прогресса. Если ему не приходится так остервенело бороться за свое существование, как древнему человеку, если у него есть время на отдых, на развитие мышления, на совершенствование. В конце концов, он должен был бы стать мудрее, добрее, отойти от своей хищной сути, приближающей его к животному. Ан нет, проходят века, тысячелетия, а человек остается прежним – разумным зверем, который мечтает получить бесплатно все, что ему захочется, и хоть каким-нибудь образом возвыситься над себе подобными – даже так, глупо, подъехав к месту своей работы на четырехколесной вонючей железяке! Правила игры таковы, что поделаешь…

Кстати сказать, Сергар не любил автомобили, хотя и признавал их ценность, как средства, облегчающего жизнь. Разве может автомобиль сравниться с лошадью – существом не менее разумным, чем человек! Сергар любил лошадей, хотя и не мог себе позволить содержать хотя бы одного коня. Как он мог себе позволить взять ответственность хотя бы за одно живое существо? Кто он такой? Листок, несомый подхватившим его порывом ветра!

По крайней мере, так было до тех пор, пока Сергар не попал в этот мир. Он всегда мечтал купить хорошего коня. Нет, не для скачек и не для охоты – было бы хорошо медленно, тихо и бездумно ехать в седле своего могучего жеребца по лесной тропе, вдыхая аромат травы, слушая журчание лесного ручья, а потом сидеть на берегу и кидать в воду камешки, не думая о том, что кто-то сейчас заходит с фланга, норовя сжечь огнешарами. Что за деревом притаился стрелок с арбалетом, а из-за бугра может выскочить толпа живых мертвецов, мечтающих запустить свои гниющие зубы в его многострадальную плоть.

Конь бы трогал губами макушку, дышал жарким дыханием, и от него исходила бы волна любви к хозяину, любви, в которой так нуждался все эти годы осколок жизни, именуемый Сергар Семиг.

Сергар долго разбирался в цветных нагромождениях плана метро, прокладывая маршрут, потом смотрел, как пассажиры попадают в подземелье, «скармливая» механизмам купленные в кассе билеты, делая это совершенно автоматически, так, как передвигает ноги многоножка, не думая, какую ногу сейчас переставить для того, чтобы двигаться вперед. Всевозможные аппараты, придуманные человеком – это тоже магия. Вернее, замена магии.

Купил билет на многоразовый проезд – так, на всякий случай – вдруг придется задержаться в этом городе? Да и просто предпочитал всегда иметь запас, если есть такая возможность. А потом, как завзятый москвич, легко и без запинки преодолел жутковатый барьер перед эскалатором, подсознательно опасаясь, что эти проклятые «челюсти» сейчас сомкнутся на его бедрах, рыча, попытаются переломать ему кости.

Но все обошлось. Через несколько секунд он уже ступил на движущуюся ленту, с некоторым замешательством и восторгом поехал вниз, вдыхая теплый воздух, напитанный незнакомыми запахами. Мимо Сергара по движущейся лестнице сбегали люди – молодые парни, девушки, они бежали вниз так, будто от того, что будут выиграны несколько секунд, вся их жизнь изменится совершенно кардинально, они тут же станут богатыми, известными и будут ездить к своему офису только на огромным джипах, подобных тому, который Сергар сжег в провинциальном городке.

В этом джипе в городок приехали негодяи, бандиты, которые избили, изнасиловали и едва не убили Машу, чудом выбравшуюся из их логова. Сергар убил всех этих парней и спалил их в собственном джипе. Может, потому ему так теперь не нравились эти огромные черные машины, что он связывал их образ с образом нескольких негодяев, прикативших по своим бандитским делам в заштатный городишко и на свою беду повстречавших разъяренного охотника за артефактами?

Может быть, и так. В любом случае Сергар терпеть не мог этих здоровенных четырехколесных монстров, при виде которых он сразу же вспоминал ночной пустырь, освещенный пламенем полыхающего джипа, и фигуры людей в салоне машины. Фигуры дергались, извивались – сухожилия, поедаемые огнем, сокращались, и мертвецы двигались, будто живые.

Сергар помнил это еще по прежней жизни, когда его соратников укладывали на погребальные костры, им всегда подрезали жилы, чтобы покойники спокойно отправлялись летучей сажей в голубые небеса, не изображая из себя кукол, дергающихся на ниточках жестокого кукольника. Что касается трупов врагов – их тоже сжигали, и тут уже никто не заботился о том, чтобы покойнику было комфортнее переходить из этого мира в загробный, и потому сжигаемые устраивали такое представление, которое лучше не видеть человеку со слабым рассудком.

Когда Сергар увидел это зрелище впервые, его вырвало, и он долго не мог уснуть, пока не напился как следует и не забыл эту гадкую картину.

А потом боевой маг привык. На свете есть вещи гораздо более гадкие, чем вид извивающегося в огне погребального костра покойника. Мертвецы – если они только не живые мертвецы – уже никому ничего плохого не сделают. Живых нужно бояться, от них все зло.

Добраться до нужного места не составило труда. Скоро Сергар уже поднялся на поверхность земли, с тайным облегчением видя впереди яркий солнечный свет – такой живой, родной и желанный, в отличие от искусственного, мертвенного света подземелья.

Все-таки человек не должен жить под землей – в этом Сергар был уверен. Под землей – место лишь для крыс и червей. И для мертвецов, которых закопали, потому что рядом не было дров для погребального костра, или времени и желания, чтобы как следует совершить обряд погребения покойников.

А наверху было хорошо! Немного жарковато, но Сергар давно уже отвык замечать такие мелочи. Жарко-холодно имеет значение только в контексте жив-мертв. А если у тебя рубашка к телу прилипает – так это мелочи жизни, и никак не влияет на выживаемость. И посему – плюнуть и забыть. В конце концов, есть множество тенистых навесов, под которыми можно сидеть, потягивая холодное пиво или просто сладкий газированный напиток, коих в этом мире было неисчислимое множество.

Впрочем, как и в мире Сергара. Во все времена и во всех мирах люди хотят пить, и находится множество умельцев, которые хотят напоить всех желающих, за соответствующую плату, конечно. Как выражалась Маша, выросшая в рабочем районе провинциального городка: «Бесплатно и прыщ не вскочит!»

Вообще-то приехал Сергар в столицу можно сказать что рано – завтра он встречается со своим адвокатом, а тот уже отведет в нужное место, но Сергар решил приехать на день раньше – осмотреться, акклиматизироваться, побродить по городу, ну и зайти в магазины, чтобы купить себе пару-тройку штанов и рубах. Сергару не хотелось выделяться из толпы, потому он решил купить все на месте, посмотрев вначале, в чем ходят по улицам парни его возраста. Двадцатилетние парни.

Да, Сергар выглядел на двадцать лет. Эдакий красавчик, на которого непроизвольно оглядывались шальные девчушки, затуманившие свой любопытный взгляд мечтами о прекрасном принце. Хотя Сергар и не ездил на белом коне, как было положено порядочным особам королевской крови, он полностью соответствовал представлению о том, каким должен быть настоящий сын императора – высокий, но не слишком, широкоплечий, но не массивный, сухощавый, фигурой похожий на спортсмена-пловца или на прыгуна с шестом. Вкупе с русыми, почти золотыми волосами и нереально голубыми глазами, он неминуемо должен был вносить разброд и шатание в неокрепшие умы молоденьких, но уже созревших девиц.