Ты всего лишь Дьявол - Джо Алекс

Ранняя критская письменность, до сих пор не расшифрованная и не понятая, лежащая непроницаемым барьером между современностью и далеким прошлым этого древнего народа, была самым страстным увлечением в жизни этой прелестной девушки, которая, в свою очередь, была самым страстным увлечением в жизни Джо Алекса. Джо не знал, любит ли его Каролина. В Лондоне они были неразлучны, повсюду появлялись вместе, вместе уезжали и вместе устанавливали свою красную шелковую палатку в Альпах, Норвегии, Португалии или Южной Франции. Но когда однажды, после возвращения в Лондон, Джо серьезно заговорил о браке, Каролина быстро и решительно переменила тему разговора. Она твердо защищала свою независимость, а слово «жена», казалось, вызывало у нее страх. Во всем же остальном ее можно было бы назвать лучшей из жен, хотя жила она отдельно, и бывали периоды, когда он не видел ее целыми неделями. Это случалось, когда ее целиком увлекала работа. Тогда она закрывалась в своей квартире на ключ и выключала телефон, а ее домработница, старушка миссис Даунби, отвечала через дверь, что хозяйки нет дома и неизвестно, когда она вернется. А все потому, что Каролина Бикон, несмотря на свои двадцать пять лет, была уже известным ученым, с мнением которого начинали считаться седовласые специалисты.

Алекс испытывал холодную ненависть к древним жителям острова Крит и их диковинной письменности. А все потому, что, хотя он и был одним из наиболее известных авторов детективных романов и одним из самых выдающихся теоретиков криминологии, другом и соратником аса Скотленд-Ярда, суперинтенданта Бенжамина Паркера, — самому себе он, Джо Алекс, казался какой-то гротескной фигурой.

Причина этого странного положения вещей была относительно проста: Джо писал детективные повести, но сам их терпеть не мог. А писал он их потому, что они приносили большой доход, и кроме того, — он не умел делать ничего другого.

В начале войны, почти мальчишкой, он поступил в авиацию, а потом, когда военные действия окончились, очутился беспомощным на лондонской мостовой с ничтожной суммой армейского выходного пособия в кармане. Не зная, что делать, он решил рискнуть и написать детективную повесть. Написал и отнес к издателю. С тех пор его жизнь стала одной непрерывной чередой успехов в этой области. В итоге, уже через пару лет это принесло ему неплохое состояние.

Остальное было случайным стечением обстоятельств. Бенжамин Паркер, который во время войны был членом экипажа бомбардировщика, пилотируемого Джо Алексом, случайно обнаружил в своем друге огромный талант следователя, когда они оба стали перед лицом зловещих обстоятельств смерти их общего друга Иэна Драммонда. С тех пор Джо принимал участие во многих знаковых расследованиях Скотленд-Ярда и приобрел подлинную славу, распутав, исключительно при помощи логических рассуждений, несколько сложных дел, перед которыми полиция со всем своим аппаратом совершенных методов исследования, архивами и оборудованием оказалась бессильной. Дактилоскопию, химические анализы и прочие современные методы расследования Алекс считал лишь второстепенными факторами в процессе расследования. Он был убежден, что преступление рождается в человеческой душе и только там необходимо последовательно искать решение. А единственной лабораторией, которая может помочь в этих поисках, был его собственный мозг. Обычно мозг этот оставался в одиночестве на опустевшем поле боя, после того как весь арсенал новейших методов исследования не мог уличить ловкого преступника.

И хотя пресса всей страны, включая маститый «Таймс», посвящала Алексу в последние годы достаточно много места; и хотя слава его становилась постепенно универсальной, ибо им интересовались все: от министров до священников и от школьников до одиноких старушек-пенсионерок; и хотя имя его стало обрастать легендами, где правда смешивалась с фантастическими вымыслами, — мисс Каролина Бикон оставалась на удивление равнодушной к его славе. Они знакомы уже три года, и Джо должен был признать, что, по крайней мере, два из них он думал о ней ежедневно.

Часто он с тревогой размышлял, не в этом ли безразличии Каролины к его успехам кроется подлинная причина его привязанности и беспокойства. Правда, она даже прочла несколько его книг, но ее умеренная похвала вызвала в нем только чувство жгучего стыда. Она всегда каким-то неуловимым образом давала ему понять, что не считает все это серьезным занятием для интеллигентного человека, возраст которого уже давно перевалил за тридцать. Каролина относилась к его книгам и к сотрудничеству с Паркером как к развлечению, наверно интересному, и наверно полезному, но совершенно несерьезному. И хотя между ними никогда не заходила об этом речь, Джо знал, что ковыряние в своих проклятых черепках Каролина считает настоящей работой, а все, что он делал и чем занимался, могло в ее глазах заполнять жизнь и занимать воображение в лучшем случае пятнадцатилетнего подростка.

Но наихудшим было то, что в глубине души он признавал ее абсолютную правоту. Ибо, вопреки внешней видимости, Джо Алекс был тихим человеком, любящим поэзию и хорошую музыку, он изучал историю древних культур и мифов (за исключением, разумеется, Критских), архитектуру, историю, нравы и все то, что составляет видимый след, оставленный человеком на протяжении веков. И хотя, в определенном смысле, ему жилось хорошо, потому что высокие доходы позволяли путешествовать по всему миру и оставляли много времени для самообразования, — он, однако, отдавал себе отчет в горькой ироничности своей ситуации. Огромного количества собранных наблюдений и выводов он так никогда и не обобщил ни в одном более-менее серьезном труде, хотя, например, в одной из узких тем, определенной им как «История Дьявола на земле», он ориентировался гораздо лучше большинства специалистов, занимающихся верованиями и социальным фоном усиления веры в Злого Духа в различные исторические эпохи и в различных частях света. Если бы в этой области он сумел упорядочить огромное количество своих заметок, снимков и коллекций, — мог бы возникнуть монументальный труд, не имеющий до сих пор прецедента. Но он не сумел. Постепенно Джо стал привыкать к мысли, что навсегда останется лишь свидетелем в этой жизни и не оставит после себя никакого значительного следа. Просто он никогда не умел делать ничего, что давалось бы ему с трудом и требовало больших усилий. А может, к своему несчастью, он слишком много зарабатывал тем, что делал с необычайной легкостью?

Но никому, даже суперинтенданту Паркеру, он никогда не признавался, что почти с такой же легкостью дается ему решение и тех детективных задач, которые подбрасывала реальная жизнь.

Итак, Джо Алекс был знаменит, но не был счастлив. Стоя в эту минуту перед зеркалом и завязывая галстук, он думал о Каролине, о Греции и о том, что в эту минуту лучше всего было бы все бросить, сесть в самолет и слетать к ней туда хоть на пару дней. Два-три дня с Каролиной, под июльским солнцем Средиземного моря — это все, чего ему хотелось. Джо соскучился по ней.

Каролина уехала месяц назад по заданию своего исследовательского института, когда пришло известие об открытии табличек с иероглифами в одной из древних критских крепостей на Пелопоннесе. В Афинах он нанял бы машину… Потом дорога вдоль морского побережья. Мегара, Коринф и длинное белое шоссе, пролегающее через широкую долину на юг, в сторону гор…

Но, к сожалению, издатель ждал. Алекс обещал, что сдаст ему книгу в течение ближайших двух недель, а готовы были пока лишь несколько первых страниц. Джо не любил нарушать обещания. Надо остаться. Но если бы… Если бы он успел в течение недели закончить, тогда… Ведь план каждой главы, разработанный в мельчайших подробностях, уже готов.

С минуту он задумчиво стоял, тихонько посвистывая. Потом быстро завязал галстук и решительно снял телефонную трубку. Закрыв глаза и стараясь не думать ни об одном из тысячи препятствий, продиктовал телеграмму Каролине:

ЕСЛИ ХОЧЕШЬ МЕНЯ ВИДЕТЬ ПРИЕДУ К ТЕБЕ НА НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ТЧК ПОТОМ ДОЛЖЕН БУДУ НЕМЕДЛЕННО ВОЗВРАЩАТЬСЯ В АНГЛИЮ ТЧК ТЕЛЕГРАФИРУЙ СРАЗУ ЧТО ОБ ЭТОМ ДУМАЕШЬ ТЧК ОЧЕНЬ СОСКУЧИЛСЯ ТЧК ПО ГРЕЧЕСКИМ ПЕЙЗАЖАМ ТЧК ДЖО

Он медленно положил трубку. Жребий брошен. Телеграмма начала свой молниеносный бег над миром. Он снова снял трубку и, набрав номер бюро путешествий, заказал место в самолете на восемнадцатое число. Теперь придется сесть за работу. Семь бессонных ночей над пишущей машинкой, огромное количество черного кофе, машинистка, приходящая два раза в сутки за текстом. А потом, в последнюю минуту он забросит рукопись издателю по пути в аэропорт. Он должен успеть.

Хиггинс тихонько постучал и появился на пороге.

— Сэр Александр Джилберн и мистер Томас Кемпт, — сказал он, подходя и протягивая Алексу небольшой поднос, на котором лежали две визитные карточки. Одна маленькая, почти квадратная, вторая — большая, прямоугольная.