Хроники ветров. Книга цены - Екатерина Лесина

Вот к примеру, как получилось так, что Серб не только выжил, но и умудрился стать Святым Князем? Кто-кто, а Вальрик точно знал, что со святостью у брата были проблемы, да и в чудеса он больше не верил, зато верил в технику. Да и как тут не поверишь, когда с тебя на твоих глазах снимают вещь, которую по определению невозможно снять без согласия на то хозяина.

Из хлебного мякиша удалось вылепить кривоногую лошадь.

Прибор, с помощью которого, Вальрика избавили от Аркана, внешне походил на обыкновенный металлический штырь, а на его вопрос, что это такое, один из сопровождающих снисходительно ответил:

— Техника.

Техника может все, а Вальрик, несостоявшийся князь Вашингтона, не может ничего.

На следующий день произошло событие, несколько выбивавшееся из общепринятого распорядка, — сам Святой князь снизошел до общения с презреннейшим из преступников. Это глашатай так объявил, а Вальрик промолчал, хотя внутренне не согласился, ну не считал он себя преступником и все тут.

Святой князь был молод, горд собой и преисполнен осознания той чести, которую оказывает своим визитом. Вальрик не испытывал к нему неприязни, равно как и не собирался падать на колени или целовать руку — не собирается он вымаливать прощение, потому что не виноват. А если бы и был виноват, то тоже не стал бы, Коннован говорила, что оправдывающийся человек выглядит глупо, и была права.

Святой князь долго озирался — ровно до тех пор, пока сопровождающие ни принесли довольно-таки массивный стул с бархатной подушкой и высокой позолоченной спинкой. А возможно, что и не позолоченной, а золотой, то-то они так пыхтели.

Даже забавно.

— Он не желает приветствовать Святого князя? — Поинтересовался Святой князь непонятно у кого, Вальрика эта манера говорить о себе в третьем лице изрядно забавляла.

— Вежливость — великая добродетель. — Заявил Его Святейшество, устраиваясь поудобнее на своем переносном троне. — Итак, разговаривать ты не желаешь.

— Почему? Можно и поговорить. — Вальрик тоже сел, конечно, выглядит он куда как хуже — одежда грязная, провоняла потом и вездесущей плесенью, ну да главное ведь душевный настрой. Странно, ему было весело, а вот нежданный посетитель веселья не понял, едва заметный кивок стражу и порядок установлен:

— Встать! С Его Святейшеством разговаривать стоя. В глаза не смотреть. Не возражать. Отвечать, когда спрашивают, но самому не заговаривать.

— Хорошо, хорошо, Лука, — Его Святейшество вяло махнул рукой, то ли благодарил за служебное рвение, то ли наоборот просил заткнуться. — Надеюсь, беседа будет приятной и конструктивной. Итак, ты, Вальрик, сын Володара, признан виновным по всем пунктам обвинения, однако сам вину отрицаешь, что безусловно, лишь усугубляет твое положение. Искреннее раскаяние очищает душу, ты же упорно отворачиваешься от Господа нашего… печально. Долг требует от меня исполнить приговор, но душа… милосердие является высшей из добродетелей…

Монолог начал надоедать Вальрику, хотя, конечно, расслабляться не следовало, вряд ли Святой князь снизошел до посещения смертника лишь потому, что больше не с кем было побеседовать о душе и добродетелях. Ему явно что-то нужно, что-то очень определенное, и Вальрик, кажется, догадывался, что именно. Но пусть этот святоша сам скажет. Коннован учила не лезть на рожон в бою, но это тоже своего рода бой.

— Я вижу задумчивость на твоем лице, сие позволяет надеяться, что не все потеряно для души. Пожалуй, при некоторых условиях я мог бы пойти на встречу…

— И каких же? — Вальрик заранее решил, что ни на какие условия не согласиться, но спросить-то следовало.

— Вопрос, безусловно, интересный, — одобрительно кивнул князь. — Чтобы добраться до сути, следует рассмотреть возникшую ситуацию с разных сторон. С одной, я не могу игнорировать волю Святого Серба, а она высказана вполне определенно. С другой, нигде не указаны сроки исполнения приговора, равно как и условия, в которых должен обитать узник до… казни. Ты не против, что мы будем называть слова своими именами?

— Нет.

— Правильно. Итак, варианта два. Ты можешь умереть быстро, в том смысле, что сегодня, завтра или послезавтра. Или умереть, спустя годы… даже десятилетия. Во втором случае возникают варианты. Первый — эти десятилетия ты проводишь здесь, в полном одиночестве. Попробуй представить, каково это…

Вальрик представил, и тут же мысленно проклял чересчур живое воображение. Годы в каменной клетке, темные потеки плесени в углах, истекающие росой трещины, каждая из которых изучена до мельчайших подробностей, и фигурки из серого хлебного мякиша. Через год-другой он станет неплохим скульптором, если, конечно, раньше не свихнется.

— Перспектива не из приятных, — продолжал вещать Святой Князь. — Порой жизнь превращается в весьма обременительное занятие. Но изменение некоторых… факторов изменит и твое отношение к жизни. К примеру, это помещение можно заменить другим, более комфортным. Далее по списку возможность относительно нормального человеческого общения, доступ к библиотеке и даже иногда прогулки во внутреннем дворе. Для меня это мелочи, но любую мелочь нужно заслужить. Ты согласен?

— Нет, но с удовольствием тебя послушаю.

Мгновенно последовала расплата за фамильярность: резкий, с оттягом удар по пояснице и краткое напоминание о правилах хорошего тона:

— К Святому князю обращаться «Его Святейшество» или «Его Святейшество Князь Олаф».

П-подумаешь. Больно, конечно, но не смертельно, Вальрику даже удалось не застонать и выпрямиться, хотя очень хотелось послать эту разряженную куклу куда подальше, залезть на койку и вернуться к прерванному занятию — лошади нужен был всадник.

Сам князь сделал вид, будто не заметил допущенной узником оплошности, и продолжил монолог.

— Итак, ты имеешь явную выгоду от нашего к тебе интереса, в то время как твоя личность для нас интереса не представляет. Однако возникает закономерный вопрос, отчего же это ты… презренный червь на длани Господней, предатель, клятвоотступник и убийца собственного отца, так заинтересовал остальных?

— Кого?

— Полномочный представитель Империи от имени Великой Матери предлагает за тебя выкуп… причем немалый, очень немалый. В то же время вице-диктатор да-ори требует, чтобы тебя передали под его опеку. Так что же в тебе такого особенного, Вальрик?

За вопросом моментально последовал тычок в спину:

— Отвечать, когда Его Святейшество спрашивают!

— Ничего.

— Неужели? Сейчас ты скажешь, что не имеешь ни малейшего понятия, зачем ты им понадобился.