Продана в жены - Мария Устинова

Он усмехнулся, словно прочел мои мысли, и бросил:

— Готовься к нашему вечеру.

Он ушел, а я упала лицом в подушку, выдыхая напряжение. У меня дрожала левая рука, как от тика. Я заставила себя встать и осмотреться. Комната была просторной — больше, чем вся моя квартира. Похоже на спальню, совмещенную с гостиной. Шикарная кровать под черным балдахином, гостевой диван, красивый двухъярусный столик — из черного стекла с серебристой окантовкой… На нем стоял пузатый фарфоровый чайник, белая чашка и тарелочка с двумя кексами. Они мгновенно привлекли мое внимание.

Я давно не ела, тем более сладости. На них вечно не было денег. Высокие кексы в глазури с цветной посыпкой выглядели дорого, вкусно — будто из французской кондитерской. Наверное, их пекли здесь, в «Авалоне»… Боже, как они пахли — сладостью, сытой жизнью.

Я привстала, уставилась на дверь, но за ней было тихо.

Тихо встала, сцапала кекс и после этого аккуратно опустила ручку двери вниз. Заперто. Надкусила один, а второй завернула в салфетку и спрятала под атласным покрывалом кровати.

В чайнике оказался горячий чай — недавно принесли. Чай трогать не стала, а кекс решила съесть. Просто не смогла остановиться — вкус был восхитительным. Подошла к окну и поняла, где нахожусь.

«Авалон».

Окна выходили на задний двор. Неоновые надписи с названием клуба были везде. Малиновый, пурпурный неон светился в темноте. Я дернула и потрясла окно, намереваясь вылезти и убежать, но открылась только щель для проветривания сверху.

— Черт, — пробормотала я, давясь кексом.

В воздух комнаты просочился воздух с улицы, слишком чистый для города. «Авалон» находился на отшибе. За клубом начинались холмы, поросшие лесом. Полным ходом шел сентябрь: хрустел душистыми листьями, дымил кострами. В воздухе, как невидимая вуаль, раскинулась осенняя прохлада. Отблески огней переливались на деревьях. Если бы я вырвалась, в ночном лесу меня бы нашли только с собаками, но как я ни пыталась растрясти створку, ничего не получалось, по крайней мере, бесшумно.

Внезапно в замке провернули ключ, и она распахнулась. Я едва успела отскочить от подоконника.

В комнату вошла высокая женщина. Стервозное лицо, крашенные в блонд волосы. Ей было лет тридцать пять, но таких потасканных, словно она войну прошла. С большой грудью — размер пятый, не меньше, но с тощими бедрами. На ней было бежевое платье в облипку. Она сложила на груди руки с длинными, острыми, красными ногтями, и оглядела меня уничтожающим взглядом.

— Я твой стилист, — резко заявила она.

— Мой стилист? — испугалась я, вспомнив слухи о похищенных девушках. Меня что, оденут в бикини и заставят плясать у шеста? Предательски екнуло сердце. Я поежилась, делая вид, что пожимаю плечами.

— Да, — подтвердила она, что я не ослышалась. — Меня прислали подобрать тебе шмотки для вечернего выхода.

Та самая Стелла? Я не рискнула спросить, как ее зовут.

— Это обязательно? Я не могу остаться здесь?

— Боюсь, что нет, — она твердо поджала губы и обошла меня.

Обернувшись, я с досадой наблюдала, как она раскладывает на постели одежду и белье.

— Шевелись, корова, — добавила она. — Пять минут на одевание. Сейчас к тебе зайдет визажист и парикмахер… — она окинула меня неприятным взглядом, словно я безумно ей не нравилась. — Не успеешь, пойдешь, как есть. Через час тебе нужно быть в нижнем зале, не то Руслан мне голову оторвет… Я подготовила два платья, выбирай любое.

Она даже не повернулась спиной, так и стояла со сложенными руками. Предложила при ней переодеваться. На запястье левой руки Стеллы я заметила то ли татуировку, то ли клеймо, и нахмурилась, пытаясь его разглядеть. Больше не тату напоминает, а реальное клеймо — ожог…

— На что это ты уставилась? — прорычала она.

— Н-ни на что, — промямлила я, обескураженная агрессивным отпором.

— Поторапливайся!

Я без интереса взглянула на вещи.

Черное платье, блестящее, было облегающим, как перчатка. И по фасону не платье, а перчатка какая-то. Я потянула ткань — стрейч. Представляю, насколько плотно оно обтянет мою тощую фигуру. Я уже давно, как скелетик. Платья мне не нравились. Слишком смелые. Слишком… откровенные.

— Зачем это? — убито спросила я.

— Хозяин не объясняет мне свои желания. Я делаю свою работу. Одевайся. Не то позову Равиля, мы тебя силой переоденем.

— Ладно… — пробормотала я.

С досадой сбросила джинсы и натянула на себя «рукав». Так и есть. Ткань обтянула вплотную, как вторая кожа. Грудь приплюснуло, а косточки на бедрах торчали. Я не Монро, и считаю, что у девушки должны оставаться секреты.

— Нет, — Стелле тоже не понравилось. — Снимай. Второе.

Я с облегчением стянула наряд — он и на ощупь был каким-то неприятным, синтетическим. Второе платье тоже черное и облегающее, но из кружева. Мне не нравилось, что оно просвечивало.

— Белье под него надень, — велела она, раздраженно постукивая каблуком.

Она ткнула пальцев по направлению кровати. Там лежали какие-то пакетики и упаковки, поначалу я даже не поняла, что с ними делать. Женщина цыкнула, помогла распаковать. Трусики и лифчик из гладкой бежевой ткани, оттенок был подобран к коже. Цель этого белья — не выделяться, создавать иллюзию, что под черным кружевом я голая. К платью шли и черные чулки с красной резинкой. Для чего мне это?

Настроение мигом испортилось.

— Шевелись! — надавила она.

Я ей не нравилась. У нее была аура хоть и уверенной женщины, но вела она себя так, будто ей влетит и немало, если «хозяину» не понравится результат ее работы. Зато у нее есть деньги. У меня их даже на кекс никогда не было.

Я надела белье, попутно думая, что здесь могут быть камеры наблюдения, а я выставила грудь напоказ.

— Можно без чулок?

— С чулками.

Черт. Я закусила губу так сильно, что едва не поранила. Сердце стучало быстро и так сильно отдавалось в груди, словно Руслан уже рвал черное кружево… Хотя при чем тут Руслан? Я же сопротивлялась. Правда упомянула Стелла именно его.

— Мне повторить насчет Равиля?

Я покорно натянула чулки, не зная, как это остановить. Надела платье, застегнула, повозившись с пуговичкой на шее, и села на край кровати.

— Вот так лучше, — усмехнулась Стелла, и крикнула. — Девочки!

Она стремительно вышла в коридор, что-то сказала — они что, стоят и ждут там? В комнату влетела молодая азиатка и начала быстро раскладывать косметику.

— Сидите так, — нежно заворковала она, усаживая меня ближе к окну. — Вечерний? Для кого?

Вопрос адресовался не мне.

— Для Руслана, вечерний, — кивнула женщина. — Живей.

Руки азиатки порхали, как бабочки,