По следу вервольфа - Станислав Филатов

*** Рядом с настежь раскрытыми воротами находилась небольшая каменная сторожка, издали напоминающая дорожный павильончик, которые так часто встречаются нам на пригородных автобусных остановках. На диванчике, который был приставлен к сторожке с солнечной стороны, сидел сторож. Он наблюдал за всеми входящими и выходящими не останавливая взгляда ни на ком конкретно. Не исключено, что его вообще не интересовали люди как таковые. Со стороны казалось, что это один из посетителей присел отдохнуть от мирской суеты и погреться в ласковых лучах весеннего солнца. Поздоровавшись со сторожем Игнатий Львович не ожидая приглашения присел на край диванчика. Сторож, немолодой мужчина пенсионного возраста, худой и сутулый ответил на приветствие Прохорова. - Я хочу узнать, кто отвечает за порядок на кладбище?- еле сдерживая слезы обратился Игнатий Львович к сторожу. Тот, бросив быстрый взгляд, на возбужденного Прохорова, предположил: - Видимо что-то случилось? - Да не что-то, а произошло надругательство над могилой и над памятью мой умершей жены! Эти слова произнесенные в сердцах Игнатием Львовичем, произвели на сторожа соответствующее воздействие и он повернувшись к говорившему лицом, спросил: - А вы подождите не волнуйтесь, лучше расскажите, что произошло? Соучастие и спокойный тон сторожа сняли напряжение и заставили Прохорова взять себя в руки. Он срывающимся голосом изложил все, что произошло за прошедшую неделю на могиле жены. Сторож оказался хорошим собеседником потому и дал возможность Игнатию высказаться полностью не перебив его рассказ ни разу. Даже когда Прохоров ему все изложил как на духу он помолчал, подумал и, лишь после минутной паузы, сказал: - Меня, честно говоря, ты своим рассказом озадачил.- Сторож не церемонясь обращался к нему на ты, но Игнатий Львович не обратил на это никакого внимания.- За несколько лет работы здесь ничего подобного у нас никогда не случалось,- продолжал он,- и я озадачен происшедшим ничуть не менее вашего. Ели все это действительно произошло, то уверен - тут поработал варвар. - Нет, я вижу, что вы сомневаетесь, а возможно не верите мне совсем. Тогда давайте пройдем вместе с вами к могиле и посмотрим на совершенное там изуверство. По выражению лица сторожа было видно, что он действительно подвергает сомнению все услышанное от Игнатия Львовича. - Ладно, пойдем взглянем что там произошло на самом деле,ответил он и поднявшись с диванчика стал закрывать дверь сторожки на замок. Прохоров тоже поднялся со скамейки ожидая сторожа. Наконец тот бросил возиться с дверью и они направились к могиле Елены Ивановны. У могилы оба остановились и Игнатий сказал сторожу: - Ну, попробуй рукой землю и вы увидите, правду говорил я вам или врал. Тот наклонился и взял в руку полную горсть земли. Сжав ее в ладони сторож поднес руку к носу: - А действительно соляркой воняет. Раскрыв кулак он стряхнул с ладони землю в то место откуда и взял ее. - Ну, что вы на это скажите?- торопливо спросил Прохоров, желая тотчас получить от сторожа исчерпывающий ответ. Но тот не торопился с ответом обдумывая довольно странную ситуацию. Посматривая по сторонам он явно старался найти хоть какую-то бумагу, чтобы вытереть испачканную руку. Игнатий Львович достал из сумки выцветшую от времени тряпку и молча протянул ее сторожу. Тот, так же ни говоря ни слова, тщательно вытер каждый палец, часто перехватывая тряпку чистым местом. - Да, это просто чертовщина какая-то,- наконец произнес он в раздумье и протянул Прохорову выцветшую материю. Тот машинально вытер свои руки, а потом в сердцах швырнул ее на землю. - Что же тут произошло? Как вы мне объясните все это?- с болью в голосе спросил Игнатий Львович. - Как все это объяснить я право не знаю,- тихо сказал сторож растерянно глядя на холмик оскверненной земли. - Может кто из посетителей хулиганит?- предположил Прохоров, глядя на растерянного сторожа. - В наше время может быть, но я обещаю тебе, что буду за этой могилкой присматривать. - Ой!- воскликнул обрадовано Игнатий Львович.- Если сможете, то пожалуйста, а уж я в долгу не останусь,- пообещал он. - Ладно, присмотрю, да и сменщику своему накажу - пусть тоже посматривает, благо, что она недалеко от дежурки.- Сказав это он сел на скамейку и достал из кармана пачку "Астры". Игнатий, сам никогда не куривший, молча смотрел как сторож долго колдовал над сигаретой тщательно разминая ее. Наконец он закурил и с жадностью заядлого курильщика несколько раз глубоко затянулся, каждый раз выпуская дым через свернутые трубочкой губы. Прохоров решился прервать затянувшееся молчание: - Что же мне делать с могилой теперь? Вытащив сигарету изо рта и выплюнув попавшую в рот крошку табака сторож сказал: Земельку теперь менять надо, а то ведь ничего на ней расти не будет, да и перед женой твоей неудобно будет если не менять. Он посмотрел на Прохорова и понял, по выражению лица, что его предложение понравилось, продолжал:- Если желаешь, то я тебе помогу, у меня найдется: и тележка, и лопата, да и земельку знаю где брать. - Когда можно будет заменить ее?- поинтересовался он у сторожа. - Если домой не торопишься, то сегодня и заменим. - Мне торопиться некуда,- заверил он сторожа, боясь что тот передумает. - Хорошо, тогда я пойду за тележкой, а ты пока снимай всю загаженную соляркой землю на дорожку. Сторож встал и попыхивая сигаретой направился к себе на вахту. Игнатий Львович, подчинившись команде, достал из сумки красный совочек с деревянной ручкой и стал сгребать им пропитанную нефтепродуктами землю. Смоченным оказался верхний слой земли в восемь-десять сантиметров и сгрести его не представляло большого труда. В одном месте, а именно там, где и были дважды посажены им кустики лапчатки, земля была пропитана наиболее глубоко. Снимая землю в этом месте пришлось углубиться сантиметров на двадцать пять, когда совочек неожиданно на что-то наткнулся. В земле предмета было не видно и тогда Прохоров, не боясь запачкаться, стал разгребать почву руками. Вскоре он наткнулся на предмет, на ощупь похожий больше на шахматную ладью. Движимый любопытством он протянул предмет на свет божий, земля зашевелилась и на поверхности появилась человеческая рука, которую Игнатий Львович вытащил за большой палец. С раскрытым от ужаса глазами Прохоров сделал шаг назад, дико закричал и споткнувшись о натянутую цепь ограждения без чувств упал на дорожку.

*** Лиза была человеком начитанным и в совершенстве знающим немецкий язык на котором общались члены ее семьи у себя дома. Сергей и здесь продемонстрировал недюжинные способности довольно быстро овладел практическим разговорным языком. Лиза с удовольствием добровольно взяла на себя обязанности воспитателя и учителя своего мужа и нужно отдать ей должное преуспела в этом. Через год совместного проживания, в мае 1941 года, у них родился сын, которого они после долгих обсуждений нарекли Алексеем. Сергею в начале июня, в самый канун войны, было присвоено очередное воинское звание старшего лейтенанта. Все складывалось как нельзя хорошо, но грянувшая, как гром среди ясного неба, война нарушила нормальное течение жизни. В то роковое воскресенье 22 июня начинался обычный выходной день и ничто не предвещало, что несколько часов спустя страшная весть всколыхнет огромную страну. Он и Лиза понимали, что место Сергея на фронте - на этот счет двух мнений не было. Архипов на следующий же день подал рапорт с просьбой направить его на фронт в действующую армию. Но начальник училища имел на этот счет свое прямо противоположное мнение. С первых же дней войны в училище стали готовить политруков для фронта, а им, в своем большинстве людям мирным, пришлось нелегко. Период обучения сократили до нескольких месяцев - фронту, в это критическое время, были очень нужны политически зрелые бойцы. Строевой подготовкой будущих политработников и занимался Архипов. Сергей продолжал писать рапорты на имя начальника училища, в которых выражалось только одно желание скорее попасть на фронт. По каждому вновь поданному рапорту майор беседовал с Сергеем старясь убедить его в том, что здесь в училище он делает не менее важную и полезную работу, чем на фронте. Архипов не перебивая выслушивал доводы начальника, но в своем решении был неумолим. Майор, имеющий большой жизненный опыт, как мог остужал горячую голову Сергея, но в конце концов и ему это видимо порядком надоело. Вот только сейчас он отчетливо понимал, что не надо было ему высовываться и демонстрировать свой героизм, возможно, все и сложилось бы по-другому. Почему он не послушал майора и не притих, не остался в училище, может и отсиделся бы там до конца войны? Сергей Петрович ругал себя бранными словами за мальчишество и излишнюю браваду. Закуривая очередную папиросу "Беломорканал", он отчетливо понимал как было бы ему хорошо тогда остаться служить в училище. Послушайся он тогда майора и жил бы он постоянно с женой и сыном, но все получилось совершенно не так как ему хотелось сейчас. Сергей понимал, что именно в тот момент решалась его дальнейшая судьба. Сейчас он досадовал на себя за те рапорты, которыми тогда завалил начальника. Нервы майора не выдержали и он подписал седьмой по счету рапорт поданный старшим лейтенантом. Глубоко затянувшись Архипов подошел к окну и посмотрел на зеленую траву газона, растущие под окнами клены, которые были щедро залиты ярким весенним солнцем. Но эта, уже которая по счету, весна в его жизни не принесла ему радости, а всколыхнула в нем только одни горестные воспоминания. За окном легкий весенний ветерок медленно перебирая молодые листья кленов. Ни яркая окраска листьев, ни теплое весеннее солнце не радовали Сергея Петровича. Злость на людей, на весь мир за свою неудачно прожитую жизнь, не утихала в душе Архипова. Он жадно затягивался дымом папиросы стараясь унять злобу до боли стиснувшую его сердце. Докурив папиросу Сергей вернулся в кресло и его мысли вновь вернулись в тот далекий сорок первый год. Итак, седьмой по счету рапорт оказался удачным и в конце августа старший лейтенант Архипов попадает на Юго-Западный фронт в район Киева. Особенно запомнилось ему прощание с Лизой и сыном. Он как сейчас видел ее бледное лицо и большие глаза наполненные слезами. Так и остались они в его памяти умоляющими и выжить и вернуться. Он выжил, но вернуться к ней и сыну не смог по очень веским причинам. В силу сложившихся обстоятельств, Архипов не стал их даже разыскивать. В сентябре 1941 года, на подступах к Киеву шли упорные бои. Красная Армия сдерживала превосходящие силы противника. Несмотря на сказочный героизм бойцов и командиров Советские войска оставили столицу Украины и отошли на левый берег Днепра. Сразу по прибытии на фронт Сергею Архипову была доверена под командование стрелковая рота, от которой на левый берег Днепра перебралось лишь пятнадцать человек - остальные полегли в тяжелых боях. А противник все продолжал наступление.