Рассказы о путешествиях - Слава Сергеев

На Вадима мой рассказ не произвел большого впечатления, он показался ему нормальным (таких людей у нас много, сказал он), и я подумал: откуда это, как возникла эта разница в головах?

- Сейчас что, - повторил Вадим, - вот тебе бы тогда приехать и поговорить… У нас в палаточный городок приходило много военных. Правда, не в форме, в форме им не разрешали, могли быть неприятности от командования. Официально армия была нейтральна, а многие генералы вообще поддерживали Кучму.

Я хотел сказать, что немного боялся приезжать, но промолчал. Вместо этого я рассказал, как звонил нашему общему другу в Питер, и как он предположил, что Вадим - советник у Ющенко. Вадим расхохотался. Немец переспросил по-английски, о чем мы, ему объяснили, и он тоже захохотал. Но, как оказалось, про другое.

- Это было бы хорошо, если бы он был советником, - сказал он, - да?

Все согласились. Повторюсь, он был какой-то странный, этот Ульрих, впрочем, я видел много таких европейцев. Какой-то инфантильный или безвольный… не могу подобрать слово. Какая-то очень странная пластика - совсем не резкая, свободная, что ли… Когда немец отошел, Вадим сказал, что от него недавно ушла подруга и что он переживает.

- А сколько ему лет?

- Тридцать восемь.

- Ничего себе, он выглядит моложе.

Вернувшийся немец все улыбался. Я опять подумал, что, наверное, ему нечасто приходилось себя защищать, поэтому он такой мягкий. Не то, что мы.

Немец рассказал забавную историю о себе. Раньше он работал садовником. - Кем?.. - Садовником, он был специалистом по садам, выращивал, пересаживал цветы, делал клумбы и теплицы. Но когда подруга ушла, он решил что-то изменить в своей жизни, но только не понимал что. Может быть, приобрести другую, более мужскую профессию?..

И вот однажды к нему в руки попал журнал, где пропагандировали вегетарианство. И он решил, что перестанет есть мясо. Не по убеждениям, а, скорее, чтобы предпринять хоть что-нибудь. И перестал. И знаете, как ни смешно, жизнь, правда, постепенно переменилась - он перестал быть садовником и у него неожиданно обнаружился талант к программированию. Он закончил курсы, и вот, он показал руками вокруг так, как мы бы показали на слонов и львов, если бы приехали

в Африку, - вот он в России!..

- В Украине, - поправил Вадим, и немец вежливо заулыбался, - да-да, извините, конечно, в Украине…

Я обратил внимание, что у него на тарелке действительно одни овощи и приправы. Я подумал, что, может быть, “цветочные” революции не понадобятся, если все перестанут есть мясо? С другой стороны, садовник - неплохая специальность, очень мирная, заметьте, и, возможно, подруга немца просто разлюбила его и профессия здесь ни при чем.

Потом мы поговорили про однокурсников, кто где. Я почти ничего не знал, вот только про Баден-Баден и еще про то, что у одной девочки с нашего курса дочка неожиданно вышла замуж за японца и теперь вот живет недалеко от Токио. Эти две истории мне показались чем-то похожи… Вадим на Токио не среагировал, а вот Баден-Бадену удивился и очень смеялся. Мы немного поспорили, упоминается ли этот город где-то у Толстого или у одних Достоевского и Тургенева. Я оставил ему новые координаты нашего общего друга.

Постепенно все опьянели, девушки за соседним столом послали нам воздушный поцелуй, моя жена спросила, была ли когда-нибудь в этом баре жена Вадима.

Часов в 11 вечера мы вышли и медленно пошли по улице. Было уже довольно безлюдно. На перекрестке мы с Вадимом попрощались, договорились на следующий день созвониться. Они с немцем пошли дальше, а мы стали ловить машину. Когда они отошли, я оглянулся и посмотрел им вслед.

Все-таки забавно, - подумал я. - Вот идет мой институтский приятель. Ему скоро 45 лет. Мы начинали общаться в 1988 году, СССР был огромен и более чем реален. Была жива компартия, все слушали по ТВ съезды народных депутатов, переживали, обсуждали, сердились. Сейчас СССР давно нет, Украина - самостоятельное государство, и в ней два дня назад произошла мирная демократическая революция. Ну, ничего себе…

Снова к случаю мне вспоминается одна маленькая история.

У моей сестры был первый муж. Симпатичный парень и не дурак выпить. Однажды мы с ним хорошо приняли в ресторане при казахском посольстве - он работал неподалеку и открыл это место, там была дешевая и неплохая казахская водка, и для заработка, не афишируя, по вечерам в ресторан пускали народ с улицы. Выпили много, моя подруга-художница, отправившаяся с нами за компанию, даже забыла там свою картину. Потом пришлось приезжать, хорошо, что служащие посольства ее увидели и сохранили.

Почему я это вспомнил. Когда я рассказал об этом по телефону своему отцу, уже более 20 лет живущему в США, штат Иллинойс, он задумчиво выслушал меня, а потом, не обращая внимания на подругу-художницу, которой я вообще-то хотел похвастаться, сказал: казахское посольство. Вашу мать… Shit… Мне это кажется фантастикой, понимаешь?

И в принципе я с ним согласен. Хотя, если вспомнить европейскую историю даже ХХ века, - ничего особенного. Кто сейчас помнит, что Австрия, Венгрия, Чехия и бывшая Югославия (извините, если я кого-то забыл) менее 100 лет назад были частями одного большого государства? Мало кто.

Но дело даже не в этом. Вы помните, как отговаривал меня ехать баден-баденец? “Ты что, он теперь государственный человек, советник Ющенко, не езди…”

Теперь, когда мы с женой начинаем волноваться на какую-нибудь тему зря и чего-то бояться, не зная, мы всегда себе говорим: а, ну-ну, это “советник Ющенко”, это понятно…

И, знаете, становится сразу легче.

Дама с собачкой

Ей 37 лет, но она еще очень молодо выглядит, со спины и издали ее вообще можно принять за девушку. В молодости она была очень хороша, я видел фотографии, да и сейчас для мужчины старше ее лет на 10 она будет, что называется, в самый раз, из-за маленького роста.

- Маленькая собачка всегда щенок, - она смеется.

Сейчас у нее роман с одним иностранцем, они познакомились очень современно, по электронной переписке, и оказалось, что всерьез, она собирается за него замуж. В первый раз, между прочим.

- Выйду замуж, продам квартиру и уеду, - говорит она. - Сколько можно, надо попробовать что-то другое.

Ее новый бойфренд - англичанин, он живет в Лондоне, а она в Крыму, в Севастополе, ему как раз 46 или 47, он менеджер в большой торговой сети, разведен, двое детей, хотя о первом браке, по ее словам, он говорит неохотно. У нее детей нет.

- Как-то не получилось, - говорит она мне и пожимает плечами.

Мы сидим на зимней севастопольской набережной, не холодно, градусов 10-12 тепла, снега в городе нет, в десяти метрах от нас - море; мы с женой сняли у нее квартиру на февраль, она помешивает ложечкой быстро остывающий кофе и гладит свою собаку - левретку со смешной кличкой Шанелька.

- Это не простая собака, - говорит она, - она родственница собаки вашего Сорокина. Читал его? Я киваю и вспоминаю, что, кажется, я даже видел фотографии писателя с собакой.

- Мой старый любовник был с ним знаком, - говорит она и неловко улыбается, - вот так. Они вместе учились, кажется.

Эту историю я слышал уже не один раз. Эта севастопольская девочка была влюблена, точнее, любила одного местного художника, художник был женат и тоже, скорее всего, любил ее поначалу, любовь продолжалась лет пять, потом они с женой уехали ненадолго в Москву, как он говорил, - раскрутиться, потом он там остался, видимо, раскрутка удалась. Она страдала, сердилась, пыталась ему изменять, потом, через пару лет, он вернулся, и у них была вторая серия - четыре года, и она уже была почти уверена, что он уйдет от жены, они же практически вместе жили! Но в конце этой второй серии - он ушел не от жены, а от нее, ха-ха-ха. - Она невесело смеется и закуривает. - Когда это случилось, - говорит она, - я плакала неделю, не переставая. Не могла спать, не могла есть, реально хотелось покончить с собой. Меня отчасти спасла Чуча, - она показывает на левретку, - ее надо было кормить и выгуливать, собака-то из-за чего должна страдать? Ну и море, - она смотрит на море, на бухту, - прогулки, купания, не зря же их нервнобольным прописывают. - Она опять смеется.

Я допиваю свой кофе.

- Десять лет я с ним возилась, - она искоса смотрит на меня, чтобы понять мою реакцию, - ты, наверное, меня не уважаешь, считаешь дурой, старой дурой, да?

У нее хорошая квартира в дореволюционном доме с видом на бухту и дом культуры моряков с огромной рекламой телефонной компании “Kiевстар” на крыше, большой балкон, где можно поставить пластмассовый столик и стулья и пить кофе, когда тепло, в доме евроремонт, водонагреватель, она неплохо устроена по крымским меркам, летом она этот дом сдает, зимой и весной немножко шьет, для своих, вот только она совсем одна, вот что…

- Деньги кончаются к марту, но вот появился ты, - она смеется.

Море плещет в набережную, чайки, как голуби, скачут у соседних столиков, одна из них смотрит на нас холодным глазом, морские паромы с народом, будто автобусы или маршрутки, отправляются через бухту в Балаклаву. Я расстегиваю куртку - мне жарко, смотрю на зеленую траву и белые маргаритки на ближайшем газоне и в очередной раз с восторгом думаю, что в Москве сейчас минус 15.