Ломаные линии судьбы - Татьяна Александровна Алюшина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я тебя предупреждал, что по х… мне все твои защитники и кота твоего удавлю, когда поймаю? – медленно надвигаясь на старушку, тихим страшным тоном спросил мужик. – Предупреждал?
– А я, кажется, предупреждала вас, Виктор Юрьевич, – остановил его неумолимо-устрашающее движение ироничный голос Аглаи, – что вам бы следовало, прежде чем наезжать и угрожать кому-то, для начала всё-таки выяснить и уточнить, кому вы угрожаете и хамите. Может ведь и ответочка прилететь. И неслабая, – пугала Глашка с огоньком, понимая, что вот прямо сейчас физическая расправа ей не грозит.
Мужик замер на пару мгновений, потом медленно всем телом развернулся обратно к Аглае и, начиная заново наливаться дурной звериной яростью, сузив свои глубоко посаженные глаза, зашипел, указав пальцем на Вилли:
– Эта скотина б…кая насрал на мой дверной коврик! – Он резко выдохнул через нос, только что пар не пуская ноздрями. – И я, б… на… вдряпался в его дерьмо!
«Ага, значит, всё-таки “награда” нашла своего героя», – подумалось как-то истерично-злорадно Глаше, чуть не заставив нервически хохотнуть.
– А-а, – хохотнул парень, о присутствии которого в пылу словесных баталий и напряжённости момента все забыли, – так вот кто нам тут помойку и кошачий отстойник организовал. Не, ну это конкретное попадалово, – непонятно с кем солидаризовался он.
– Ну что ж поделаешь, это животное, он не всегда справляется со своими инстинктами, – ровным, спокойным тоном произнесла Муза Павловна, опустив наконец руки, и запахнула халат.
Мужик снова резко развернулся на пятках в её сторону, гневно, по-драконьи выдохнул, помолчал, буравя пожилую женщину взглядом, полным ненависти, видимо, справляясь с душившим его гневом, и произнёс, словно выплюнул:
– Убью. Поймаю и убью эту мразь б…кую обязательно! А не угомонишь тварь свою, и тебе прилетит! – пообещал он Музе Павловне.
Развернулся и прошагал мимо Аглаи, замершей с Вилли на руках, к лифтовой площадке.
А женщины и оптимистичный парень так и остались молча, замерев, стоять, прислушиваясь, как поднимается и останавливается на их этаже лифт, как входит в него мужик, хлопая дурниной в сердцах по кнопке на панели, как закрываются автоматические дверцы… и только после этого «отмерли» одновременно.
– Вилли, – строго-укоризненно попеняла питомцу Муза Павловна, направляясь к Аглае, – ты снова задирался к этому человеку. Я же просила тебя и требовала обходить его десятой дорогой и прекратить свой террор. – Она повторно протянула руки к коту, намереваясь забрать его у девушки.
Но Вилли в любящие руки хозяйки явно не спешил, а, коротко-истерично мявкнув, прижался к Глаше ещё сильнее.
– Что это с ним? – удивилась Муза Павловна.
– Стресс, – пояснила Глаша. – У меня, кстати, тоже. Между прочим, эта св… – она остановила себя от рвавшегося к озвучанию эпитета, – Вилли вонзил в меня все свои когти, и что-то мне подсказывает, что ваш любимый котик не собирается их прибирать.
– Боже мой! – всплеснула руками от расстройства пожилая дама и тут же переключилась на деловой тон. – Так, идёмте ко мне, дорогая, – осторожно взяв Аглаю под локоток и направляя к распахнутым дверям своей квартиры, распорядилась она. – Сейчас мы Вилли отцепим, стресс снимем, травмы замажем и полечим.
– Ну ни хрена у нас тут дела творятся, – высказался всё в той же бодро-весёлой манере сосед. – Не, я понимаю, чел этот, конечно, терминатор конкретный, да ещё и с шизой, но чего на него ваш котяра-то взъелся?
– Идёмте, – согласилась Аглая с предложением Музы Павловны, проигнорировав веселящегося соседушку. И, деревянно поворачиваясь ожившей статуей, дабы лишним движением не добавлять себя страданий от застрявших в коже когтей, двинулась, увлекаемая маленькой, сухонькой, но твёрдой рукой.
Стоило их «процессии» переступить порог и оказаться в прихожей соседской квартиры, как Муза Павловна каким-то стремительным, коротким движением исхитрилась так ловко прихватить Вилли за загривок, что тот, мгновенно спрятав когти, отцепился наконец от Аглаи, позволяя хозяйке перехватить его у девушки и прижать к себе.
– Э-э-м-м-м… – скривилась Глаша от болевых ощущений в растревоженных ранах-царапинах.
– Сейчас-сейчас, я вам помогу, – заторопилась соседка. – Идёмте скорей в гостиную, Аглая. У меня имеется чудодейственная, лечебная мазь, исцеляющая мелкие травмы, порезы и царапины, – объясняла Муза Павловна, бодро двигаясь впереди девушки. – Уже много лет для меня её делает по специальному рецепту одна замечательная дама-провизор.
– Давайте вашу чудо-мазь, – вздохнув, согласилась Аглая, присаживаясь на диван, куда ей указала хозяйка.
Муза Павловна осторожно уложила притихшего Вилли в кресло и вышла из комнаты.
– Ну что, Валерьян, – усмехнувшись, обратилась к котищу, смотревшему на неё все ещё ошалевшими после боя глазами, Аглая, – наделал дел, да? Осуществил свою ужасную месть так, что все под раздачу попали.
– Да уж, отметился, – поддержала укор девушки Муза Павловна, возвращаясь в гостиную с аптекарским пузырьком и ватными дисками в руках. – Уж что я только ни делала: и запирала его, купив новый большой кошачий туалет, чтобы он мог справлять свои интимные дела дома… И он его прекрасно освоил! Только сидеть безвылазно в квартире для Вилли смерти подобно, пришлось отпускать. А сколько я его уговаривала оставить этого человека в покое, но…
Она тягостно вздохнула и села рядом с Аглаей, окинула девушку изучающим взглядом и, вздохнув опять – теперь сочувственно, произнесла извиняющимся тоном:
– Глашенька, вам надо снять футболку, чтобы я могла обработать ваши раны. – Муза Павловна вздохнула ещё разок. – Боюсь, что эта ваша вещь окончательно испорчена. – И решительно заявила: – Я компенсирую вам убытки.
Аглая опустила голову, рассматривая те самые упомянутые убытки, удостоверившись, что они таки имеются: мало того, что рукава футболки обзавелись дырками в тех местах, где её проткнули кошачьи когти, так вокруг этих дырочек ещё набухала кровавая окантовка.
– Да бог с ней, с футболкой, Муза Павловна, о чём вы говорите, – отмахнулась она от такой ерунды.
– Мне неловко, что из-за нас вы снова пострадали, – вздохнула покаянно соседка, щедро выдавливая на ватный диск чудо-мазь и приступая к обработке полученных Аглаей царапин-дырок от когтей.
– Ну, в прошлый раз пострадал только Валерьян, – напомнила Аглая и зашипела: – Тщи-и-и… Щиплется! – пожаловалась она.
– Потерпите немного, сейчас пройдёт, – пообещала соседка и вернулась к теме их разговора, продолжая обрабатывать царапины: – Но в тот раз вы сильно испугались, получили психологический стресс, кинувшись защищать Валериана и меня, да к тому же вынуждены были переносить важную встречу, что, без сомнения, отразилось на вашей работе.
– Не сказала бы, что какой-то прямо такой тяжёлый стресс тогда получила, и встреча моя состоялась чуть позже, – попыталась пожать плечами Аглая, но тут же резко передумала вообще двигаться, с шипением втянув воздух через зубы,
