Современный Декамерон комического и смешного. День второй - Анатолий Вилинович

– У меня идея, ребята. Вот слушайте… – заговорщически придвинулся ко всем Ивакин. Докеры придвигаются к своему бригадиру поближе.

Поворот сцены. На экране надпись: «Клуб моряков» и звучит музыка Кальмана из оперетты «Сильва». Вилин в флотских брюках, в морской тельняшке и с цилиндром на голове поет куплеты графа Бони, делая определенные па:

– Все мы театралы! Спешим, чуть вечер, в залы!

Любить искусство выше счастья нет!

Но когда проходит мимо героиня оперетт.

Чтоб увидеть ее без грима, мы стремимся вслед…

Ну что ж, вполне возможно, иначе невозможно,

Кулисы покидая, мы поем… – Со вздохом опускается на руки девушек. Их по трое с каждой его стороны. После паузы весь кордебалет танцует и поет:

– Без женщин жить нельзя на свете, нет!

Вы наши звезды, как сказал поэт.

Без ваших уст, без ваших глаз,

Мой вечер пуст! Мой день погас!.. – Следует повторение этого куплета. Вилин в ударе. Звучит музыка, всем хорошо и весело.

В окружении своих щебечущих подруг к стойке бара на сцене быстро подходит Вилин. Его компания суетливо рассаживается у стойки.

– Всем кофе! – весело командует Вилин.

– С сахаром? Ликером? Коньяком? – подмигивает девушкам бармен Вачнадзе.

– С ликером. Девочки, я угощаю! – сделал купеческий жест.

– Слава, большая прогрессивка? – повернулась к нему Аничкина.

– Работаем, девочки! Хватает и на ликер!.. – он наклонился к ней и тихо. – Так вечером встречаемся?

Аничкина с чуть слышным звуком: «Ну-у», склоняет голову в знак согласия.

Подошел Ивакин неодобрительно смотрит, как бармен ловко разливает порции ликера в чашечки с кофе.

– Ему без ликера, – перехватил он чашечку предназначенную для Вилина. – В восемнадцать ноль-ноль обрабатываем «Калькутту». Судно на рейде уже.

– Прошу, бригадир, – освобождает место стивидор – Вилин.

– Нет времени.

– У нас сегодня удачная репетиция. Владимир Алексеевич!.. – помешивает кофе Вилин.

– А у меня нет.

– Тоже репетиция? – держит в руках чашечку Аничкина.

– Да. У начальника порта. Идем, Толя, ждут ребята, – пошел бригадир.

Поворот сцены. На ней вся бригада докеров. Перед ней стоит растроганный Вилин.

– Вы удостаиваете меня такой чести, я тронут… – тихо и в смущении говорит он.

– Да но говорят, ты не серьезен к женскому полу? Влюбчив, опять женитьбу откладываешь? А на курорте, знаешь… – сел бригадир.

– Я откладываю? Вера откладывает! – с жаром произнес Вилин. – Приревновала меня к Ольге, ну? А я только в ресторан пригласил ее.

– Веру? – уточнил Пятов.

– Да Ольгу…

– А Катя почему всхлипывала, объясняясь с тобой? – встал, как на собрании Невелев.

– Из-за Галинки… Я потанцевал только с ней…

– С Катей? – опять уточнил Невелев.

– С Галинкой.

– Нет, а учетчицу Наташку, с причала третьего, почему сторонишься? – отодвинул от себя шахматы худощавый докер. – Скажи, раз уж пошел такой разговор?

– Ну-у… – замялся Вячеслав.

– Ладно. Хватит о личных его отношениях, – начал раскуривать свою трубку докер. – Ставь точку, бригадир.

– Нет, а почему танцует он оперетту, а не флотские? Скажи, раз уж такой разговор? – не успокаивается шахматист.

– Эка хватил! – хлопнул ладоней по столу докер с трубкой. – Ты еще спроси почему он по-английски здорово болтает, а ты нет?

Вячеслав порывается что-то объяснить, но его удерживает бригадир.

Он махнул рукой, воцарилась тишина:

– Не об этом речь. Слушай, Толя… Одним словом, иди в круиз, но без невесты к нам не возвращайся. Таковы условия бригады. Окей?

– А если… – растерялся Вилин. – А если… не влюблюсь если?

Засуетились возгласами докеры, кое-кто рассмеялся, хохотнул.

– Для тебя это исключено, – жестом призвал к порядку докеров Ивакин.

– Ну что ж… Окей! – рассмеялся и Вилин.

На экране ночной порт в огнях. Причал с цифрой «9». К пирсу пришвартовано океанское судно с надписью «Калькутта». Голос диктора: Над его открытыми трюмами нависают стрелы кранов. Они поочередно выхватывают из трюмов туго набитые тюки в мешковине и уносят их к железнодорожным вагонам. И судно, и пирс, и краны, все залито ярким светом мощных прожекторов. Слышны команды: «Вира!», «Майна!». Ведут разгрузку судна докеры бригады Ивакина. Все в голубых касках, брезентовых робах с поясами. Работают споро, ловко и четко. Среди них то там, то здесь появляется Вилин. В руках у него бумаги и планы трюмов. Вот он показывает что-то на плане бригадиру, тот согласно кивает головой и дает докерам какое-то указание. Кипит работа в порту.

После затемнения на телеэкране спортплощадка. На ней идет игра женщин в гандбол. Слышны броские слова играющих, свистки судьи. Перед экраном со свистком в руке стоит Грачева. Она кричит:

– Девочки! Больше передач! Энергичнее, энергичнее!

На сцену выходит Вилин и усаживается на возвышенное место судьи.

– Это судьи место, – свистнула в свисток Грачева. – Отойди.

– С вашего позволения хочу поздороваться… и представиться, – начал Вилин.

– Зачем? – и к экрану: – Гладкова, Гладкова! Ну что же ты!?

– Я стивидор… – подошел к девушке ближе Вилин. – Из морского порта.

– Допустим. На этом и закончим.

– Я докер…

– А я нет… – махнула рукой к экрану Грачева. – Иванова, ну кто так бросает!

– Я представляю художественную самодеятельность порта…

– А я спортивную. – Девочки, передачи и еще раз передачи!

– Хотим создать мужскую гандбольную команду и тренером пригласить вас…

– За красивые глаза? – не смотрит в сторону Вилина девушка.

– С оплатой.

– Это уже по делу, – усаживается на свое судейское место. – После отпуска.

– Моего? – удивился Вилин.

– Нет, моего, – встала девушка.

– Кое-какое представление о гандболе я имею, – подошел Вилин ближе, – но только никак не пойму, ради чего они, все время отнимают мяч друг у друга. Вы не могли бы объяснить мне вечером… за чашечкой кофе?

Не глядя на него, она отчеканила:

– Вечером я занята институтом и детьми.

– У-у-у! – подошел ближе к ней Вилин. – Меня зовут…

– Очень приятно. Девочки! Девочки! Вы темп потеряли! Темп! Что такое? – Грачева свистит и, махнув рукой Вилину убегает за кулисы.

На сцену выходит Денисов и говорит:

– Да, уважаемые члены ученого совета и зрители, я забыл предупредить, что один и тот же артист – содокладчик или содокладчица выступают в разных ролях по ходу комедии…

– Многостаночники! – захихикал оппонент Левко. – Занятно…

– Ну что же, пусть выступают, – одобрила Благова.

– А там, где не указываются имена исполнителя или исполнительницы роли – это студийцы или нештатные артисты еще без имени, – допояснил диссертант. – Так будут поступать и другие мои коллеги – соискатели в дни их защиты…

Благова переглядываясь с членами своего совета и тихо переговариваясь с ними объявила:

– Возражений нет, соискатель Денисов. Ваше право использовать те или иные методы защиты. Ученый совет не ограничивает их…

За кулисами раздались дружные аплодисменты участников и зрителей в зале. А из радиодинамиков прозвучал громкий голос:

– Правильно! Правильно! Господа ученые!

– От имени оппонентов, уважаемые, – встал Цуладзе, – мы тоже одобряем!

– А где надо, то и сами примем участие! – встала Минина.

– А я, как научный руководитель всех соискателей ученой степени, также разрешаю и одобряю это новшество в защитах, – встала и твердо проговорила Зинаида Алексеевна.

– Мнениями обменялись, все высказались, Денисов, можно продолжать…

После короткого затемнения Вилин встречает вышедшую к нему на встречу девушку.

– Опять вы, сердцеед девушек? – игриво улыбается она.

– Увидел вас и спешу поприветствовать, Варенька, – улыбается и он.

– Во первых: Вероника, а не Варенька. А во-вторых: приветствуйте лучше в воскресенье, будет потрясающий гандбол. Прийдете?

– В воскресенье я отправляюсь в круиз по Черному морю, – взял за руку девушку Вилин глядя ей в глаза.

– Везет же! – не спешит пройти мимо молодого докера Вероника.

На экране зал общественной столовой. Поворот сцены. Грачева и Вероника за столом завтракают. За соседними столами – артистки-содокладчицы.

– Но все же, признайся, зачем приходил он к тебе? – постукивает рукой по столу Вероника.

– Опять ты о нем? – удивленно смотрит на подругу Грачева.

– Да. Он хорош. Танцор непревзойдённый, одевается классно. Артист!

– Самоуверенный тип, – как бы выплюнула изо рта косточку от компота.

– Даже? Ай-я-яй!.. – покачала головой Вероника.

– Ты что?

– И ты к нему на крючок, Лена? – засмеялась та.

– Ну знаешь! – со стуком поставила стакан Грачева.

– Да-да, он всем подряд головы кружит, – вздыхает Вероника.

– Это вам головы крутит? – обернулась к артисткам Грачева. – Кому он головы кружит?

– Всем! – ответили хором девушки.