Каникулы Творца - Александр Рубан

Дворецкий внимал.

Отпустить его, что ли? — подумал Аристарх и покосился на кубок.

— Глоток сухого? — немедленно предложил Дворецкий.

Аристарх кивнул — Дворецкий двинул бровью — чьи-то ловкие руки наполнили кубок и поднесли. Глоток сухого оказался кстати.

— Люблю иметь дело с профессионалами, — сообщил Аристарх, возвращая кубок в те же ловкие руки, и Дворецкий учтиво наклонил голову. — Поэтому, продолжил Аристарх, — вопрос о моём имени я обсужу с церемониймейстером. И немедленно… Доспехи! Коня! Проводника!

Суета облачения оказалась не столь уж долгой, а разговор с церемониймейстером — и того короче. Спустя полчаса Новый Рыцарь был уже в седле и принимал из рук Дворецкого свой роскошный плащ.

— И последнее, Новый Рыцарь! — озабоченно вещал снизу сухонький вёрткий церемониймейстер, которого звали почему-то не Церемониймейстер, а мсье Этикет. — Кроме имён у рыцарей должны быть псевдонимы. Не все считают это обязательным, но…

— И какие же псевдонимы у этих трёх? — осведомился Новый Рыцарь.

— Рыцарь Дня, Рыцарь Сумерек и Рыцарь Ночи! — торжественно изрёк мсье Этикет.

— Да, кажется, полный набор, — усмехнулся Аристарх, застегнув, наконец, на груди золочёную пряжку и расправляя складки алого атласного плаща. — Полный набор… — пробормотал он, в последний раз проверяя оружие. Заряженный арбалет — на луке седла, копьё на упоре, двуручный меч легко скользит в ножнах, кинжал милосердия пристёгнут к панцирю справа. — Ну, хорошо, мсье Этикет, это мы обсудим потом! — Он тронул повод, и верный конь Багряк огненно-рыжей масти скорой рысью помчал его к воротам.

Проводник, беловолосый парень из простолюдинов с унылым длинным лицом, ждал за оградой парка. Он был в чистой холщовой рубахе и таких же штанах, он восседал на коротконогой пегой лошадке, и под правой рукой у него, в простых верёвочных петлях, привязанных к плохонькому седлу, покачивалась дубинка. Увесистая дубинка. Крепкая. По всей длине отполированная — может быть, от нечего делать, а может быть, от частого употребления.

— Люблю профессионалов! — сказал Аристарх и улыбнулся парню, забыв, что лицо его закрыто забралом. — А тебя, конечно, зовут Проводник?

— Меня зовут Долг, благородный рыцарь, — уныло сообщил проводник, приноравливая бег своей лошадки к размашистой рыси Багряка.

— Это потому, что ты всегда в долгах? — догадался Аристарх.

— Нет, благородный рыцарь. Это потому, что я — долгий. То есть, длинный. — Парень чуть скособочился в седле и чиркнул босой пяткой пыль под копытами лошадки.

Некоторое время они ехали молча.

— Если вы, благородный рыцарь, желаете встретить охотников, — сказал, наконец, Долг, — то спешить некуда. Мы их на выходе из Живого ущелья подождём. Быстро ехать — дольше ждать, — пояснил он. — В само ущелье соваться не стоит, пока охота не кончится, ещё под стрелу попадём. Вам-то ничего, у вас доспехи стальные…

— Мы не поедем к Живому ущелью, — сказал Аристарх.

— Как прикажете.

Аристарх повернул к нему голову и поднял забрало. Проводник уныло смотрел вперёд.

— Мы поедем к Мёртвому ущелью, — сообщил Аристарх.

Долг равнодушно кивнул.

— Просто так поглазеть, или биться будете? — осведомился он, по-прежнему глядя перед собой.

— А есть с кем?

— Будет, — пообещал Долг.

Чёрный Замок не довлел над Мёртвым ущельем. Он составлял с ним одно целое. Отвесный от самого дна скальный монолит поднимался вертикальными, как занавес, складками к небу и неприметно для глаза переходил в стены и башни замка. Противоположная стена была столь же отвесной и скрупулёзно повторяла каждый изгиб монолита. Это наводило на жутковатую мысль о том, что стены ущелья могут в любой миг сомкнуться, расплющив Нового Рыцаря в тонкий жестяной блин, и как ни в чём не бывало разойтись снова. «Приключения тела»… Угловатые глыбы, усеявшие дно, конечно, тоже будут стёрты в порошок, а на их место с грохотом обрушатся новые.

Это мрачное предположение опровергалось многочисленными предшественниками Нового Рыцаря: их некогда крепкие латы местами проржавели насквозь, но были ничуть не измяты. Предшественники даже не падали сверху они погибали загадочной смертью здесь, зачастую не успев обнажить оружие… Новый Рыцарь выволок из ножен свой меч и удвоил бдительность. Забрала мёртвых рыцарей были надвинуты — он предусмотрительно поднял своё. Увидев, что меч одного из мертвецов основательно запутан в истлевшей бархатной тряпке, Аристарх поспешно расстегнул пряжку своего плаща и окликнул Долга. Тот неслышными скачками перепархивал с глыбы на глыбу, тогда как тяжеловооружённому Новому Рыцарю приходилось то и дело протискиваться между — и при этом поглядывать под ноги, чтобы не наступить на останки.

— Держи! — крикнул он, едва Долг, вернувшись двумя прыжками назад, остановился над ним, и, скомкав плащ, метнул его парню. — Вернёшь после битвы!

Он малость промахнулся, но проводник успел поймать плащ концом своей длинной дубинки.

— Ладно, — сказал Долг, с интересом разглядывая пряжку. — А если… он не договорил, но Аристарх понял.

— Тогда оставишь себе.

— Спасибо, — серьёзно сказал Долг. — Золото? — спросил он.

— Позолота, — усмехнулся Аристарх. — Э! — воскликнул он, увидев, что парень оторвал пряжку от плаща. — Это ещё зачем? Я ведь пока что живой!

— Пускай тут полежит, — невозмутимо ответил Долг, нагнулся и положил пряжку на глыбу. — Я место запомнил, на обратном пути подам. Надо будет пришью.

— Значит, обратный путь не исключён?

— Всякое может быть… — Долг пожал плечами и перепоясался скрученным в жгут плащом.

— Ты меня обнадёжил, — сказал Аристарх. — Ладно, веди дальше.

И Долг повёл рыцаря дальше, легко перескакивая с глыбы на глыбу, поигрывая дубинкой и время от времени останавливаясь, чтобы подождать закованного в железо искателя приключений (тела).

Каменных глыб на пути Аристарха становилось всё меньше, скоро их не стало совсем, и, уже беспрепятственно шагая вслед за проводником, Аристарх обратил внимание на то, что ни один из рыцарей здесь уже не лежал поперёк дороги. Все они здесь либо валялись аккуратными кучками железного лома вдоль стен, либо были прислонены к стенам. Сквозь проеденные ржавчиной дыры в доспехах белели кости.

— Вот она, — сказал, наконец, Долг, остановился и указал дубинкой на скальный монолит справа.

В монолите была идеально круглая чёрная дыра диаметром чуть более пяти футов. Она уходила куда-то под основание Замка, и нижний край её был на уровне груди Аристарха.