Кириньяга - Майк Резник

— Вы дряхлый старик, закончивший с отличием Кембридж, а потом две аспирантуры в Йельском университете, — возразила она.

Я пожал плечами.

— Ученые степени не помогли мне стать мундумугу.

— Вы постоянно произносите это слово. Что означает «мундумугу»?

— Можете назвать такого человека шаманом. Но на самом деле мундумугу, хоть он иногда занимается колдовством и толкует знамения, это хранитель объединенной мудрости и традиций своего народа.

— Похоже, у вас интересная профессия.

— Да, в ней есть определенные преимущества!

— Да еще какие! — воскликнула она с наигранным восторгом. Где-то вдалеке заблеяла коза, а юношеский голос прикрикнул на животное. — Представить только, ведь в ваших руках жизнь и смерть любого обитателя Утопии!

«Ну вот, начинается», — подумал я и сказал:

— Суть не в употреблении власти, мемсааб Итон, а в сохранении традиций.

— Я вам не верю, — резко заявила она.

— На чем же основывается ваше неверие?

— На том, что если бы существовал обычай убийства новорожденных, то народ кикуйю вымер бы в течение одного поколения.

— Если убийство младенца вызвало ваше недовольство, — спокойно произнес я, — то меня удивляет, почему вы до сих пор не подвергали сомнению наш обычай оставлять старых и немощных на съедение гиенам.

— Потому что старые и немощные были согласны с этой дикостью. Младенец же не способен выразить свое желание. — Она смолкла и пристально посмотрела на меня. — Могу я спросить, почему был убит именно этот ребенок?

— Он родился с ужасной тхаху.

— Тхаху? — нахмурилась она. — Что это такое?

— Проклятие.

— Он что, родился уродом?

— Нет, нормальным.

— Тогда на какое проклятие вы ссылаетесь?

— Он родился ногами вперед.

— И это все? — изумилась она. — Это все его проклятие?

— Да.

— Его убили только потому, что он родился ногами вперед?

— Когда избавляешься от демона, это не убийство, — терпеливо пояснил я. — Наши традиции учат, что ребенок, родившийся таким образом, на самом деле демон.

— Вы же образованный человек, Кориба. Как вы смогли убить совершенно здорового младенца и оправдать убийство какой-то примитивной традицией?

— Вам не следует недооценивать силу традиций, мемсааб Итон. Однажды кикуйю уже отвернулись от своих традиций — в результате на Земле появилось механизированное, нищее и перенаселенное государство, где живут не кикуйю, масаи, луо или вакамба, а некое новое, искусственное племя, называющее себя просто кенийцами. Мы, живущие на Кириньяге, и есть истинные кикуйю, и мы не повторим снова ту же ошибку. Если дождь не проливается вовремя, надо принести в жертву барана. Если правдивость человека вызывает сомнения, он должен предстать перед судом гитани. Если ребенок родился с тхаху, его следует умертвить.

— Значит, вы намерены продолжать убивать младенцев, родившихся ногами вперед?

— Совершенно верно.

По ее щеке скатилась капелька пота. Она посмотрела мне в глаза и сказала:

— Я не знаю, какой будет реакция Обслуживания.

— В соответствии с нашей хартией Обслуживание не вмешивается в наши внутренние дела, — напомнил я.

— Все не так просто, Кориба. В соответствии с вашей хартией любой член вашего общества, желающий его покинуть, имеет право на бесплатный полет в Хейвен, а там он или она может сесть на летящий к Земле корабль. — Она помолчала. — Была ли предоставлена убитому младенцу такая возможность?

— Я убил не младенца, а демона, — возразил я, слегка поворачивая голову: горячий ветерок разворошил пыль.

Она подождала, пока ветер стихнет, прокашлялась.

— Вы ведь понимаете, что мало кто из Обслуживания согласится с вашим мнением?

— Нас не волнует, что об этом подумает Обслуживание.

— Когда убивают невинных детей, мнение Обслуживания имеет для вас первостепенное значение, — возразила она. — Я уверена, что вы не захотите предстать перед судом Утопии.

— Вы здесь для того, чтобы оценить ситуацию или угрожать нам? — спокойно спросил я.

— Чтобы оценить ситуацию. Но на основании представленных вами фактов я могу сделать только одно заключение.

— В таком случае, вы меня не слушали, — сказал я и ненадолго закрыл глаза — мимо пронесся еще один, более резкий порыв ветра.

— Кориба, я знаю, что Кириньяга была создана для того, чтобы вы смогли воспроизвести обычаи своих отцов… Но вы, разумеется, способны увидеть разницу между мучением животного во время религиозного ритуала и убийством ребенка.

— Это одно и то же, — ответил я, покачав головой. — Мы не можем изменить наш образ жизни только потому, что он вам неприятен. Однажды мы так поступили, и ваша культура за считанные годы разрушила наше общество. С каждой построенной фабрикой, с каждым новым рабочим местом на ней, с каждой воспринятой частицей западной технологии, с каждым обращенным в христианство кикуйю мы все больше и больше становились не теми, кем были предназначены стать. — Я посмотрел ей в глаза. — Я мундумугу, которому доверили сохранение всего, что делает нас кикуйю, и я не допущу, чтобы подобное случилось вновь.

— Существуют альтернативы.

— Но не для кикуйю, — твердо заявил я.

— И все же они есть, — не сдавалась она, настолько захваченная эмоциями, что даже не заметила ползущую по ее ботинку золотисто-черную многоножку. — Например, годы, проведенные в космосе, могут вызвать определенные физиологические и гормональные изменения в организме человека. Помните, вы сказали, что мне сорок один год и у меня нет детей? Это правда. Более того, многие женщины из Обслуживания тоже бесплодны. Если вы передадите нам обреченных на смерть детей, я уверена, что мы сможем найти им приемных родителей. Таким способом вы удалите их из своего общества, не прибегая к убийству. Я могу поговорить на эту тему со своим начальством и почти уверена, что они одобрят подобный подход.

— Ваше предложение продуманное и оригинальное, мемсааб Итон, — искренне произнес я. — И мне очень жаль, что мы не можем с ним согласиться.

— Но почему?

— Потому что как только мы в первый раз предадим наши традиции, этот мир перестанет быть Кириньягой и превратится еще в одну Кению — скопище людей, неуклюже пытающихся притворяться теми, кем они не являются.

— Я могу поговорить на эту тему с Коиннаге и другими вождями, — намекнула она.

— Они не ослушаются моих указаний, — уверенно сказал я.

— Вы обладаете такой властью?

— Таким уважением, — поправил я. — Вождь обеспечивает выполнение закона, а мундумугу толкует сам закон.

— Тогда давайте обсудим другие варианты.

— Нет.