Ферма - Владимир Анин

— Смотрите! — крикнул Бережной.

Там, куда он показывал, земля на горизонте была серого цвета и шевелилась, будто кожа на теле у слона во время ходьбы.

— Что это? — изумился Остапчук.

— «Кролики», — пояснил Бережной. — Их там сотни тысяч.

Наконец, они подъехали к озеру. Широкий песчаный берег, кое-где поросший густым кустарником, плавно сбегал к воде. Легкая рябь гуляла по поверхности. Ветра почти не было.

— Да, здесь можно карашшо делать большой поголовье, — мечтательно произнес Картер.

— А вы что думаете, Элеонор? — спросил Бережной.

— Мне кажется, здесь мило, — ответила та. — Когда будет готова дорога?

— По графику — к завтрашнему вечеру. Робот-рельсоукладчик начал работу еще в семь часов. Учитывая его производительность — триста метров в час — должен успеть в срок.

Рабочие принялись выгружать из вездехода секции сборной пристани. Бережной, тем временем, подошел к берегу и напряженно уставился куда-то вдаль.

— Чем это с ним? — шепотом спросил Остапчук у Крисп.

— Вы не в курсе? Его жена Лида погибла здесь год назад. Точнее говоря, мы думаем, что погибла. Однажды она поехала на это озеро, и не вернулась. Вездеход нашли на берегу, а Лида пропала.

— Пропала?

— Да. Вы знаете, почему планета называется Лидок? Сначала Сергей назвал ее «Лидокорк». Смешное название, правда? На самом деле, это слово «крокодил» наоборот. А когда пропала Лида, он решил переименовать планету. Просто отбросил три последних буквы, и получилось «Лидок». Он так называл свою жену — Лидок.

Работа уже кипела вовсю. Трое рабочих с помощью нехитрых манипуляторов ловко укладывали секции, и через полтора часа пристань была готова.

Остапчук, тем временем, с интересом изучал окрестности. В густой траве то и дело попадались диковинные зверюшки размером, как правило, не больше белки или тушканчика. Иногда встречались сбившиеся в стайки более крупные ушастые млекопитающие с коротким серым мехом, которых Бережной называл «кроликами».

Остапчук подошел к озеру. На мгновение ему показалось, будто что-то мелькнуло под водой.

— Что-то высматриваете? — осведомился Бережной.

— Да. По-моему там кто-то есть.

— Здесь даже рыбы нет. Уверяю вас, озеро абсолютно мертвое. Вы, кстати, заметили, что птиц здесь тоже нет?

— И правда! — спохватился Остапчук. — То-то я смотрю, чего-то в этих местах не хватает. А кто же питается насекомыми? — спросил он, подпихивая носком ботинка мирно ползущего по земле жучка.

— Видимо, ящерицы.

— Очень, очень странно, — пробормотал Остапчук. — Даже на первый взгляд на этой планете наблюдается какой-то дисбаланс. Есть насекомые, которыми питаются ящерицы, есть мелкие млекопитающие, которые, как я понял, в основном травоядные. Возможно, некоторые поедают тех же ящериц. Но дальше цепь прерывается. Либо эти животные расплодятся до невероятных размеров и в итоге уничтожат всю планету, либо…

— Что, «либо»?

— Либо кто-то их все-таки поедает.

— Ну, конечно поедает — мои крокодилы.

— А кто это делал до того, как вы сюда прилетели?

Бережной только пожал плечами.

К обеду они вернулись на базу и разошлись каждый по своим делам: Картер с Бережным отправились в питомник, Крисп, одарив Остапчука многообещающей улыбкой, скрылась в своем кабинете, а сам Остапчук заперся в гостевой комнате и принялся переносить свои наблюдения в толстый блокнот, который впоследствии должен был сослужить роль основного источника материалов для его диссертации.

Прошло два дня, прежде чем Бережной сообщил, что все готово для завоза первой партии крокодилов на новое поселение. Остапчук, который уже устал слоняться без дела и отбиваться от домогательств Крисп, искренне обрадовался. Небольшой состав из пяти вагонов: один служебный и четыре, чем-то напоминающие бассейны на колесах, — стоял у дебаркадера возле главного питомника. До обеда рабочие вылавливали крокодилов из озера с помощью гигантских механических сачков и «усаживали» в поезд. В общей сложности, к новому месту жительства отправлялись сорок особей.

Когда их выгрузили в пункте назначения, грозные рептилии недоверчиво стали расхаживать по берегу, как будто бы и не собираясь лезть в воду.

— Осторожничают, — кивнул Бережной.

— Должно быть, новый место их смущайт, — предположил Картер. — Сейчас сделайт платформа и будем их заманивайт.

— Какая платформа? — не понял Остапчук.

— А вон, видите, плавучая платформа возле пристани? — показал Бережной. — Возьмем немного еды для наших малюток, отплывем подальше и попробуем их покормить. А заодно и для себя небольшой пикничок устроим, прямо на воде, в честь открытия второго питомника.

Остапчук ухмыльнулся, поглядев на «малюток», самая мелкая из которых была не меньше трех метров.

Платформа представляла собой нечто вроде механического плота, пять-семь шагов в длину и столько же в ширину, с низенькими бортиками. Пол покрыт синим шершавым стеклопластиком, а по центру на тонкой ножке — маленький пульт управления. У одного края платформы рабочие укрепили столик с легкими закусками и бутылкой шампанского, а у другого — самоопрокидывающийся контейнер с тушками «кроликов». Осмотрев вместе с Картером платформу, Бережной пригласил Крисп и Остапчука подняться «на борт», а сам встал у пульта управления. Платформа, отчалив, стала медленно удаляться от берега. Отплыв на приличное расстояние, Бережной остановил платформу, а Картер дернул рычаг на контейнере, и тот, опрокинувшись, вывалил в воду сотню отборных «кроличьих» тушек.

— Ну, идите сюда, мои хорошие! — позвал Бережной.

— Давай, давай, кушайт! — кричал Картер.

— Почему они не идут? — спросила Крисп. — Как будто боятся чего-то, вам не кажется?

В эту секунду что-то сильно качнуло платформу, и Крисп, не устояв на ногах, с воплем полетела в воду.

Остапчук среагировал первым.

— Держитесь! — крикнул он и, скинув ботинки, прыгнул за ней.

Бережной бросился к пульту управления, а Картер стал метаться по платформе, беспомощно размахивая руками. Крисп барахталась, молотя по воде руками, и вопила на всю округу. Ее сразу отнесло в сторону невидимым течением. Остапчук довольно быстро догнал ее и уже протянул руку, чтобы схватить за шиворот. Но она неожиданно взвизгнула и исчезла под водой. Остапчук нырнул. Открыв глаза, он увидел искаженное ужасом, быстро удаляющееся, лицо Крисп.

Будучи великолепным пловцом и дайвером, Остапчук смело устремился за ней. И вот, находясь уже на той глубине, когда немилосердное давление режущей болью отдается в ушах, он увидел несколько десятков пар устремленных на него глаз. Остапчук замер. В свете солнечных лучей, легко пробивающихся сквозь толщу кристально чистой воды, перед ним возникли странные существа: худые зеленоватые тела с руками и ногами, украшенными перепончатыми «ластами» и маленькими плавниками; большие головы с выпуклыми надбровьями, немного раскосыми глазами, круглыми дырочками ноздрей и, словно растянутыми в беззащитной улыбке, тонкими губами. Что-то было, однако, не то в этих улыбках. И только он об этом подумал, как одно из существ разинуло до безобразия огромный рот, обнажив длинные тонкие клыки, и молниеносно впилось в горло Крисп. В то же мгновение еще с десяток тварей, оскалившись, набросились на нее. Остапчук невольно отпрянул и чуть не захлебнулся. Из глубины к нему неслась еще одна стая. Он отчаянно заработал руками и ногами, выталкивая себя на поверхность.