Литературная Газета 6551 ( № 17 2016) - Литературка Литературная Газета

Сводить плодотворную сложность отношений с Европой к одним лишь войнам (будто бы европейские страны между собой столетиями не воевали) – значит перечёркивать нечто важное и заветное в русском сознании, в русской душе, в самом существовании Русского мира.

Отделяться по невежеству ли, по не слишком ли разумной обиде, под влиянием ли преходящих обстоятельств от исторической европейской судьбы – это всё равно что признать необычайно идейно мудрым и справедливым лозунг «Коломыя – цэ Европа». В некоем чисто формальном смысле – да. Но Россия ни в каком смысле не Коломыя.

Фотоглас № 17

Фотоглас № 17

Фотоглас / События и мнения

Фото: РИА "Новости"

С широко закрытыми глазами

С широко закрытыми глазами

Политика / События и мнения / Письма с еврозоны

Славин Алексей

Фото: ИТАР-ТАСС

Теги: Россия , Европа , США

Германия упорствует в заблуждениях в вопросе о мигрантах

На днях в ходе визита в Германию президент США Обама сказал, что канцлер ФРГ Меркель стоит «на правильной стороне истории» в вопросе о мигрантах. Между тем всем памятны события новогодней ночи в Кёльне и других городах страны с участием орав молодняка «арабской и североафриканской внешности», после которых в полиции оказалось 1100 заявлений немок о насилии, издевательствах и грабеже.

И что же, как говорится, в сухом остатке? Три хилых приговорчика с условными сроками за мелкие кражи и штрафом в 100 евро. И – тишина.

Почему так?

А потому, что не в масть всё это. Так как ломает устои «хронической толерантности» и «патологической мультикультурности». То есть всего того, чем либеральная пропаганда без устали потчевала обывательский мозг, провозглашая «европейскими ценностями».

А потому начальник полиции Кёльна Вольфганг Альберс, который всё о том погроме знал, отчитался, что «ночь прошла спокойно».

А потому, как сообщил журнал Focus, «власти федеральной земли Северный Рейн-Вестфалия предпринимали попытки скрыть факты сексуальных домогательств к немецким женщинам со стороны мигрантов в Кёльне и умолчать об изнасиловании». Газета «Бильд» приводит слова полицейского, что «руководство указало не афишировать подобные факты».

А потому в течение пяти дней ни по радио, ни по телевидению, ни в крупных газетах о погроме не было сказано ни слова. Молчали в медийном Гамбурге, молчали в самом Кёльне, где расположены штаб-квартира Westdeutscher Rundfunk (WDR), студии RTL, Super-RTL, N-TV, VIVA, VOX, Deutsche Welle, молчали в Берлине.

Причина проста, как баюшки-баю: любой здешний главред знает, что лучше быть «непрофессиональным», чем «нетолерантным». Ткнут гуманистическим пальцем: «расист», «ненавистник иностранцев», «пособник правых экстремистов», а то и «фашиста» прилепят – и прощай, должность.

По этому поводу даже хитроумная The Times не могла не вставить свои три пенса, глубокомысленно отметив, что «завеса молчания» могла быть устроена неслучайно, а именно «из-за этнического происхождения подозреваемых в нападениях».

И потому колесо дознания раскручивалось со скрипом, так как ещё никто и никогда не приводил его в действие по причинам всё той же «толерантности». Из тысяч человек (точно никто не знает) идентифицировать удалось 14. И, как говорят законники, доказать их «личную вину» практически невозможно, так как «царил хаос».

То, что беспорядки были заранее организованы, признал даже министр юстиции ФРГ Хейко Маас. Как тут не признаешь: не могли же тысячи мигрантов в один момент сняться с места и одновременно, примерно в 23.30, начать бесчинствовать.

Впрочем, сговор никто и не пытался доказать. Максимум – вырванный телефончик.

Ситуация, однако, выглядит намного серьёзнее: если инициатива бесчинств шла от новых мигрантов, это ещё полбеды. Но вот если они объединились с уже живущими в Германии мусульманскими радикалами, тогда дела совсем швах. Это метастазы.

Последние события в Париже и Брюсселе вновь доказывают, что европейская юридическая система, которая является частью системы политической, хромает на обе ноги. Это подметил обозреватель «Немецкой волны» Марсель Фюрстенау: «Наказания – это важная составная часть внутренней безопасности. Мы должны донести до преступников любого вида, что их деяния не останутся безнаказанными. Проблема, однако, состоит в том, что способов объяснить это не так много. Есть тенденция, что за некоторые преступления не наказывают никак».

Ну наконец-то.

Однако истоки-то ещё глубже! Публицист Керстен Книпп, не побоявшись быть обвинённым в расизме, поднял вопрос о нацио­нальной идентичности, психологических, культурных и поведенческих особенностях человека как составляющей общественного климата, как фактора безопасности, открыто стал препарировать понятие «происхождение» как идентификационный код.

Поможет ли Европе философское осмысление кризиса? Призыв Ангелы Меркель к единству в этом вопросе для многих стран звучит как насмешка. А «турецкий гамбит» с возвратом нелегалов в обмен на безвизовое проникновение в Старый Свет миллионов турок вообще выглядит как унизительный шантаж.

…На декабрьском (2015 г.) съезде ХДС в Карлсруэ многое напоминало съезд КПСС. Девятиминутная овация стоя. Приветственное помахивание рукой. Провозглашение нерушимого единства партии. Заклинания в верности идеалам гуманизма («гуманистический императив», как его обозначила канцлер). Здравицы в честь самого лидера. И, как водится, главный лозунг момента: «Мы справимся». Лозунг этот Меркель повторяла и повторяет, как кришнаит мантру.

Поможет ли?

Последнее прибежище?

Последнее прибежище?

Политика / Новейшая история / Взгляд

Славин Борис

«Бессмертный полк». 9 Мая 2015 года

Фото: Фёдор ЕВГЕНЬЕВ

Теги: Россия , политика , патриотизм

Человек, любящий Родину, вправе не только гордиться ею, но и испытывать за неё стыд 

Понятие «патриотизм»… Смысл его прост и неоднозначен одновременно. Владимир Путин уже не раз отмечал, что патриотизм был и есть искомой национальной идеей России.

Употребление этого слова имеет давнюю историю. Его по-своему трактовали, например, английские виги и тори, предшественники нынешних либералов и консерваторов. Тори связывали его с чувством любви к своей стране, призывая сограждан руководствоваться интересами общества и государственной власти. Виги считали патриотизм ложным понятием, выдуманным ради одурманивания народа. Именно поэтому его называли последним прибежищем негодяев. Известный публицист XVIII века Самуэль Джонсон принадлежа к тори, между тем говорил, что не следует лишать даже последнего негодяя права любить свою страну.

Писатель-сатирик Генри Филдинг подметил, что в жизни часто встречаются так называемые своекорыстные патриоты. Для них личная выгода, особенно во время войны, определяет степень любви к отчизне. Для них «моя лавка» и есть «моя отчизна».

Негативное понимание патрио­тизма (по вигам) по-своему выразил Лев Толстой. Он считал, что только последние негодяи могут подменять любовь к Богу любовью к существующей власти, которая, по его мнению, всегда исходит из корыстных интересов. Это, правда, противоречило известной православной догме, что нужно любить власть, ибо она от Бога.

Смешение понятий связано с тем, что до середины XIX века многие философы и политики считали государство выражением общих и даже всеобщих интересов граждан (Гегель и др.). Мол, государство существует, чтобы выражать всеобщие интересы.

Марксизмом такое понимание государства было подвергнуто радикальной критике. Оно рассматривалось не как выражение всеобщих интересов граждан, а как машина «для поддержания господства одного класса над другим» (Ленин). Из такого понимания государства вытекал и тезис коммунистов, что пролетарии в условиях господства буржуазии «не имеют своего отечества» (Манифест компартии, написанный Марксом и Энгельсом). Ленин позже уточнил, что лишь после установления cоветской власти трудящиеся обретают своё социалистическое отечество, становясь подлинными патриотами.

Однако настоящий марксизм не абсолютизировал сугубо классовый подход к общественным явлениям. В связи с этим у каждого государства есть по меньшей мере две основные функции: общечеловеческая, связанная с выполнением общих дел, необходимых для совместного проживания людей, и классовая, связанная с деятельностью господствующих классов. Поэтому Ленин не видел ничего зазорного в том, чтобы использовать буржуазных чиновников и специалистов.