Ребро медали - Виктор Викторович Емский

– Никак нет, – бодро ответил тот. – Однофамилец. Павловых на свете – как тузиков возле любой заводской столовой!

Капитан молча опустил голову вниз и принялся изучать документ Юрика. Спустя минуту рука его судорожно зашарила по столу, нашла очки и водрузила их на нос. Начальник отдела кадров тяжко вздохнул, поднял голову вверх и, издав горлом булькающий звук, тревожно уставился на Юрика. Тот, видимо, сразу поняв, в чем дело, раскаянно уткнулся глазами в пол.

– Эт-то что такое? – справился с собой капитан.

– Военный билет, – ответил Юрик, не поднимая головы.

– Я и сам это знаю! – рявкнул капитан. – Вот с другом торговца гуталином все ясно! У него четко написано: воинская специальность – водитель. Звание – рядовой. А у тебя?! Читаю по-порядку: младший сержант, сержант, старший сержант, старшина. Последняя должность – старшина пограничной заставы! И потом сразу – рядовой!!! Как это возможно?! Что же такое нужно было сотворить, чтобы тебя моментально разжаловали в рядовые? А?!

У начальника отдела кадров глаза хотели вылезти не то что из орбит, но даже через стекла очков. Юрик спокойно пояснил, не поднимая глаз:

– В новогоднюю ночь я из пулемета высандалил в воздух два магазина с патронами, оснащенными трассирующими пулями. Вот это был фейерверк!

– Где, на границе? – не поверил капитан.

– Ну да, – ответил Юрик. – Естественно, был поднят по тревоге весь отряд. Подумали – нападение на заставу. Ну, примчались на помощь, мы все пьяные, а турки на той стороне границы тоже веселятся. И у них, оказывается, тревога…

Начальник отдела кадров формируемого милицейского полка, уткнувшись носом в военный билет Юрика, пробубнил себе под нос:

– В принципе, что такое торговля гуталином на КПП? Тем более – немецким.

Он краем глаза взглянул на блестящий носок своего правого ботинка и добавил громче:

– Товарно-денежные отношения, блин… А время нынче какое?

Подумав о чем-то еще минуту, он взглянул на Яреева и произнес:

– Придете через неделю. Вам сообщат, что делать дальше.

Выйдя из административного здания батальона, Яреев сказал Юрику:

– Ох, и дурак же ты! Зачем было все это рассказывать?

– А нужно было признаться, что торговец гуталином мой брат? – поинтересовался Юрик. – Уж лучше в геройстве похвастаться, каким бы оно ни было.

– Время сейчас не то, – пожал плечами Яреев. – Мне почему-то кажется, что в последние годы торговля становится почетней любого геройства.

Через неделю Яреев узнал, что его документы приняты отделом кадров батальона ДПС ГАИ, а Юрику предложили поработать где-нибудь в другом месте, не связанном с оружием, любого рода фейерверками и поднятыми по тревоге турками.

* * *

Оформляться пришлось долго. В милицию брали только тех, кто никогда не состоял на учете в детской комнате милиции; тех, у кого не было судимых родственников и по многим другим благонадежным критериям.

Каждый поступающий должен был пройти специальную проверку, включавшую в себя предоставление данных о родителях, которые подтверждались запросами, посылаемыми в разные концы бывшего Советского Союза.

У Яреева отец был рожден в Баку. Новые власти Азербайджана совсем не желали отвечать на запросы из России, тем более, о каком-то рядовом несовершеннолетнем жителе, которого родители увезли оттуда еще в пятнадцатилетнем возрасте. Поэтому Яреева вызвали к новому месту службы только через полгода после подачи документов.

Зайдя в отдел кадров батальона ГАИ, Сергей услышал от капитана следующие слова:

– Про твоего отца сведения не присылают, сволочи! Не надо мне ничего говорить! Я знаю, что он – тут как тут. Но – порядок такой… Не переживай. Министерство обороны направило нам нужную справку. Все в порядке. Завтра с девяти утра ты уже работаешь в нашем подразделении. Подойдешь к старшине, тот выдаст тебе все необходимое.

– Спасибо, – поблагодарил Яреев начальника отдела кадров, совершенно не удивившись тому, что с ним разговаривают на «ты».

– Спасибо не булькает, – странно ответил тот. – И смотри, не дай бог станешь торговать гуталином на КПП. Вылетишь отсюда к черту!

На следующий день Яреев прибыл на новую работу и познакомился со старшиной батальона – старым заслуженным милиционером. Был он адыгом, и звали его Шагидом Аслановичем. А попросту – дядей Сашей. И никогда еще ни одно подразделение ГАИ во всей стране не знало лучшего старшины.

Дядя Саша выдал Ярееву «все необходимое» – то есть самодельную метлу – и отправил подметать стоянку с патрульными автомобилями, не забыв при этом напомнить:

– Как там тебя зовут, Серега, что ли? Смотри, не забудь пообедать с часу до двух. Тут в квартале отсюда хороший пивбар есть. Там шпикачки вкусно жарят. Смотри, пива много не пей, а то метлу в руках не удержишь.

Таким вот образом и началась для Яреева его нелегкая милицейская жизнь.

2

Раз в неделю – по средам – проводился день занятий. Личный состав сидел в актовом зале и записывал в специальные тетради премудрости законодательства. Жизнь на месте не стоит, а право – тем более. Сегодня можно, например, снимать номера с автомобилей за неправильную парковку, а завтра – дудки! Вот инспекторы и занимались.

Яреев, механически записывая фразы лекторши, присланной из юридического отдела УВД города, вспоминал прошедший год.

В связи с расширением батальона и превращением его в полк пополнение готовили на месте. Был организован учебный взвод, который выпускал в милицейскую жизнь новых сотрудников раз в три месяца. Это время считалось достаточным для обучения.

Учителями были опытные работники милиции, которых в городе существовало немало. Кроме этого приглашались преподаватели с юридических факультетов некоторых городских ВУЗов. Платили ли им за это деньги – Яреев не знал. Да и не интересовался. А вот огневой подготовкой занимался замполит полка.

В начале девяностых годов многие военные стали перебегать в милицию. Армия была развалена, а органы внутренних дел почему-то остались на плаву. Замполит полка в свое время окончил с отличием одно из политических военных училищ и был классным специалистом в словоблудии. Кроме того он стрелял из пистолета и автомата как ковбой, бегал со скоростью его лошади и еще умел правильно пошутить. При переходе из армии в милицию его звание подполковника сохранилось. Правда, в новое время замполиты стали называться по-другому: заместитель командира подразделения по работе с личным составом. Но это нисколько не мешало величать таких работников старым привычным словом.

Физической подготовкой с молодыми милиционерами занимался омоновец, который перевелся в полк на должность простого инспектора в связи с тем, что находился уже в предпенсионном