Закон клыка - Дмитрий Силлов

– А чего тут решать? – окрысился тот, кого назвали Опанасом, которого я успел рассмотреть в полумраке бара. Мужик мелкий, жилистый, подвижный. И горластый. Из тех, что в каждой бочке затычка. Такой визгливым голосом может запросто толпу натравить на того, кто ему не понравится, при этом никоим образом не подвергая себя риску – тому, кто запускает торпеду, совершенно ни к чему плыть рядом с ней. – Чо тут решать-то? Он, значит, Бойка может мутузить как бог черепаху, а ему это как с гуся вода?

– Боёк сам нарвался, – проговорил бармен, мужик коренастый, основательный, на подбородке звездообразный шрам, на висках седина пробивается. Сразу видать, тертый калач, битый и жизнью по голове, и чьим-то кастетом в челюсть.

– Чужак мутанта привел, – заворчали в толпе. – Вон того, одноглазого. Значит, он сам из них. А у нас с мутами разговор короткий – пулю в башку, даже если они с виду похожи на человека.

– Может, оно и так, – кивнул бармен. – Я тоже не видел, чтоб сталкер с мутантом двойкой ходили. А может, и не так. Я вот Монумент, например, не видел. Но это ж не значит, что его не существует.

– Че-то ты мутишь, Седой, как я погляжу, – нахмурил лоб Опанас. – Ни мне, ни людям непонятно – ты чо, за этого пришлого и за его мутанта впрягся что ли?

Толпа заворчала сильнее. Правильно сказал жилистый, не поспоришь. Приплети к своим словам «людей» – и уже получается, что ты не только свое мнение высказываешь, и их тоже. Типа, от имени «людей» говоришь, а по сути – за них. И в случае чего они за эти «свои» слова вполне могут какого-нибудь несогласного в лоскуты порвать.

Бармен это понимал прекрасно, и аккуратно «включил заднюю».

– Я только за себя и за свой интерес впрягаюсь, и тебе это, Опанас, должно быть известно. И сейчас мой интерес такой: хотите разбираться с кем-то – разбирайтесь на улице. Я вам не нанимался чужие кишки с табуреток сматывать и кровищу с пола оттирать.

– О, это разговор! – обрадовался Опанас. – Ну чо, пришлый, пошли во двор, поговорим?

– А ты меня выведи, если такой смелый, – криво усмехнулся я.

Но тут позади меня послышался характерный звук, с которым досылается охотничий патрон в патронник помпового ружья. Мне даже оборачиваться не нужно было, чтобы понять: Седой достал из-за стойки дробовик и сейчас целится мне в затылок.

– Пошли все вон, – прорычал он. – Навоюетесь – можете вернуться. А до этого чтоб глаза мои вас тут не видели.

Ох, сильно же я пожалел, что сдал все оружие при входе в бар! Охранник возле входа щерился во всю щербатую пасть, когда мимо него проходили сначала посетители заведения, а потом я с Фыфом. За спиной щербатого секьюрити находился массивный старый шкаф, в котором и хранились все огнестрелы и ножи посетителей. В общем-то, правильная предосторожность, поддатые сталкеры – народ горячий. Но если они нас с Фыфом сейчас не разорвут на части, хрен я еще когда переступлю порог бара, в котором сдача оружия при входе является обязательным правилом.

Однако сожалеть о сделанном было поздно.

Посетителей бара было шестнадцать, я их успел сосчитать. Нас… Нас было один я. Фыф не в счет. Проклятые «мусорщики» отрезали у моего друга-мутанта глазные щупальца, и теперь его ментальный дар воздействия на чужие мозги исчез – без антенн передатчик мысленного воздействия не работал. А в остальном сил у моего одноглазого друга как у двенадцатилетнего ребенка, и толку от него примерно столько же.

– Сейчас выйдем – и сразу беги, – негромко сказал я.

– Ни фига ты не угадал, – так же тихо отозвался Фыф. – Я уже один раз тебя оставил, и ничего хорошего из этого не вышло.

– Сейчас если не оставишь, будет еще хуже, – нажал я голосом. – Тебя же просто разорвут. А пока я буду пытаться тебя отбить, меня точно покалечат. Тут неподалеку какой-то лесок, Гнилая роща что ли. Короче, беги туда, там встретимся. Понял?

– Понял, – недовольно отозвался Фыф.

Признаться, я опасался, что он ослушается – уж больно характер у него вредный. Но нет. Как только мы перешагнули порог бара и Седой захлопнул за нами дверь, одноглазый мутант шустро порскнул влево, в высокую траву – и только его и видели.

– Держи, блин, уйдет! – взревел кто-то из толпы, но нестись вслед за Фыфом через колючие метелки мутировавших зеленых зарослей желающих не нашлось. Зато нашлись энтузиасты, быстренько перекрывшие мне аналогичный отход.

Теперь позади меня была стена бара, а впереди полукругом стояли сталкеры. Да сталкеры ли? Вряд ли. Так, местные мужики из полуразвалившихся сёл, примыкающих к Зоне отчуждения. Конечно, все они величают себя сталкерами, а на деле – шакалы, шатающиеся по наименее опасным, давным-давно исследованным участкам Зоны в поисках недорогих артефактов, которые можно обменять в барах на бутылку паленой водки и нехитрую закусь.

Тем не менее, персонажи, стоящие передо мной, были далеко не алкоголиками-задохликами, успевшими конкретно отравить организмы сивушными маслами и токсичными табачными смолами. Хилый и немощный через кордон просто не переберется, пристрелят военные на полпути. Так что передо мной разминал кулаки цвет деревенской элиты, привычный к рубке деревьев, колке дров и другому сельскому труду, требующему недюжинной силы. В том числе, судя по щербатым оскалам, не чужды были этим персонажам и кулачные забавы, типа «один на один», «стенка на стенку» – или как там еще развлекаются местные, не знающие, что такое ночные клубы и высокоскоростной Интернет.

В общем, перспектива для меня нерадостная в любом случае. Одному мне, даже учитывая всю мою подготовку, с шестнадцатью крепкими лбами однозначно не справиться. Поэтому не стал я ждать, пока они распалят себя соответствующими речами, типа: «Ну чо, гад, допрыгался? Ща мы тебя…», а просто прыгнул вперед, занося для синхронного удара обе табуретные ножки.

Кстати, если табуретка реально сделана из дерева, а не из каких-нибудь новомодных полимеров, оружие это в умелых руках довольно серьезное. Которым можно треснуть противника по макушке и разом решить одну проблему в своей жизни. Ибо вырубает – если, конечно, табуреткина ножка достаточно массивная.

У меня в руках были правильные ножки, тяжелые, четырехгранные. Такой и убить можно на фиг, если крепко приложить. Но я по натуре человек добрый и гуманный, поэтому первому же подвернувшемуся под руку придурку звезданул по тыкве не гранью своей импровизированной дубинки, а плоскостью. И даже не став смотреть, как тот рухнет на землю, треснул второму дурню по точке между шеей и левым плечевым суставом.