Белка по имени Стрелка - Александра Алексеевна Василевская

class="p1">– Вы знаете, я так разволновался, что не сказал… да, так нельзя, я должен был сразу доложить, но в такой ситуации…

– Ближе к делу!

– Извините. В общем, через пять минут запланирован манёвр. Но теперь, поскольку управление отключилось, мы не сумеем отклониться от крупного астероида, который, по моим расчётам, должен проехаться именно по отсеку термоядерных реакторов! Если в это время они будут включены, взрыва не избежать!

– Господь наш Циолковский, да что ж за день-то сегодня! Подгоните кто-нибудь Кеплера, скорее!

К счастью, цербер не заставил себя ждать. В лапах у него уютно расположилось удивительное существо, которое переливалось всеми цветами радуги. Отдалённо оно напоминало нескольких слившихся воедино и расплющенных рыбок-севелий, и так же, как эти рыбы, оно могло прикрепляться к стенам. Однако глаза его располагались прямо на спине. Глаз было шесть, и они зорко следили за всем вокруг независимо друг от друга. А самое поразительное свойство нашлёпок – так ласково называли на «Дружмире» этих существ – способность передавать в мозг или компьютер всё, что они видели. Поэтому нашлёпок использовали в качестве живых камер наблюдения.

Юрий Алексеевич, Перепёлкин и Кеплер прикоснулись к головной части нашлёпки.

И не сразу поверили тому, что пронаблюдали в своих мозгах. Они посмотрели ещё раз. И всё-таки поверили. После этого первым опомнился Перепёлкин. Размахивая крыльями с тонкими пальцами, он бросился к Коле и Мише:

– Коричневый карлик вам в точку Лагранжа! Чтоб вас нейтронной звездой по стенке размазало! Гамма-лучами вам по ушам! – вопил котурникс, не скупясь на сочные космические эпитеты.

– Я одного понять не могу, – пробормотал Королёв, тоже обращаясь к виновникам происшествия. – Как можно напоить метилкарбинолом робота, у которого нет даже подобия рта?! А главное – зачем? Тем более, если он сопротивляется? Вы что с несчастной машиной сделали, тупицы?

– Просветили! – хохотнул Коля.

– Питекантропы чёртовы, остолопы!!! – окончательно утратил всякое хладнокровие Юрий Алексеевич. – Значит, так. Трупы угрей перенести в биологическую лабораторию, чтобы их там оживили. Живо! У вас… сколько времени, Белл?

– Всего две минуты, – пискнул Перепёлкин.

– Но, командир… – начал Миша, но теперь Королёв перебил его:

– Две минуты! И это приказ, ясно? Шагом марш, ну, то есть, быстро полетели вытаскивать трупы!

– А мы их, это… в помойку, это… на переработку уже выкинули. Они ж… того, чего с ними теперь… куда там…

Мёртвая тишина свалилась на всех в отсеке управления.

– Анафема!!! – заорал Королёв секунд через десять. – Вон с глаз моих, болваны! Чтоб я вас вообще на гиперстанции больше не видел, убирайтесь оба!

Коля и Миша не шевельнулись. Тогда Кеплер с силой вытолкнул их из отсека управления в коридор, который, к всеобщему удивлению, оказался залит мягким зеленоватым светом.

– Откуда свет? – оживилась правая голова цербера.

Но никто не успел ответить. Гиперстанцию сотряс мощный удар. Однако невесомость в каком-то смысле всех спасла – никто ни обо что особенно не стукнулся.

– Я ошибся в расчётах, – необычно тихо констатировал Перепёлкин, когда перестал кружиться в воздухе, но вскоре перешёл в привычный истерический режим: – Нам конец! Всей гиперстанции конец! Мы пропали, пропали! Катастрофа! Даже сигнал бедствия подать нельзя! Всё кончено, мы погибли! Воздух уйдёт весь! Мы сгинем в пустоте! Чвэк-чвэк, это конец!

– Отставить панику! – гаркнул Королёв. – Выяснить, куда попал астероид!

– В отсек с термоядерными реакторами, командир, – ответил из коридора человеческий голос. – Я уже изолировал отсек заранее – подслушал, простите, ваши разговоры…

– Поползнев, мой юный друг! Это же Вы?

– Да, да, я здесь!

Обладатель голоса показался. Эколога Александра Владимировича Поползнева знал весь «Дружмир», хотя его лицо было самым обыкновенным. Ничего особенного не было ни в фигуре, ни в самой обычной короткой причёске, ни в манере держаться. Но Поползнев был незаурядным экологом. Даже так – Экологом с большой буквы. Созданные им биогеоценозы кормили, снабжали важным техническим сырьём и радовали души всех разумных существ на гиперстанции.

А ещё на плече у Поползнева всегда сидела звёздная белка, которую звали Стрелкой. У этого симпатичного зверька было три глаза, восемь цепких лапок и мягкая блестящая шерсть цвета февральской лазури – и, тем не менее, у всякого человека (в том числе и хозяина) при взгляде на него сразу возникали ассоциации с земными белками. Даже кисточки на ушах у звёздной белки были вполне земными – хотя и синего цвета.

– Вы молодец! – похвалил хозяина Стрелки командир. – Скажите, а Вам не удалось что-нибудь выяснить по поводу той первой утечки?

– Греи сказали мне, что трещина увеличивается, судя по изменениям давления, – ответил Поползнев.

– Нехорошо это, конечно. А что насчёт источника электроэнергии? Вы его нашли и подсветили коридор?

– Нет, что Вы… видите, у нас же по-прежнему невесомость – даже Стрелке приходится за меня крепче держаться когтями. Я просто выставил в коридор несколько светящихся папоротников. Но на всю гиперстанцию их у меня не хватит. И как теперь восстанавливать энергоснабжение, ума не приложу. Все приборы-то сгорели.

– А далеко ли от Вас ушли… то есть, улетели греи?

Тут же перед глазами командира, Перепёлкина и Кеплера предстали (как бы это ни звучало в невесомости) пять греев – прямо-таки стереотипных худощавых серых гуманоидов с лысыми головами и огромными чёрными глазами. Их белые халаты сейчас походили скорее на плащи супергероев из комиксов. Собственно, одной суперспособностью греи обладали – а именно телепатией. Королёв не успел засыпать их насущными вопросами – самый высокий грей, доктор Уфо, убийственно кратко ответил на них на все мелодичным голосом, почти нараспев:

– Альтернативные источники энергии недоступны. Роботы не подлежат восстановлению. Киборги также в критическом состоянии. Сканирование невозможно. Точную локализацию утечки установить не удалось.

Несмотря на невесомость, сердца всех тех, до кого донеслись эти слова, с грохотом упали вниз. Равнодушные к произведённому эффекту, греи плавно разлетелись.

– Остаётся только одно… – негромко произнёс Юрий Алексеевич, но вопль Перепёлкина не дал ему ничего уточнить:

– Значит, точно всё! Мы пропали! Уже ничего не сделать! Воздух закончится, и мы все погибнем! Я так больше не могу!

Громко причитая, котурникс полетел куда-то по длинному коридору и исчез за ближайшим поворотом. Командир, стараясь не терять остатки духа и достоинства, тоже полетел по коридору, но повернул в другую сторону.

– К профессору Канатчикову, – догадалась средняя голова Кеплера. – Полечу-ка с ним на всякий случай. Общение с этим умалишённым – всегда рискованное предприятие!

Поползнев остался наедине со Стрелкой. Та начала беспокоиться: цокать, бить хвостом и принюхиваться.

– Что такое, Стрелочка? – ласково спросил зверька хозяин.

Вдруг белка спрыгнула с плеча Поползнева, долетела до ближайшей стены, ловко руля пушистым хвостом, и с