Человекоферма. История строительства нашего общества, написанная по совести - Валентин Маэстро

Звучание песни словно раздвигает занавес на сцене и видит он десятку шакалов, что темно-пятнистою сворой окружили одинокого льва.

В кашле зашелся, грубо лая, предводитель их стаи.

«Ты, царь зверей, боле не царь. Теперь правим мы, потому, что мы обхитрили всех львов. Жить будешь по правилам нашим. Впредь, каждую добычу всегда ты будешь нам приносить, а мы от нее будем тебе долю дарить, если заслужишь. Понял цель жизни?»

Рычание-хохот льва рыком грозным перекрыл наглое тявканье презираемого всеми шакала.

– Сейчас я вас всех на куски разорву, – лев прорычал, готовясь к прыжку.

– Стой. Помнишь ты брата, льва, своего? Он так же рычал… Пройдись-ка ты с нами и увидишь что осталось там от него…

Лев, окруженный ордою шакалов прошелся вперед и в яме увидел то, что осталось от брата его… Кости и кости, только кости и череп…

– От голода умер. Так же будет с тобой, если правила наши не примешь. Встань на задние лапы и увидишь, что нет в округе для еды ничего. Всех загнали мы за забор, откуда добычу теперь, открывая ворота нашим ключом, будем к тебе выпускать или нет. Войско наше спрятало ключ и его не найдешь. Теперь одолеть нас, даже, тебе не по силам. Выбирай: смерть или жизнь, но по правилам нашим.

Глядя на брата останки тихо царь зверей промурлыкал:

«Жить я хочу и согласен хомут ваш надеть…»

– Отлично. Приятно дело иметь с умным царем. Мелочь я уточню и добавлю. В тайне оставим наш уговор. Мы только знаем, что ты лошадью стал. Для всех остальных, кроме нас, львом останешься ты, как и прежде… Доволен?

Лев, дыша в унисон с высокомерным хрипом шакала, смиренно морду к траве опустил…

Над ними, львом и стайкой шакалов, в полете, следя друг за другом, кружась вокруг церкви, грифов группа летала: где ложь, там, ведь, и падаль…

Вдали, в поисках пищи-ресурсов, в отдельную стаю сбивались убийцы-гиены…

Какой это век? Десятый – от рождества Христа.

Правители наши из львов в лошадей превратились…

Невидимая империя

Лиходеи ссудным процентом вгоняли народы целых стран в нищету. Возникло противодействие. На ростовщическую деятельность накладывается запрет, но они продолжают действовать тайно.

«Ростовщик гнусен в глазах Бога и человека прежде всего потому, что нет другого греха, который когда-нибудь не «отдыхал» бы: прелюбодеи, развратники, убийцы… устают от своих грехов, между тем как ростовщик продолжает наживаться непрерывно… Ростовщичество разрушает связь между личностью и ее практикой, ибо даже тогда, когда сам ростовщик ест, спит или слушает проповедь, проценты продолжают нарастать…

Известно, что ростовщики в народе, давшем миру Эйнштейна, Фрейда, Спинозу, Швейцера, Рихтера, Левитана, Маркса, Пастернака и других великих деятелей науки и культуры, составляли лишь незначительное число.»1

Их мало, но они захватили главные инструменты воздействия и не выпуская их из рук – как кучер вожжи и плеть, которыми он один легко управляет тройкой огромных лошадей – ведут упряжку-народы к своей цели.

Ростовщики, лиходеи – это не евреи, а существа с особым складом ума, с особой шкалой ценностей. В Китае этим занимались уже китайцы и особенно усердствовали евнухи, которые довели страну до восстания.

Всем им присущи приемы, обессиливающие производительность туземных жителей: «стремление к легкой наживе и к высокому проценту с оборотного капитала, шейлоковская неумолимость взысканий, умение ловко вовлекать должников в крайнюю нужду, искусство соблюдать формальную сторону закона и прикрывать самые позорные сделки флагом «благонамеренности»2

В Европе эпидемия Черной Смерти, в 1347 – 1351 годах разразившаяся в условиях, когда миллионы людей были ослаблены постоянным недоеданием, привела к гибели ПОЛОВИНЫ населения Европы. Именно этот период в Европе характерен высокими нормами ссудного процента и активизацией деятельности ростовщиков по обезземеливанию крестьянства.

В результате деятельности евнухов-ростовщиков, правящих при дворе императора династии Мин, в 1595 году голод поразил провинции Шаньдун и Хэнань.

«Люди выглядели высушенными, непохожими на людей… Они продают своих жен и дочерей ростовщикам на дорогах. Женщину цветущего возраста можно купить за 1 доу проса, мальчика десяти лет – за несколько монет. Младенцев бросают в канавы и каналы, а стариков оставляют на дорогах. На всем протяжении страны – умершие от голода, повсюду грабежи и разбой. Люди на дорогах едят человеческое мясо, и положение слишком ужасно, чтобы описывать его. Тридцатилетние восстания против евнухов-ростовщиков и войны принесли катастрофу… По некоторым оценкам население Китая в начале XVII века составляло около 250 миллионов человек; к 1661 году оно сократилось до 105 миллионов!»3

Одни загнаны в обстоятельства, где умирают от голода. Другие, кто сделал такое, хвастливо заявляют:

«Я готов платить своему заместителю миллион содержания, но тот должен… прежде всего «не иметь ни малейшей моральной щепетильности» и быть готовым «беспощадно заставлять умирать тысячи жертв».4

«Что вы волнуетесь за этих людей? – заявляет наш современик А.Б.Чубайс, – Ну, вымрет тридцать миллионов. Они не вписались в рынок. Не думайте об этом – новые вырастут».

Разве могут отказать мне в чем-либо «…тому, у кого в руках мешок с золотом? Я достаточно богат, чтобы покупать совесть человеческую, управлять всесильными министрами через их фаворитов, начиная с канцелярских служителей и кончая любовницами. Это ли не власть?

Я могу, если пожелаю, обладать красивейшими женщинами и покупать нежнейшие ласки. Это ли не наслаждение? А разве власть и наслаждение не представляют собой сущности вашего нового общественного строя?

…Все ваши нравственные правила и убеждения – пустые слова. Незыблемо лишь только одно – единственное чувство, вложенное в нас самой природой: инстинкт самосохранения. В государствах европейской цивилизации этот инстинкт именуется личным интересом.

Вот поживете с мое – узнаете, что из всех земных благ есть только одно, достаточно надежное, чтобы заставить человека гнаться за ним. Это – …золото… везде идет борьба между бедными и богатыми. Везде и она неизбежна. Так лучше самому давить, чем позволять, чтобы другие давили тебя…

Переживает все наслаждения только одна утеха – тщеславие. Тщеславие! Это всегда наше «я». А что может удовлетворить тщеславие? Золото! Потоки золота… В золоте все содержится в зародыше, и все оно дает в действительности.»5

Всеобщая «уловка состоит в том, что мы живем не за счет нашей собственной энергии или нашей собственной воли, а благодаря энергии, которую мы ловко крадем у мира… делая другого своей судьбой, вы извлекаете из этого самую утонченную энергию.»6

Ростовщическая «империя почти невидима, поскольку не имеет официальной структуры. Большинство ее граждан даже не знают, что они подчиняются ей, или, более корректно, они признают, что подвержены действию неличных и иногда разрушительных сил, но они не понимают, что представляют собой эти силы…».7

«Ясно, что в настоящее время существует финансовая сила, которая ведет мировую, строго организованную игру: вселенная – игорный стол, ставка – мировое могущество.»8

Хронология изгнаний

Из-за лиходеев лишениям подвергали всю еврейскую нацию и было так много раз – даже в ХХ веке, что подтверждает нижеприведенная хронология.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Гуревич А. Средневековый купец.

2

Пятковский А. П. Государство в государстве: К истории еврейского вопроса в России и Западной Европе.

3

Пасынков А. С. Феномен ростовщичества.

4

Пасынков А. С. Феномен ростовщичества.

5

Оноре де Бальзак Гобсек.

6

Бодрийяр Жан. Прозрачность зла.

7

Пасынков А. С. Феномен ростовщичества.

8

Генри Форд. Важнейшая проблема мира.