Тафгай. Том 9 - Владислав Викторович Порошин

Ред Старз», откровенно проигнорировали. Словно Валерий Харламов, Виктор Коноваленко, Валерий Васильев, Борис Александров и я, Иван Тафгаев, приехали не из самой сильной лиги мира, а из товарищеского турне по Монгольской Народной республике. Хорошо хоть в гостиницу «Юность», что напротив Лужников, хоккеистов команды поселили без проблем, а так же лёд для утренних тренировок в лужниковском Дворце спорта предоставили без излишних бюрократических проволочек. Но на этом всё традиционное русское гостеприимство и заканчивалось.

Конечно, среди простых советских любителей хоккея ажиотаж стоял не шуточный. На первый московский матч против «Нью-Йорк Айлендерс», который мы выиграли — 9: 1, билетов было просто не достать. И вообще каждое появление хоккеистов на улице вызывало настоящее столпотворение. А сегодня перед вторым московским матчем с «Бостон Брюинз» какой-то псих и алкоголик, затесавшись в толпу любителей спорта, воткнул мне нож прямо в область сердца. И лишь каким-то чудом книга, подаренная писателем Вампиловым, которая лежала во внутреннем кармане пиджака, спасла мою перелётную жизнь. Неласково встретила нашу команду Родина.

Но вернёмся к игре. «Мишки» из Бостона или «Бостон Брюинз» сезона 1973–1974 годов представляли собой развесёлую хоккейную банду, ведомую Филом Эспозито, Бобби Орром и Кеном Ходжем. И с одной стороны я был очень рад и горд, что именно такую команду удалось привезти в Москву в это предновогоднее воскресенье, в это 30 декабря 1973 года. Другая сторона медали была менее приятной, ибо в лужниковском Дворце спорта, в правительственной ложе сейчас собрались первые лица государства, начиная от Леонида Брежнева и заканчивая Арвидом Пельше, которые после финальной сирены должны были проголосовать — играть нам дальше в НХЛ или нет.

С формальной точки зрения меня и моих партнёров по «Ред Старз» устраивала и ничья. Бостон, который в регулярном чемпионате шёл на втором месте, после 32-ух игр имел 47 очков, мы после 35-и матчей — 48. Но чтобы идейные противники товарища Брежнева, автора этой немного фантастической затеи, не могли докопаться до генерального секретаря, требовалась только победа, и желательно убедительная.

Осложнял выполнение поставленной задачи наш «малогабаритный ростер». Посудите сами — у соперника 20 хоккеистов в заявке, а у нас всего 15. Два вратаря — Виктор Коноваленко и Иржи Холечек, и две пары защитников — Валерий Васильев и Юрий Тюрин, Франтишек Поспишил и немец из ГДР Йоахим Цише. И наконец, три наши ударные тройки нападения: первая — юный гений прорыва, кулинар Борис Александров, ваш покорный слуга, Иван Тафгаев, и легенда №17, Валерий Харламов. Вторая тройка — Рихард Фарда, Вацлав Недомански и Николай Свистухин; третья — югослав Руди Хити, рижанин Виктор Хатулёв и поляк Веслав Ежи Йобчик.

Кстати, вся третья интернациональная тройка была моей личной головной болью. Однако стоит признать, что этот «головняк» был вполне сносен. Потому что самым злостным источником проблем нашей «Москвы Ред Старз» стал начальник команды Михаил Васильевич Зимянин, за глаза прозванный начальником Чукотки или просто Чукотка. Ещё летом уходящего года он специально для ЦК курировал вопросы по спорту, науке, культуре, образованию и СМИ. А этой осенью с чьей-то «лёгкой руки» товарища Зимянина назначили гробить нашу ледовую дружину. И по его милости Александр Рагулин, братья Солодухины, Олдржик Махач и Иржи Кохта вернулись из Северной Америки домой намного раньше времени.

Но хватит о грустном. Главный судья сегодняшней встречи чехословак Рудольф Батя бросил шайбу на точку вбрасывания, крюк моей клюшки треснулся о крюк клюшки Фила Эспозито, шайба отлетела на нашу половину площадки и переполненные трибуны Дворца спорта Центрального стадиона имени Ленина тут же принялись скандировать:

— Шайбу! Шайбу!

«Надо бы и в Нью-Йорке народ „шайбе“ обучить», — подумал я, пихнув как следует Эспозито в плечо, чтобы тот «грабли» не распускал.

— Фак! — Выругался «друг» Фил, когда я в средней зоне оторвался от него и, постучав клюшкой по льду, потребовал обратную передачу.

— Васька, дай! — Гаркнул я, чтобы Васильев на своей хоккейной работе не спал.

А то, как по гостинице в непотребном виде бегать, то это мы могём, а как сделать своевременный пас — это уж извини, подвинься. Но надо отдать должное, Валерий Васильев на работе сегодня не спал. Передача точно в крюк пошла моментально с моим выкриком. И тут же по левому и по правому флангам рванулись вперёд Александров и Харламов. Правда в момент приёма шайбы меня достал Фил Эспозито и снова зацепил крюком клюшки. Но и одного легкого касания вполне хватило, чтобы шайба от меня улетела к правому борту на ход Валерию Харламову, который уже через две секунды вместе с юным кулинаром Борей Александровым ворвался в зону атаки и выскочил на одного защитника гостей знаменитого Бобби Ораа и голкипера Жиля Жильбера.

Многие болельщики на трибунах вскочили на ноги, когда Харламов выкатил шайбу под бросок Александрову. И Боря, целя в ближний левый угол, без сомнений и раздумий щёлкнул по воротам гостей. Однако Жильбер, прыгнув по-футбольному, каким-то чудом эту шайбу отбил, отправив её на трибуны в виде бесплатного сувенира.

— Б…ять! — Рявкнул Боря Александров, хотя молниеносную атаку и замечательную игру вратаря Бостона зрители встретили громкими аплодисментами.

А после первой минуты, проведённой в ураганном темпе, наш старший тренер, канадец Эл Арбор, выпустил вторую пятёрку с центральным нападающим Недомански на острие атаки. Я плюхнулся на лавку, похлопал Бориса по плечу и, сказав ему, что в следующий раз шайба обязательно залетит в сетку погостить, тяжело вздохнул. Ведь где-то на подсознательном уровне я всё ещё ждал какого-нибудь подвоха или каверзы. Но покушение на меня провалилось, обыск и изъятие целебных препаратов врача и шамана Джона Смита Волкова не увенчались успехом, а секунды матча уже неумолимо тикали. «Теперь остался последний рубеж — обыграть „мишек“ из Бостона, — криво усмехнулся я. — И можно со спокойным сердцем встретить Новый год».

— Иван, — вдруг вывел меня из раздумий защитник Васильев, — это самое, мне всё покоя не даёт — о чём вы там с писателем-то толковали, когда тебя ножичком чуть не укокошили?

— Так, мелочи, — хохотнул я, — обсудили второй том «Мёртвых душ» Николая Гоголя. Если тебе это о чём-то говорит.

— Кажись, я такое не читал, — задумчиво пробормотал защитник. — И чё? О чём там сыр-бор?

— Прикинь, — с серьёзным лицом хмыкнул я, — один чудак-писатель с криком, что рукописи не горят, взял и бросил собственный роман в камин.

— Ну и?

— Даже обложки не осталось, — ответил я и тут