Невеста-самозванка (СИ) - Екатерина Владимировна Флат

не из милосердия. А банально потому, что официант, которому я уже устала моргать, все-таки подошел к нам. Наверняка он уже опасливо хотел предложить мне лекарство от нервного тика, но я попросила счет. На что получила лютый взгляд от Полины.

— Раз уж ты по-прежнему упорно не хочешь брать у меня деньги, что весьма глупо с твоей стороны, — недовольно пробурчала она, едва официант отошел, — то дай хотя бы счет оплачу. И вообще, Аня, помяни мое слово, быть якобы сильной и независимой, конечно, замечательно, но все же бывают порой такие ситуации в жизни, когда придется побыть и слабой, и зависимой.

— Я просто постараюсь подобных ситуации избегать, — я мило улыбнулась ей в ответ.

Но Полина со вздохом покачала головой.

— Ой, не зарекайся, Аня, не зарекайся…

На улице мела пурга. И ладно бы пушистые хлопья снега кружились себе в медленной завораживающей идиллии, но нет, ветер будто бы считал принципиально важным швырять их прямо в лицо, да еще и щедрыми горстями.

Подняв повыше ворот пуховика и в который раз себе пообещав, что обязательно куплю и шапку потеплее, я поспешила к пешеходному переходу. Зеленый сигнал еще не мигал истерично, пешеходы не ускоряли шаг, ну или просто не всем было под силу бодаться с этим снежным ветром, вот и торопились, как могли.

Но кое-кто не торопился.

Прямо посреди пешеходного перехода сидел кот. Черный кот посреди белой метели. Сама преисполненная невозмутимость посреди бренной суеты.

Люди, как сговорившись, обходили его, словно не замечая. Но ведь скоро загорится красный, а это хвостатое недоразумение, похоже, даже не думает двигаться с места!

И в один миг я поняла, что это судьба.

Я только говорила про кота и вот, пожалуйста, кот! Полина бы, конечно, сказала, что идиот, но я предпочту его считать бунтарем. Мол, чхать я хотел на ваши правила дорожного движения. Так что втихаря притащу его к себе в общагу, назову Принцем и будем мы жить долго и счастливо.

И чтобы это «жили долго и счастливо» не превратилось в «умерли в один день», я кинулась бегом по переходу, чтобы успеть сцапать еще не подозревающем о своем счастье кота по имени Принц.

Добежала.

Сцапала.

И тут же провалилась сквозь асфальт.

При всем моем уважении к дорожным работникам, но разве посреди пешеходного перехода должна быть черная дыра чуть ли не космических масштабов?!

А ведь я все падаю и падаю в кромешной тьме… По-прежнему в охапку с котом.

— Или нас с тобой все-таки сбила машина, — в нарастающей панике пробормотала я, прижимая к себе пушистого виновника внезапного катаклизма. — Или я отравилась кофе и сошла с ума.

Но хотя бы тот факт, что кот все же мне не ответил, пока вселял надежду, что еще не все так с моим разумом плохо.

И на этой философской мысли я шлепнулась на что-то мягкое. Но кромешная тьма вокруг не спешила рассеиваться.

Резко оттолкнувшись лапами, кот рванул прочь из моих панических объятий.

— Да куда ж ты… — я запнулась, пытаясь вспомнить, как называть-то его собралась. Что-то на «П», кажется… Ну да, конечно, весьма очевидное имя: — Предатель!

Но скрывшийся во тьме кот по имени Предатель снова никак на меня не отреагировал. И вроде бы надо его поискать, но я ведь и сама понятия не имею, где нахожусь!

Вот только… Мне кажется, или совсем близко звучат голоса?..

* * *

Опасаясь сделать хоть шаг, ведь вдруг я стою на краю пропасти, я напряженно прислушалась.

Общались двое мужчин.

— Что о ней известно? — некто говорил спокойно, размеренно, с достоинством. Будто каждое его слово было на вес золота, и он выдавал его дозированно и с большим снисхождением.

— Не так много, господин, — а вот второй бормотал сбивчиво, торопливо, с явным желанием угодить. — Ее мать умерла очень рано, а отец через пару лет женился снова, но вскоре и сам погиб. В итоге девочка воспитывалась мачехой, и, я бы не сказал, что воспитана она хорошо… Нет, вы не подумайте, у иномирянки есть отличные зачатки здравомыслия! Но ее неуемная болтливость…как бы сказать… В общем, в основном ей лучше молчать.

А вот сейчас было чуточку обидно.

— Дерзкая, значит, — хмуро констатировал первый. — Что ж, далеко не самое лучшее качество… Но в любом случае иных вариантов нет. Иллида сама выбрала такую преемницу своей силы. И нравится нам это или нет, но дар колдуньи необходимо сохранить любой ценой.

— Так что прикажете делать? — с готовностью спросил второй.

— Доставь ее сразу на место и уже там объясни всю сложность ситуации. И, главное, не забудь рассказать о необходимости привязки к магу! В случае истерики успокой мягкими чарами, но слишком не усердствуй, мало ли, как еще не пробужденный дар отреагирует.

— Я заранее уже навел чары, не беспокойтесь, она какое-то время все будет воспринимать заторможенно. А к тому моменту, как чары спадут, она уже и привыкнет к новой жизни. Но, господин, быть может, вам стоит лично с ней побеседовать? Все же ваш авторитет несомненно произвел бы неизгладимое впечатление!

— Увы, друг мой, сильно сомневаюсь, что для человека из иного мира статус одного из богов имеет хоть какой-то авторитет.

— Да-да, конечно, вы правы, в силу ограниченности своего сознания, смертная просто не поймет, кто перед ней, — все так же подобострастно выпалил второй.

Так, ладно. Я, может, сейчас и под какими-то там притормаживающими чарами и вообще, по словам неизвестных, ограниченная в сознании, но мне в любом случае надо выяснить, что происходит! Вроде бы говорят где-то впереди во тьме. Туда и направлюсь.

Но стоило мне сделать первый же шаг, как окружающая темнота рассеялась, а я словно бы вместе с ней!

Чтобы тут же появиться совсем в другом месте.

Вот теперь я стояла прямо посреди круглого зала. С не менее круглым сводом. Причем вместо крыши по этому самому кругу шли витражи, и если бы не яркий падающий сверху слепящий свет можно было бы даже рассмотреть изображенное. Но, увы, пришлось опустить глаза.

Впрочем, пол тоже оказался примечательным. Я как раз оказалась в центре многолучевой изображенной звезды, а лучи ее расходились до самых стен, упираясь все так же в арочные витражи. Но здесь хотя бы получилось разглядеть, что в каждой арке изображены мужчины или женщины в просторных одеждах. Все разные, с разным фоном. И лишь один из витражей не подсвечивался падающим извне светом, даже будто бы весь покрылся трещинами и потемнел. Из-за чего запечатленная там неизвестная женщина,