Пути к совершенству - Вадим Олерис

настройка, боевой ассистент… Воин задержал взгляд на первой иконке, и через мгновение больничная палата окрасилась в синие и желтые цвета разных температур. Желто-красная тепловая картинка лица доктора, видимая левым глазом, совмещалась с человеческим взглядом правого, создавая сюрреалистический образ.

Есугей поднял было руку, желая коснуться импланта. Но его движение остановили те самые хромированные дуги. Обе руки воина ниже локтей были закреплены на поддерживающих ложах и висели приподнятыми над койкой. Воин посмотрел на свои кисти.

— Что вы сделали?..

Старый доктор перевел свой взор туда же.

— Мы спасли вас, молодой человек. Вы поступили к нам в ужасающем состоянии, просто ужасающем. Как мне сказали, это последствия ближнего боя с мегаарахнидом. Жуткие, должно быть, твари.

— Да. Я помню. Арахниды.

Та планета носила поэтичное имя Паллада, и была бы райским местом, если бы не местная форма жизни. К сожалению, первооткрыватели не заметили живущих в подземных пещерах арахнидов, и с ними пришлось столкнуться уже колонистам. Потревоженные строительными работами ночные кошмары вышли на поверхность и нашли там новую добычу, которая пришлась им по вкусу.

И почему монстры так любят нападать именно по ночам?..

Пустой вопрос. Ответ человечества мог быть только один — опасная живность подлежала уничтожению. И это было работой для легионеров.

Мегаарахниды жили в огромных пещерах, которые преобразовывали в неимоверно запутанные лабиринты из склеенной до каменной прочности паутины. Разбомбить эти пещеры оказалось невозможно, не уничтожив попутно большую часть поверхности планеты. Выкурить арахнидов из их убежищ тоже не получилось — в лабиринтах оказалась толковая система вентиляции. А достаточно сильные ядовитые вещества грозили отравить и всю прочую биосферу, включая колонистов.

Поэтому оставалась только зачистка. Ближний бой в узких клаустрофобных лабиринтах, в темноте, при дергающемся свете фонарей и зареве огнеметов.

Есугей не любил подобные поля боя. Он предпочитал большие открытые пространства. Но воина не спрашивают, что он любит. Дело воина — сражаться. И Есугей сражался.

У неподготовленного человека один вид арахнида вызвал бы панику. Люди боятся даже маленьких пауков, это инстинктивное. Что же говорить об особи размером с овчарку. Со множеством глаз. Подергивающимся брюшком, полным паутины. Острыми хелицерами с ядовитыми железами. Тонкими ногами, которыми паук перебирает с умопомрачительной быстротой.

Благодаря подготовке легионеры не испытывали парализующего ужаса, но арахниды были серьезным противником даже для генетически модифицированных солдат.

— Мои руки, — голос Есугея не дрожал, но казался чужим и слабым. — Где они?

— Теперь это — ваши руки. Это моя лучшая работа, молодой человек. Они будут крепче прежних.

Руки даже не пытались изображать из себя биологические. Они были подчеркнуто искусственными. Черный металл, скелетный облик.

— Они… не настоящие. Они будут… медленными. Грубыми.

— А вот это зависит только от вас, — покачал головой доктор. — Механика совершенна настолько, насколько может быть совершенно что-то в этом подлунном мире. Эти руки могут больше, чем человеческие. Они сильнее, они точнее, у них больше диапазон движений. Они не устают, не мерзнут и не обжигаются. Но чувствуют. А вот управление зависит только от вас. Полный нейроинтерфейс, как у живых. Все возможности этих рук зависят только от того, как ваш мозг сможет принять их. Нервы срослись с проводами, контакт обеспечен, но у вас должны образоваться соответствующие нейронные пути вот здесь.

Доктор аккуратно постучал костяшкой указательного пальца по лбу Есугея.

— Вы должны принять их сердцем, всей душой, если выражаться ненаучно. Примите эти руки. Полюбите их. И мой вам совет, молодой человек — не называйте их ненастоящими.

— Как можно полюбить… металл?

— Любовь не знает границ, молодой человек. А сейчас будет немного больно, я отключу наладчик импланта.

Старый врач вновь склонился над головой Есугея, и затем макушку воина пронзила быстрая холодная вспышка боли. Когда доктор поднялся, в его руках был букет тонких острых щупов, соединенных с электронным блоком.

— Теперь вы сами по себе, молодой человек. Обживайтесь в новом теле.

— Подождите, — прошептал Есугей. — Не только руки?

— Левый глаз. Обе руки с локтевыми суставами. Левое легкое. Часть кишечника. Вся левая нога с тазобедренным суставом. Правая нога от коленного сустава включительно. Вам еще повезло. Скажите спасибо своей улучшенной физиологии. Обычный человек умер бы от потери крови и болевого шока. А вы даже сможете вновь сражаться. Если, конечно, справитесь с тем, что у вас в голове.

— Наверное я должен… поблагодарить вас? Но я не могу, — признался Есугей. — Не сейчас.

— Я понимаю, — кивнул доктор. — Ничего страшного. Вам еще представится возможность, какое-то время я буду помогать вам с освоением.

— Доктор, — голос Есугея остановил того у самых дверей. — Где мы?

— Дома. Это Земля.

*

Доктор Таллеб пришел снова на следующий день.

И на следующий. И потом.

Через пять дней Есугей смог сжать и разжать кулак. Через десять — встал с кровати, чтобы тут же рухнуть на пол. Через три недели воин мог ходить, пусть медленно и по стеночке, и совершать простые операции руками. Доктор радовался успехам и хвалил своего подопечного.

Но затем прогресс остановился. Есугей оставался инвалидом. Он ходил медленно и неуверенно, а металлические руки дрожали и периодически содрогались в неконтролируемых спазмах. Доктор качал головой, но продолжал приходить каждый день и раз за разом требовать от воина выполнения упражнений. Воин покорно выполнял.

Через месяц после киборгизации Есугей сидел за столом и ел суп. Ложка в его руке дрожала, отчего обед был не быстрым и сопровождался периодическим лязгом металла о зубы. Старый врач сидел напротив и наблюдал.

— Вы знаете, Есугей, я считал, что легионеров с детства приучают сражаться, — наконец произнес Таллеб, когда бульон воина в очередной раз вылился обратно в тарелку.

— Так и есть.

— Тогда почему же мне кажется, что вы предпочли покориться ранениям, а не сражаться?

— Даже легионеры не неуязвимы.

— Импланты и их соединение с мозгом в полном порядке. Физического отторжения нет. Остается только психологическое. Вы просто не хотите их принять.

— Вам виднее, — не стал спорить Есугей.

Доктор помолчал.

— Да, кстати, вами интересовалась девушка. Лика, кажется. Спрашивала, можно ли вас навестить. Ваша знакомая?

— Да. Знакомая.

— Тогда я распоряжусь о пропуске. Встреча со знакомыми людьми пойдет вам на пользу. Тем более, кхе-кхе, со знакомой девушкой.

— Зачем, — голос Есугея был плоским и невыразительным. — Зачем это… теперь.

— Ну же, с физиологической точки зрения вы и теперь более чем способны интересоваться девушками, — глаза доктора лукаво блеснули за стеклами очков.

— Нет. Зачем ей. Смотреть на инвалида.

— А вот это бросьте, — тон старого профессора стал строгим. — Вы не инвалид. Вы балбес, который не может взять себя в руки.

— Потому что