Сказка о справедливости - Петр Рингсон

продолжалась. Гномы стояли, дрожа, ведь никто из них точно не знал, сколько золота он накопал, можно лишь было догадываться довольно приблизительно, а поэтому все чувствовали себя приговоренными.

– Лихот! – Весы поползли вниз. Наконец прогремело: «Девять десятых линда!» Несчастный Лихот, – а это был совсем молодой гном, только недавно вышедший из Пещер Обучения, – бросился на колени, моля о пощаде. Он плакал, рыдал, умолял неумолимые Весы отменить или хотя бы отложить решение, подметая бородой черный угол:

– Ведь не хватает-то всего какой-то одной десятой линда до минимальной нормы.

Продолжая умолять и причитать, он туманной дымкой растворился в воздухе, и его вопли постепенно затихли, только пещерное эхо продолжало стонать и жаловаться. Воздух со свистом занял место исчезнувшего, а Весы провозгласили: «Гному – гномья смерть!»

– «Гному – гномья смерть прямо в лапах Монстора!» – провозгласил Мадор.

– Гному – гномья смерть, – послушно повторили сотни голосов.

Похвальба продолжалась....

Мадор вызывал гномов. В звенящей тишине он произносил имена, одно за другим. Заслуги и позор провозглашались громко и четко.

– Как глупо это все, – подумал Тибальд, – ведь и я мог быть на месте Лихота. Как несчастны гномы! Каждый день похож на предыдущий и последующий! Дни сменяют друг друга, не оставляя место ничему иного, кроме унылой, бессмысленной молотьбы киркой о стену. А когда ты устаешь от этой монотонности и не можешь собрать и линда, ты исчезаешь навеки! Как бессмысленна и беспросветна наша жизнь!

– Вака! – пронеслось по залу. Вака отделился от рядов гномов и робко (что очень удивило Тибальда) направился к Весам. Стрелка Весов поползла… вниз: три линда, два линда, полтора линда. Стрелка двигалась медленно-медленно. Тибальд взглянул на Ваку. Пока стрелка ползла вниз, лицо Ваки бледнело. Он твердо стоял на ногах и улыбался, пытаясь показать, что не боится весов и их решения, но все бледнел. Тибальд осознал, как тяжело давалось ему эта уверенность в себе. Наконец стрелка остановилась.

– Один линд ровно, – выкрикнул Мадор. Вака был похож на мертвеца и почему-то стиснул кулаки. Предводитель гномов не сказал больше ни слова и перешел к следующему имени.

– Тибальд – пятнадцать линдов! – он в восхищении посмотрел на Тибальда. – Сегодня в День Похвальбы мы чествуем величайших гномов. Мы чествуем величайших героев нашего царства! Да здравствует Тибальд Великий, Тибальд Богатый, Тибальд Герой! Ура!

Троекратное «Ура» разнеслось по залу! Взвешивание закончилось! Начинался пир!

Из стен и потолка пещеры выскочили тысячи крохотных мохнатых зверушек, в воздухе замелькали магические шары, мыльные пузыри летали тут и там, то и дело лопаясь и обдавая всех душистым соком. Отовсюду слышался грохот салюта, стены вечно сумрачной пещеры осветились всеми цветами радуги и превратились в один сказочный фейерверк! Вокруг все сверкало, горело и хлопало. Внезапно в пещере появились двенадцать столов, ломившихся от яств. Столы были расставлены так, что образовывали пятнадцать – количество линдов, добытых Тибальдом. Вино лилось рекой по полу пещеры, гномы зачерпывали его ковшами и пили, пили, пили… Зверушки, выскочившие из стен, забавляли собравшихся веселыми ужимками, бегали повсюду, сновали вдоль и поперек, шурша своими меховыми одежонками, и разносили гномьи деликатесы: стронну и бропс. А в черном углу вспыхивало изображение самого Тибальда! По пещере неслось:

– Ура Тибальду! Да здравствует величайший герой всего подземного царства!

Тибальд почувствовал, как его щеки пылают, – он был счастлив! Его сердце переполнилось гордостью. Он закружился в диком танце, забыв обо всем, кроме искрящихся, разноцветных огоньков на стенах, веселых окружающих его лиц и застольных криков. Он радовался, плясал от счастья и пил вино, черпая его ковшами из реки, текущей под ногами.

Глава вторая, в которой читатель знакомится ближе с Дорфией и ее обитателями

Проснулся Тибальд от тусклого света Бриллианта, машинально вышел из своей Спальной Пещеры, умылся из ручья в Речной Пещере, надел свой старенький трудовой передник и стал спускаться в Рабочие Залы. В коридоре он встретился с Вакой. Друзья бегло поздоровались и побежали на работу, ведь растрачивание драгоценного времени в бессмысленных разговорах каралось смертью. Но встреча с товарищем заставила Тибальда задуматься.

– Ведь Вака мог бы сгинуть! А я набрал целых пятнадцать линдов. Так значит, Вака пожертвовал жизнью ради меня! А я-то, как индюк, любовался самим собой! Да уж, – проворчал про себя Тибальд. – Ну, хорошо, но ведь он мог найти для меня место не в столь богатой пещере, а работать там сам! Ведь мог же? Может, это просто самоотверженность, желание пожертвовать своей жизнью ради друга! Нет, Вака – не такой. Он – лучший гном из тех, кого я встречал, и на него можно смело положиться, но он не безрассуден, и всегда тщательно продумывает все, что собирается сделать! Загадка, да и только!

Стараясь вспомнить, что же с ним произошло после взвешивания, он обнаружил, что в голове крутятся лишь бессмысленные обрывки разговоров с другими гномами и зверушками. Почему-то все время всплывало слово: «Фэйри-Град». Но что это? И кто его упоминал? Ответа не было. Все лица слились в одно уродливое лицо, провозглашающее раз за разом: «Гномам – гномья смерть!» – и это все. От бесплодных мыслей голова разболелась, и Тибальд постарался забыть обо всем, напевая песенку про крысиного короля.

Он без приключений достиг Рабочих Пещер, разложил инструменты и начал долбить породу. Странно, но на этот раз его мешок наполнялся очень быстро самыми отборными самоцветами, хоть пещера и не была золотой. Более того, Тибальд обратил внимание на то, что гномы, стоящие неподалеку не так удачливы, как он сам. Он попытался помочь своему соседу Дору, заняв его место, и тут же заприметил зеленое пятнышко на стене, которое оказалось огромным изумрудом.

– Чудеса, да и только! – поражался Тибальд. – Наверное, Вака наколдовал мне удачу, при этом сам ее лишившись.

Прошел Бриллиантовый День. Сгибаясь от тяжести, гном направился вниз в Пещеры Сокровищ.

– Лжец, – услышал он громкий окрик позади себя и увидел своего соседа, яростно размахивающего руками. Видать, Дор не на шутку разгневался.

– Ты специально вызвался «помочь» мне, а сам под этим предлогом утянул у меня огромный изумруд. Вот так ты и добыл свои 15 линдов, гном – герой!

Тибальд растерянно взглянул в свой мешок. Из-под толстого слоя бриллиантовой пыли выглядывал гигантский изумруд. Гном поспешно схватил изумруд и протянул его Дору.

– Я, наверное, случайно, – робко проговорил он.

Но Дор резким движением ударил по руке Тибальда. Изумруд упал на пол и закатился в угол.

– Будь ты проклят, горе-герой, вор, убийца! – закричал Дор и, всхлипывая, бросился к выходу из Рабочей Пещеры.

Тибальд пытался было