Наполеон. Жизнеописание - Андре Моруа

По дороге брат и сестра заехали в Тулон, где находился их младший брат Люсьен. В порту разъяренная толпа приняла их за аристократов, потому что у юной Элизы на шляпе была черная лента. Наполеон сорвал ленту и бросил ее в воду. Заметим, что Франция в это время ведет войну против всей Европы, и это не мешает французскому офицеру, лейтенанту Бонапарту, спокойно отплыть в Аяччо. Он не считает это своей войной.

Январь 1793-го. Победоносные французские войска отразили наступление неприятеля, заняли Бельгию, Савойю, Ниццу. Французское правительство хочет прибрать к рукам Сардинию, бедный остров, принадлежащий Савойскому дому. Операцию осуществляют французские войска, усиленные корсиканскими добровольцами. Исключительный случай быть одновременно корсиканским и французским офицером. Умело похлопотав, Наполеон добивается временного назначения подполковником корсиканских добровольцев. Он принимает участие в экспедиции в качестве командующего артиллерией, состоящей из двух пушек и одной мортиры.

Это первая его кампания, и складывается она весьма плохо. Между французскими и корсиканскими войсками никакого доверия. Корсиканцами командует Чезари, родственник Паоли, которому Паоли тайно посоветовал провалить экспедицию. Коварная миссия будет выполнена. Бонапарт, близко к сердцу принимавший эту маленькую войну, благополучно высадился на острове Сан-Стефано и весьма умело вел артиллерийский обстрел. Но матросы взбунтовались, Чезари, следуя тайным инструкциям Паоли, капитулировал, и Бонапарт в бешенстве вынужден был плыть обратно, бросив свои три орудия на произвол судьбы. Необычайно любопытна двойственность поведения молодого человека по возвращении. Он подписывает официальный протест офицеров-добровольцев против позорного отступления и в то же время в частном письме снисходительно отзывается о Чезари (Годлевский). Как тут разобраться?

На Корсике вспыхивает вендетта между кланами Паоли и Бонапартов. Старый лидер, все сильнее ненавидящий французов, опасается этой переметнувшейся семьи. И не напрасно, ибо юный Люсьен (18 лет) уже выставил его в тулонском клубе якобинцев как английского шпиона. В Париже отдается приказ арестовать Паоли. В ответ паолисты начинают ожесточенную борьбу с Бонапартами. Им вменяют в вину королевские стипендии, дружбу г-на де Марбефа, выходки Люсьена. Наполеон передает матери записку: «Готовьтесь к отъезду; эта страна не для нас». Г-жа Летиция едва успевает покинуть Аяччо, как ее дом подвергается разграблению. С малыми детьми скитается она по побережью, куда на французском корабле приплывают за ней с трудом ускользнувшие от верных Паоли крестьян Жозеф и Наполеон. Семья находит пристанище сначала в Кальви, потом, в июне 1793-го, в Тулоне и, наконец, в Марселе.

И тут приходит нужда, почти нищета. Какими, собственно, средствами располагают Бонапарты? Одно капитанское жалованье и скудное репатриантское пособие, которое французы выплачивают корсиканским беженцам. Но г-жа Летиция мужественная женщина, а ее сыновья хороши собой. Ей удается породниться с одним марсельским купцом, торгующим тканями, по имени Клари: Жозеф женится на его дочери Мари-Жюли; в один прекрасный день она станет королевой Испании. Наполеон охотно сделал бы своей женой вторую дочь, Дезире. Но, говорят, Клари счел, что на семью довольно одного Бонапарта. В будущем Дезире выйдет замуж за Бернадота и станет королевой Швеции. Клари допустил ошибку, отказав второму Бонапарту. Но кто мог предвидеть, каким невероятным образом повернется история? В то время как другие делали карьеру и добивались почета и уважения, двадцатичетырехлетний Наполеон был всего лишь заштатным капитаном, казалось не имевшим будущего.

Он загубил лучшие годы, тщетно преследуя корсиканскую мечту. Опыт Аяччо и Сардинии одновременно излечил его от корсиканских надежд и революционных мечтаний. Он выбросил за борт всякую идеологию, всякую метафизику и всякий провинциализм. Он больше не верит в доброту человеческой натуры. Людьми движут страх, корысть, часто еще чувство чести. Он будет служить Революции, потому что больше пока служить некому. Вначале — в качестве скромного подчиненного. В Ницце, в береговой артиллерии, он разжигает печи, чтобы стрелять раскаленными ядрами по английским судам; в Авиньоне занят снаряжением обоза для Итальянской армии как «обозный солдат». Его военная карьера не движется с места; он снова делается литератором и пишет «Ужин в Бокере».

Это лучшее из его сочинений, мастерски написанное и имевшее серьезные последствия. Юг Франции восстал против Конвента. Марсель был жирондистским. Капитан Бонапарт написал блестящий, остроумный диалог, где доказывал марсельскому федералисту, что Конвент непременно победит, так как имеет в своем распоряжении самую лучшую, единственную в своем роде армию. И если марсельцы решат сопротивляться, их город будет разрушен. Прекрасно выстроенный, лишенный всякой патетики текст понравился комиссарам Конвента. Для них это была превосходная пропаганда. Один из комиссаров, Саличетти, был корсиканцем и другом Бонапарта: они вместе сражались против Паоли. Он посоветовал назначить командиром батальона своего соотечественника «единственного капитана артиллерии, способного спланировать операцию» — и использовать его при осаде Тулона.

Восставший город призвал на помощь англичан. Революция оказалась под угрозой, так как одновременно в Лионе был поднят белый королевский флаг; в Провансе продолжалась гражданская война. Англичане, испанцы и сарды могли сформировать армию в Тулоне, подняться по долине Роны и соединиться с войсками Пьемонта и восставшими лионцами. Поэтому Конвент направил генерала Карто, чтобы осадить и отвоевать Тулон. Генерал был человеком храбрым, но не слишком умным, и когда молодой артиллерист заявил, что ключевая позиция тулонского берега — это высота Эгийетт, он не понял, что именно там, а не на самом городе, следует сосредоточить основной удар.

Между тем, прав был не генерал, а молодой капитан, и здесь с потрясающей наглядностью проявилась одна из сторон гения Бонапарта: все изучить и приготовиться ко всему. Однажды оказавшись в Тулоне просто проездом, он исследовал рейд и выбрал место для расположения батареи. Еще тогда он заключил, что с высоты Эгийетт можно стрелять раскаленными ядрами по судам на рейде и вынудить их отступить. Если Карто ничего не понял, то сменивший его Дюгомье внял настойчивым и резонным объяснениям Бонапарта. Все произошло так, как предвидел последний. Бонапарт, сам стрелявший из пушки, был ранен; на этом деле он заработал чин бригадного генерала, о котором ходатайствовали не только Саличетти, но и два других комиссара: Робеспьер-младший и Баррас.