Становление. Пермска волость - Александр Соколов

голову вверх и вытянув руки, от удовольствия орал песню Горького о Буревестнике: «Это смелый Буревестник гордо реет между молний над ревущим гневно морем; то кричит пророк победы: — Пусть сильнее грянет буря!..» А вокруг сверкали молнии и грохотал гром.

«Вот значит, как это воспринималось детским сознанием», — проскакивает тревожная мысль. А Эвика, выдохнув и сделав глубокий вдох, всё быстрее и быстрее проговаривает:

— Твой экипаж рассказал, как ты пытался отобрать у бога Куль брата бога Торума трех человек, плывущих на лодке к богу Куль в царство мертвых. Твой дух оставил твое тело и ушел за ними в царство мертвых, ты бился за них шесть часов, но победить не смог, как и победить тебя не смог Куль. Твое тело то бросало в холод, то в жар. А через шесть часов ты встал, как ни в чём не бывало, только был голодный — съел тройную порцию ухи, а потом оставшийся день и ночь фактически только спал. В царство мертвых войти и вернуться оттуда может только сын Богов.

Эвика, переводя дыхание, быстро продолжила:

— На следующий год я приму твоё семя. А когда остальные девочки подрастут и будут готовы, они тоже примут твоё семя и все мы станем твоими жрицами. А когда мальчики подрастут и будут готовы, они войдут в лоно оплодотворённых тобой жриц и станут твоими жрецами.

После этих слов, Эвика вскочила, поклонилась мне и убежала. А я остался сидеть на песке в полном ступоре, как оглушённый обухом по голове. Кроме матерных слов, ничего на ум не приходит.

Постепенно прихожу в себя и задаюсь вечными вопросами: «Кто виноват?» и «Что делать?»

Виноват, тут вопроса нет, я. Я даже не задумывался о вопросах религии, вернее верований аборигенов. Христианство в зачаточном состоянии, в Риме на христиан гонения, в Персидском царстве поклоняются огню, сарматы поклоняются силе меча, вот и все мои скудные познания. Какие верования были у финно-угорских племен в 3-м веке понятия не имею. Помню, что-то про священные рощи. Но, наверняка верования в Богов есть, есть и соответствующие культы, и всё местное население им неукоснительно следует. С молоком матери ребенок воспринимает, что всё происходит по воле Богов. Сколько бы я не разъяснял, обучал ребятишек знаниям, они воспринимают их, как полученные по воле Богов, а дать им такие знания может только приближенный к Богам. А поскольку я к никаким верованиям и культам не обращался, а все, что мной задумывалось, создавалось и работало, да и о своем прошлом и откуда я, не рассказывал, то ребятишки пришли к выводу, что я если и не бог, то связан с богами.

И осталось им выяснить, только с какими конкретно. А дальше Эвика спровоцировала меня на колдовское представление. А я, как последний дурак повелся, вместо того, чтобы действовать по первоначальному плану. Ну, а факирский фокус, в мозгах ребятишек, всё расставил на свои места.

Глава 2

«И как теперь вылезать из этой задницы?» — чешу себе затылок. — «Что бы я не сказал о простоте фокуса, это никого не убедит — ответ будет один, боги научили».

Да и физические данные при таких обстоятельствах мне не на пользу. Я продолжаю расти и рост достиг 183 сантиметров, раздался в плечах, выгляжу намного выше и мощнее любого местного аборигена. В минус и русский язык, о котором до моего появления никто не слышал, не говоря уже о помидорах, перцах, кукурузе, картошке, зеркалах, стекле, шлюпах, порохе и прочем, прочем, прочем.

Сложившуюся ситуацию мне не изменить, а значит надо изменить свое отношение к ней.

Решается вопрос с религией, вернее культом огня, во главе со мной. Ребятишки к этому относятся серьезно, значит и моё отношение должно быть соответствующим. Надо думать о культовых сооружениях и обрядах.

Практически в племени моя власть только усиливается, но при этом увеличивается ответственность. Любой промах может дорого мне обойтись. Вопросы с жрецами и жрицами в ближайшее время на повестки не стоят, будем их решать по мере поступления.

«А Эвика, всё-таки ведьма!» — окончательно успокаиваясь, констатирую про себя. — «А теперь пора продолжить тренировку».

Зажигаю факел, поворачиваюсь в сторону речки, делаю глубокий вдох, набираю полный рот керосина и выдуваю его мелкими прерывистыми частями над факелом. При каждом коротком выдохе, пламя от факела летит к моим губам, а затем удаляется в виде небольшого огненного шара и так пять раз. Затем, повторно набираю в рот керосин и выдуваю его одним сильным выдохом. Выдох продолжается около десяти секунд, струя пламени от моих губ летит на пять метров, на последней секунде со всей силой выплевываю остатки керосина, образовавшийся огненный шар, пролетев четыре метра, хлопком взрывается и догорающие капли керосина, разлетаются искрами в разные стороны.

Справа от меня раздается единовременный в сотню глоток выдох. Поворачиваюсь, на краю пляжа стоит всё племя и восхищенно-преданным взглядом смотрит на меня двумя сотнями глаз, а потом падает ниц.

«Эвика — ведьма!» — уже без всякой иронии, мысленно принимаю, как данность.

За упавшим ниц племенем замечаю трех хаски, которые несмотря на постоянно бьющую через край энергию, остановились как вкопанные и с явным недоумением смотрят на происходящее.

«Нужно входить в новую ипостась, придется добивать племя», — пролетает мысль.

— Племя! В десять шеренг по десяткам, становись! — поднимаю племя и одновременно жестами отдаю команду собакам лежать и ползком двигаться ко мне.

В первой шеренге стоят старички, за ними мой экипаж, а далее по десяткам остальное племя, только новичков и Михаила нет. Он рано утром со своим экипажем на шлюпе на Сылву пошел.

Все племя обращает внимание на ползущих ко мне собак. Замечаю удивленные взгляды. Тем временем подаю, незаметно для племени, жестом команду «Ко мне», собаки поднимаются подходят ко мне, обходят с правой стороны за спиной и ровным рядком садятся у моей левой ноги, повернув морды, смотрят мне в глаза своими синими глазами.

«Знали бы ребятишки, что в эвакуации приходилось помогать дрессировать собак, от самых благородных кровей до последней дворняжки, чтобы собаки на фронте под фашистские танки с миной в подсумке подползали и их взрывали, ценой своей жизни. Притом команды отдавались только жестами», — нахлынули воспоминания прошлой жизни.

Все взгляды с собак устремляются на меня. Николай, Борис, Иван, Эвика и Лада смотрят фанатично-преданным взглядом, что же говорить об остальных.

«Володя, ты перебарщиваешь, религиозно-преданные фанатики тебе не нужны, а то додумаются преданность, навешиванием на себя вериг, доказывать, с фанатиков станется», — мысленно