Лунный ад - Джон Кэмпбелл

Итак, начало второму этапу его литературной карьеры как прозаика положили «Сумерки» — причудливый, довольно-таки пессимистический рассказ о далеком будущем, явно испытавший на себе влияние уэллсовской «Машины времени» и написанный в совершенно иной, чем раньше, манере, прежде всего отличающейся гораздо большим вниманием к стилистике, по-прежнему холодной, но заметно более отточенной. Успех был полный, и Кэмпбел-Стюарт немедленно принялся его развивать. Уже в течение следующего, 1935 года, на страницах тримейновской «Поразительной научной фантастики» за «Сумерками» последовал цикл о механоэволюции — «Машина», «Вторжение» и «Восстание», вследствие чего Дон А.Стюарт в одночасье стал автором, буквально олицетворяющим этот журнал (sic! — к этому обстоятельству мы с вами еще вернемся).

Отныне на рынке американской журнальной НФ Дон Стюарт не только потеснил, но и почти вытеснил Джона Кэмпбела. Кульминацией его творчества явился большой рассказ (или короткая повесть) 1938 года «Кто там?» (варианты названия — «Нечто» и «Нечто из иного мира»), в русском переводе в силу нашей традиционной склонности переиначивать заглавия поименованная «Кто ты?». О степени его популярности может свидетельствовать хотя бы тот факт, что он был экранизирован дважды — режиссерами Кристианом Найби в черно-белом варианте в 1951-м и Джоном Карпентером уже в цвете в 1982 годах (последняя версия отечественным зрителям хорошо известна). Эксплуатируя успех, Кэмпбел впоследствии переработал «Кто там?» в роман, однако эксперимент оказался малоудачным — все, что делало короткую повесть экспрессивной и насыщенной, размазалось, утратив увлекательность и силу эмоционального воздействия.

Подводя итог этим годам, можно сказать, что Кэмпбел оказался единственным, кому удалось дважды завоевать равно высокую популярность — и под собственным именем, и под псевдонимом.

Проявляя приверженность не только литературе, пусть даже научно-фантастической, но и науке как таковой, в 1936 году он дебютировал также и на поприще популяризации, на протяжении полутора лет опубликовав цикл из восемнадцати ежемесячных статей, рассказывающих о Солнечной системе. Причем, верный единожды избранному принципу, он уже в 1937-м породил и еще одного популяризатора — некоего Артура Мак-Канна. Справедливости ради заметим, что повторить поразительного фокуса с раздвоением на Кэмпбела и Стюарта на этот раз не удалось, так что бедолага Мак-Канн вскоре вынужден был исчезнуть со сцены — безвременно и бесславно.

И все-таки, невзирая на все несомненные успехи, на всю быстро и решительно завоеванную популярность, Джон Вуд Кэмпбел-младший имел все шансы так и остаться в истории американской НФ фигурой, может быть, примечательной, но не первостепенной: он дышал в затылок Эдварду Элмеру Смиту, но все-таки пребывал в его тени, а из стюартовских творений войти в золотой фонд удалось лишь рассказу «Кто там?». Вероятно, именно Кэмпбелл явился отцом термина «гиперпространство», хотя разные критики называют и разные первоисточники: кто роман «Космические острова», кто — «Всесильную машину». Однако введением этого словечка личный вклад писателя Кэмпбела в лексикон НФ и ограничился.

Но разве способен пророк удовлетвориться сочинением гимнов, псалмов и мистерий? Нет, он по определению должен быть вождем и учителем.

Кэмпбел ощутил в себе нестерпимый вероучительский зуд.

III

Летом 1937 года ушел на покой редактор «Поразительной научной фантастики» Ф.Орлин Тримейн. И вот в сентябре занять его место было предложено самому популярному автору наиболее престижного в те годы журнала — трудно сказать, кому именно: то ли Джону В.Кэмпбелу, то ли Дону А.Стюарту. Он/они ответили незамедлительным согласием. Нельзя сказать, чтобы это обернулось потерей для американской НФ, хотя с означенного момента оба практически не обращались более к беллетристике, на всю оставшуюся жизнь, то есть на тридцать четыре следующих года, без остатка погрузясь в заботы редакторские и литературно-критические. Наоборот, лишь благодаря сему знаменательному событию и забрезжил на горизонте знаменитый Золотой век.

Трудно сказать, какой соблазн выше — властвовать самому или по собственной воле сотворять властителей. Увы, лишь несчастному герцогу Уорвику довелось удостоиться общепризнанного, пусть неофициального, но оттого ничуть не менее лестного титула «делателя королей» — ремесло это требует от мастера оставаться в тени, и чем глубже тень, тем эффективнее деятельность. Однако оставаться в неизвестности Кэмпбелу претило. Да и вообще, не пристало пророку напяливать королевскую корону. Иное дело увенчать себя тиарой — в конце концов, самодержцев пруд пруди, пап же, как известно, всего двое: римский понтифик и патриарх александрийский, именуемый «папа и вселенский судия», да и то последний титул утратил реальное значение еще в VII веке.

Возглавив журнал, Кэмпбел вознамерился указать любимому жанру путь в Ханаан. Ирония судьбы — полвека спустя писатель, критик и преподаватель НФ Джеймс Ганн писал: «Подобно Моисею, он вывел научную фантастику в страну обетованную». Вот только сказано это было не о Кэмпбеле, а об открытом им Роберте Энсоне Хайнлайне…

Прежде всего для этого были нужны новые имена. И Кэмпбел принялся их рьяно выискивать, вчитываясь во всякую присланную рукопись, вышедшую из-под пера никому еще неведомого автора. Результаты не замедлили сказаться — уже к концу 1939 года сформировалось ядро коллектива «птенцов гнезда Кэмпбела», в число которых вошли Айзек Азимов, Лестер дель Рей, Роберт Э.Хайнлайн, Лайон Спрэг де Камп, Л.Рон Хаббард, Теодор Старджон и А.Э.Ван-Вогт, хотя двое последних уже снискали к тому времени некоторую известность в других жанрах. Вскоре к ним примкнули также Клиффорд Д.Саймак и Джек Уильямсон — фантасты более или менее известные, но почувствовавшие, что деятельность нового редактора «Поразительной научной фантастики» открывает новые горизонты. В 1942 году в эту компанию влились Генри Каттнер и Кэтрин Мур. Сформировать вокруг себя такое созвездие талантов — подвиг едва ли не эпический.

Практически все эти писатели раньше или позже, в той или иной форме рассказывали о влиянии, оказанном Кэмпбелом на их становление и творчество. С каждым он пребывал в тесном — личном или эпистолярном — контакте: он требовал от авторов оригинальных фантастических идей и высокого литературного мастерства, предлагал им темы для новых произведений, рекомендовал, как улучшить уже написанное, вникал во все детали замысла и вмешивался на всех этапах, вплоть до самого момента опубликования. Айзек Азимов признавался, что Три закона роботехники, буквально ставшие его визитной карточкой в мире НФ, были сформулированы совместно с Кэмпбелом; Хайнлайн — что именно кэмпбеловской неопубликованной новеллой «Все» был навеян его ранний роман «Шестая колонна».