Тайный мир шопоголика - Кинселла Софи

Днем наш редактор Филип вдруг вызвал меня к себе. От неожиданности я даже подпрыгнула на стуле.

– Ребекка? Можно вас на пару слов? – И поманил меня рукой к своему столу. Мне показалось, что он произнес это не обычным голосом, а почти шепотом, будто хотел, чтобы нас никто не услышал. И так мне при этом улыбался, словно у него для меня припасены отличные новости.

«Боже мой, – подумала я. – Меня повысили. Точно. Филип наконец-то понял, что несправедливо платить мне меньше, чем Клэр, и поэтому решил повысить меня в должности до ее уровня. Или даже выше. И хочет мне сообщить об этом тайком, чтобы Клэр не обзавидовалась».

Помимо своей воли я расплываюсь в ответной улыбке, поднимаюсь, прохожу три метра до его стола, стараясь сохранять спокойствие и уже обдумывая, что бы мне прикупить на прибавку. Да, точно, куплю то стильное пальтишко в «Уистлз». И еще черные сапожки на высоком каблуке в «Пьед-а-Терр». Может быть, даже съезжу в отпуск. И расплачусь раз и навсегда с этими долгами по кредитке. Ох, как гора с плеч. Я знала, что все будет хорошо…

– Ребекка? – Филип сует мне визитку. – У меня не получается пойти на эту пресс-конференцию. Но там должно быть что-то интересное. Вы не могли бы туда сходить? Это будет у «Брендон Комьюникейшнс».

Моя счастливая улыбка тает, словно мороженое на солнце. Нет, это не повышение в должности. И даже не повышение в зарплате. Чувствую себя так, будто меня предали. Зачем он тогда заговорщицки улыбался? Должен был знать, как я это истолкую. Чурбан бессердечный.

– Что-то случилось? – вопрошает Филип.

– Нет, – бормочу я, но заставить себя растянуть губы в улыбке не могу. Стильное пальто и сапожки на каблуках растворяются в воздухе, словно мираж. Повышения не будет. Так, обычная пресс-конференция по поводу… Смотрю на визитку. По поводу нового инвестиционного фонда. Кому это вообще интересно?

– Вы могли бы рассказать об этом в разделе новостей.

– Ладно, – пожимаю я плечами и ухожу.

2

По дороге на пресс-конференцию мне нужно сделать одну очень важную покупку – газету «Файнэншиал таймс». Бесспорно, «ФТ» – лучшее украшение для девушки. Почему «ФТ»?

Во-первых, она красивого цвета. Во-вторых, стоит всего 85 пенсов. В-третьих, если войти в комнату, держа под мышкой «ФТ», все сразу начинают относиться к тебе чрезвычайно серьезно. С «ФТ» в руках можно нести какую угодно ерунду, и никто не подумает, что ты легкомысленная дурочка. Напротив, все сочтут тебя настоящей интеллектуалкой с широким кругозором.

На собеседование в «Удачные сбережения» я пришла с «ФТ» и «Вестником инвестора», и… мне не задали ни одного вопроса о финансах. Помню, что во время собеседования мы только и делали, что болтали о виллах на Лазурном берегу да сплетничали о других редакторах.

Торможу у газетного киоска, покупаю номер «ФТ», сую под мышку и любуюсь своим отражением в витрине «Денни и Джордж».

Неплохо смотрюсь: черная юбка от «Френч Коннекшн», простой белый топ от «Никербокс» и кардиганчик из ангоры, который я купила в «Маркс и Спенсер», но выглядит он так, словно от «Агнес Би». И еще новые туфли с квадратным носком из «Хоббс». Больше того, под юбкой и топом отпадный новый комплект белья – с вышитыми желтыми розочками, очень милый, пусть его никто и не видит. Все равно, это – самая красивая вещь из моего сегодняшнего туалета. У меня даже мелькает мысль, что было бы здорово, если бы меня сбила машина и все увидели, в каком я классном белье.

Это моя давняя привычка – перечислять все, что на мне надето, как это делают на странице моды в разных журналах. Началось это, еще когда я читала журнал «Seventeen». Для каждого номера они останавливали на улице девушку, фотографировали ее и перечисляли все, что на ней надето: футболка – «Челси Гёрл», джинсы – «Топ Шоп», туфли – взяла поносить у подруги. Я жадно поглощала все, что писали на этих страницах, и по сей день, если покупаю одежду в не очень модном магазине, тут же срезаю бирку. Так что если меня остановят и спросят, что на мне надето, могу преспокойно сделать вид, что не помню, откуда эта вещь.

В общем, неважно. И вот стою я перед витриной, любуюсь собой. Эх, хорошо бы сейчас откуда ни возьмись выскочил журналист с камерой… Но вдруг взгляд останавливается на одном слове, и сердце замирает. В витрине «Денни и Джордж» стоит скромный темно-зеленый прямоугольник, на котором кремовыми буквами написано: «РАСПРОДАЖА».

Я смотрю на него, а сердце глухо и тяжело бьется. Этого не может быть. «Денни и Джордж» никогда не устраивают распродаж. Их кашемировые шарфы и шали пользуются таким спросом, что они могли бы продавать товар и вдвое дороже. Все мои знакомые, весь мир жаждет заиметь шарфик от «Денни и Джордж». (Конечно, за исключением моих родителей. Моя мама уверена, что если вещь нельзя купить в обычном торговом центре, то она и вовсе не нужна.)

Тяжело сглатываю, приближаюсь к двери и вхожу в крошечный магазин. Дверь задевает подвешенный над ней колокольчик, и симпатичная светловолосая продавщица поднимает на меня взгляд. Не знаю, как зовут эту милую девушку, но мне она всегда нравилась. Она совсем не похожа на этих надменных коров из других магазинов и никогда не злится, если кто-то часами стоит у прилавка, разглядывая вещи, которые ему явно не по карману. Обычно я по полчаса пожираю глазами шарфики в магазине «Денни и Джордж», а потом иду в соседний магазин аксессуаров и покупаю что-нибудь для поднятия духа. У меня дома целый ящик в комоде забит заменителями «Денни и Джордж».

– Здравствуйте, – говорю я, пытаясь придать голосу непринужденность. – У вас… кажется… распродажа.

– Да, – улыбается блондинка за прилавком. – Хотя такое обычно не в наших правилах.

Я ошалело оглядываю зал: на полках аккуратными стопочками сложены шарфы с темно-зелеными этикетками «скидка 50%». Набивной бархат; шелк, обшитый бисером; кашемир с вышивкой. И на всех шарфиках скромные ярлычки «Денни и Джордж». Их тут видимо-невидимо, просто глаза разбегаются… Я начинаю паниковать.

– Мне кажется, вам всегда нравился вот этот, – говорит милая блондинка, вытаскивая струящееся серо-голубое чудо из стопки прямо перед собой.

О да. Конечно. Этот шарфик я помню. Шелковый бархат с рисунком бледно-голубого цвета и переливающимися бусинками. Я смотрю на него и чувствую, как невидимые нити притягивают меня к этому сокровищу. Я не могу сопротивляться, я просто обязана прикоснуться к нему. Я должна надеть его. Я в жизни не видела ничего прекраснее этого шарфика. Девушка смотрит на ценник: «Цена снижена с 340 до 120 фунтов». Она подходит ко мне и обвивает шарф вокруг моей шеи, а я зачарованно смотрю на свое отражение в зеркале.

Какие могут быть сомнения? Я должна купить его. Непременно. С ним мои глаза кажутся больше, стрижка – дороже, и вообще я выгляжу по-другому. И носить могу его с чем угодно. И люди станут говорить обо мне: «Вон та девушка в шарфе от „Денни и Джордж“».

– На вашем месте я бы его купила не раздумывая, – улыбается мне продавщица. – Он один такой остался.

Пальцы мои сами собой намертво впиваются в шарф.

– Беру! – выдыхаю я. – Беру.

И вот она заворачивает шарфик в тонкую упаковочную бумагу, а я достаю кошелек и привычным жестом открываю отделение, где лежит моя «ВИЗА», но… нащупываю только кожаный край кармашка. Я удивленно замираю, а потом начинаю лихорадочно шарить по всем отделениям кошелька – решив, что засунула ее вместе с чеком или положила в отделение для визиток… И вдруг вспоминаю. Черт, я же оставила ее на столе!

Вот дура. Как я могла оставить карточку? Чем я только думала?

Добрая продавщица укладывает завернутый в шелестящий лист шарф в темно-зеленую фирменную коробку «Денни и Джордж». Боже. Что же делать?

– Как будете расплачиваться? – вежливо интересуется она.

Мое лицо заливает краска.

– Только что обнаружила – я забыла свою кредитку в офисе, – запинаясь, бормочу я.

– Ой. – Руки девушки застывают в воздухе.